Живи, а то хуже будет
Получила книгу Юрия (Джорджа) Зорича "Магия русского балета". Зорич танцевал уже в пост-дягилевскую эпоху (он и в Париж-то приехал лишь в 1931 году), застал и Нижинскую, и Баланчина, и, разумеется, Мясина. Его воспоминания по-своему очень любопытны - читаешь их и то и дело встречаешь "людей Дягилева": вот хореографы, вот композиторы, вот танцовщики, когда-то работавшие с Дягилевым, помнившие его живым. Для самого Зорича Дягилев, конечно, не человек, а символ, тень, зато его воспитанники и ученики - тот же Мясин, например, - вполне реальны. И Зорич о них пишет пристрастно, но интересно.
Но я не могу сказать, что книга мне очень нравится. Правда, автор тут почти не виноват - да, он пристрастен, брюзглив, ему недостает чувства юмора (хотя временами бывают проблески), но читала я мемуаристов и похлеще, и по сравнению с Сержем Лифарем Зорич - просто птенчик; а вот кто действительно виноват в том, что книга производит довольно странное и не всегда приятное впечатление, - так это переводчик. Перевод (выполненный Ниной Морозовой) откровенно ужасен. Я не знаю, может быть, переводчица хорошо знает английский язык, но с русским у нее большие проблемы. И с общей эрудицией тоже. Я теперь жалею, что поскупилась и не заказала книгу в оригинале - это выходило гораздо дороже, но зато я была бы теперь избавлена от необходимости продираться сквозь невыносимый перевод.
А ведь книга издана недурно, денег на ее издание не пожалели. Красивое оформление, много отличных фотографий, большой формат, твердая обложка - вот все при ней, но сам текст... ох, перлы на каждой странице. Так вот и читаю - сквозь фэйспалмы. И все равно умудряюсь выловить кое-что занятное.
Когда я еще думала, покупать или не покупать мемуары Зорича, то нашла в сети любопытную рецензию. Рецензент писал о самом Зориче довольно кисло, но в общем, "рекомендовал к прочтению", а еще мимоходом упоминал, что Зорич-де описал, как Мясин делал ему авансы. Я сделала вот такое лицо: О_о - потому что уж в чем в чем, а в гетеросексуальности Мясина я как бы никогда не сомневалась (да, несмотря на Дягилева). И купила Зорича - признаюсь со вздохом - отчасти и для того, чтобы узнать, какие же авансы ему делал Мясин.
И я это узнала. Сейчас даже процитирую (да, в том самом ужасном переводе). Итак, август 1937 года, двадцатилетний Зорич только что разорвал контракт с труппой полковника де Базиля и перешел в "Русские балеты Монте-Карло", где работал Мясин. И - по приглашению Мясина (и его жены Евгении Деляровой) - провел два месяца до начала сезона на острове Галло Лунго, тогда принадлежавшем Мясину. Ну, и вот вам обещанная цитата:
"Однажды Мясин попросил меня побрить ему сзади шею. Я, естественно, согласился, хотя старомодное открытое лезвие повергло меня в панику. Я никогда не пользовался ничем, кроме безопасной бритвы, был в ужасе от своего невежества и боялся, что случайно могу полоснуть по шее моего учителя, великого Мясина! Молниеносный конец двух карьер! К счастью, мне удалось все сделать без единой царапины, хотя я до сих пор не знаю, как. Во время бритья на Мясине было только полотенце, которое было завязано очень слабо и в конце концов упало, обнажив его реакцию на мои прикосновения. Будучи неопытным, я смутился и не знал, как реагировать".
Сначала я сказала: ну и что? Это не авансы, а всего лишь непроизвольная реакция тела. Но потом, черт возьми, я подумала, что в этом есть что-то... кинковое. Прям хоть фанфик пиши RPSный. Ужасно, да, я знаю, а что поделать? Фантазия-то работает. А фотографии, приведенные в книге, способствуют этой работе. Там есть три снимка Зорича, сделанных Мясиным как раз во время этих итальянских каникул. Один снимок я нашла в сети, вот он:
Юрий Зорич, 1937 год, фотографировал Леонид Мясин
А еще два снимка мне отыскать не удалось, но они, хоть и сделаны в разных местах, выдержаны в том же стиле: Зорич почти обнажен, в одних плавках, и демонстрирует свое тело зрителю (и фотографу) с самых выгодных ракурсов. Я бы сказала, что это откровенно гомоэротичные фотографии. И создается впечатление, что Мясин действительно любовался Зоричем - а уж примешивалось ли к этому любованию еще и сексуальное желание, тут уж каждый сам для себя решает.
Но я не могу сказать, что книга мне очень нравится. Правда, автор тут почти не виноват - да, он пристрастен, брюзглив, ему недостает чувства юмора (хотя временами бывают проблески), но читала я мемуаристов и похлеще, и по сравнению с Сержем Лифарем Зорич - просто птенчик; а вот кто действительно виноват в том, что книга производит довольно странное и не всегда приятное впечатление, - так это переводчик. Перевод (выполненный Ниной Морозовой) откровенно ужасен. Я не знаю, может быть, переводчица хорошо знает английский язык, но с русским у нее большие проблемы. И с общей эрудицией тоже. Я теперь жалею, что поскупилась и не заказала книгу в оригинале - это выходило гораздо дороже, но зато я была бы теперь избавлена от необходимости продираться сквозь невыносимый перевод.
А ведь книга издана недурно, денег на ее издание не пожалели. Красивое оформление, много отличных фотографий, большой формат, твердая обложка - вот все при ней, но сам текст... ох, перлы на каждой странице. Так вот и читаю - сквозь фэйспалмы. И все равно умудряюсь выловить кое-что занятное.
Когда я еще думала, покупать или не покупать мемуары Зорича, то нашла в сети любопытную рецензию. Рецензент писал о самом Зориче довольно кисло, но в общем, "рекомендовал к прочтению", а еще мимоходом упоминал, что Зорич-де описал, как Мясин делал ему авансы. Я сделала вот такое лицо: О_о - потому что уж в чем в чем, а в гетеросексуальности Мясина я как бы никогда не сомневалась (да, несмотря на Дягилева). И купила Зорича - признаюсь со вздохом - отчасти и для того, чтобы узнать, какие же авансы ему делал Мясин.
И я это узнала. Сейчас даже процитирую (да, в том самом ужасном переводе). Итак, август 1937 года, двадцатилетний Зорич только что разорвал контракт с труппой полковника де Базиля и перешел в "Русские балеты Монте-Карло", где работал Мясин. И - по приглашению Мясина (и его жены Евгении Деляровой) - провел два месяца до начала сезона на острове Галло Лунго, тогда принадлежавшем Мясину. Ну, и вот вам обещанная цитата:
"Однажды Мясин попросил меня побрить ему сзади шею. Я, естественно, согласился, хотя старомодное открытое лезвие повергло меня в панику. Я никогда не пользовался ничем, кроме безопасной бритвы, был в ужасе от своего невежества и боялся, что случайно могу полоснуть по шее моего учителя, великого Мясина! Молниеносный конец двух карьер! К счастью, мне удалось все сделать без единой царапины, хотя я до сих пор не знаю, как. Во время бритья на Мясине было только полотенце, которое было завязано очень слабо и в конце концов упало, обнажив его реакцию на мои прикосновения. Будучи неопытным, я смутился и не знал, как реагировать".
Сначала я сказала: ну и что? Это не авансы, а всего лишь непроизвольная реакция тела. Но потом, черт возьми, я подумала, что в этом есть что-то... кинковое. Прям хоть фанфик пиши RPSный. Ужасно, да, я знаю, а что поделать? Фантазия-то работает. А фотографии, приведенные в книге, способствуют этой работе. Там есть три снимка Зорича, сделанных Мясиным как раз во время этих итальянских каникул. Один снимок я нашла в сети, вот он:
Юрий Зорич, 1937 год, фотографировал Леонид Мясин
А еще два снимка мне отыскать не удалось, но они, хоть и сделаны в разных местах, выдержаны в том же стиле: Зорич почти обнажен, в одних плавках, и демонстрирует свое тело зрителю (и фотографу) с самых выгодных ракурсов. Я бы сказала, что это откровенно гомоэротичные фотографии. И создается впечатление, что Мясин действительно любовался Зоричем - а уж примешивалось ли к этому любованию еще и сексуальное желание, тут уж каждый сам для себя решает.
Ну и Такаразуку добавлю за компанию. Хоть нет четкого указания на то, что японской любовью Ромолы была именно отокояку, но нет и четкого опровержения.
