Живи, а то хуже будет
Фу, как мне надоело вляпываться в большие тексты. И ведь все повторяется по накатанному сценарию: в первый день я набрасываю бодро и весело первый большой кусок (фактически - скелет текста), во второй день я подбавляю тут и там костей и наращиваю на них немножко мяса, в третий день я начинаю буксовать, в четвертый день - увязаю, и к концу недели понимаю, что опять застряла надолго. Я не могу писать быстро, я должна выдавливать из себя если не каждую строчку, то каждый абзац точно. И мой текст движется, как улитка, застревая на каждой кочке. Я просыпаюсь каждое утро и думаю с отвращением, что надо его толкать дальше, потому что... потому что забросить его я тоже не могу. Хотя и вижу, что получается полная ерунда, а главное - все равно никто это читать не будет. Никакой мотивации нет, кроме собственного упрямства. Ну и из упрямства я, конечно, рано или поздно этот текст дожму. Но скорее поздно, чем рано.
К тому же, со всех сторон меня окружают книжные соблазны, мне не хочется ничего писать самой, мне хочется лечь на диван и читать дальше все подряд. Сейчас я с Бакла переключилась на Making of Markova. Я уже рассказала, что Дягилев звал маленькую Маркову душкой, а Григорьев - Алисочкой (или просто Алечкой). Теперь обнаружился третий участник этой компании мимимишников: сам Стравинский! Он называл Маркову "Птичкой" (потому что она танцевала Соловья в "Le Chant du Rossignol") и утешал ее, когда она плакала из-за того, что никак не могла понять его музыки. И он объяснял Марковой музыку, и присутствовал на всех репетициях "Песни соловья", чтобы помочь ей, если понадобится. Все это настолько мило, что уже кажется неправдоподобным.
К тому же, со всех сторон меня окружают книжные соблазны, мне не хочется ничего писать самой, мне хочется лечь на диван и читать дальше все подряд. Сейчас я с Бакла переключилась на Making of Markova. Я уже рассказала, что Дягилев звал маленькую Маркову душкой, а Григорьев - Алисочкой (или просто Алечкой). Теперь обнаружился третий участник этой компании мимимишников: сам Стравинский! Он называл Маркову "Птичкой" (потому что она танцевала Соловья в "Le Chant du Rossignol") и утешал ее, когда она плакала из-за того, что никак не могла понять его музыки. И он объяснял Марковой музыку, и присутствовал на всех репетициях "Песни соловья", чтобы помочь ей, если понадобится. Все это настолько мило, что уже кажется неправдоподобным.
