суббота, 07 марта 2009
Живи, а то хуже будет
Еще один личный бличевый кинк - Рукия в "мужском цивильном". Можно в одиночку, можно с Рендзи или Орихиме, все равно восхищенное аханье обеспечено. Мне сегодня как раз пришла очередная додзинси, где на обложке - Рукия в белой мужской рубашке и брюках с подтяжками. Описание может показаться смешным, а она головокружительно хороша, андрогинно сексуальна.
суббота, 28 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
Маленькие дети, ни за что на свете не ходите, дети, в Mandarake гулять... а точнее - в его японское отделение, торгующее только внутри страны. Есть риск залить завистливыми слезами клавиатуру и изгрызть мышку в страшных мучениях: вот он, вкусный локоток, а укусить ни-ни, его тебе не пришлют. Правда, для самых страждущих есть и маленькое утешение - филиал, продающий мангу-аниме "на вынос", то бишь за рубеж, но там - во-первых - хуже ассортимент, во-вторых - идиотская система оплаты с Paypal'oм во главе, обычные кредитки система кушать отказывается. Стриптиз стриптизом - смотри, но руками не трогай.
В японском же "головном" магазине таятся золотые россыпи всякого-разного, к чему приложили руку Такемия Кейко и Хагио Мото. Долго смотреть нельзя, потому что захочется купить все и сразу, а... смотри выше. Артбуки, старая непереизданная манга, календари за какой-нибудь лохматый восьмидесятый год, открыточки, блокнотики, книжечки, и даже - ого-го! - сборник додзинси по "Песне ветра и деревьев" с автографом Такемии Кейко (хоть в додзинси этих она не рисовала ни страницы). Но я все это снесла довольно легко, памятуя о том, что артбуки и старую мангу можно при известной удаче и на джпквине выловить, а без блокнотиков и календариков я и так прекрасно проживу - конечно, макулатура красивая, но не необходимая. Добили меня... журналы.
А вернее - несколько номеров одного и того же журнала, "June". Кажется, это был первый журнал яойной манги, появившийся на свет в 1978 году. Такемия Кейко сотрудничала с ним с момента его "рождения". Насколько я знаю, она не только активно публиковалась в "June", но и вела рубрику "Manga School", внимательно рассматривая все работы, присылавшиеся теми, кто пытался рисовать мангу. В семидесятых-восьмидесятых "June" был не тем, чем стал сейчас (в одном из своих интервью Такемия резко, но метко обозвала нынешний "June" - "журналом для мастурбации"), его богом была эстетика. Думаю, Хольберт (или Альберт все-таки) Мечек из Hensoukyouku приветствовал бы его появление...
И - чтобы не быть голословной - несколько обложек того, старого журнала "June", конца семидесятых и первой половины восьмидесятых годов. Увы, о том, что под обложкой, можно только безнадежно вздыхать.

В японском же "головном" магазине таятся золотые россыпи всякого-разного, к чему приложили руку Такемия Кейко и Хагио Мото. Долго смотреть нельзя, потому что захочется купить все и сразу, а... смотри выше. Артбуки, старая непереизданная манга, календари за какой-нибудь лохматый восьмидесятый год, открыточки, блокнотики, книжечки, и даже - ого-го! - сборник додзинси по "Песне ветра и деревьев" с автографом Такемии Кейко (хоть в додзинси этих она не рисовала ни страницы). Но я все это снесла довольно легко, памятуя о том, что артбуки и старую мангу можно при известной удаче и на джпквине выловить, а без блокнотиков и календариков я и так прекрасно проживу - конечно, макулатура красивая, но не необходимая. Добили меня... журналы.
А вернее - несколько номеров одного и того же журнала, "June". Кажется, это был первый журнал яойной манги, появившийся на свет в 1978 году. Такемия Кейко сотрудничала с ним с момента его "рождения". Насколько я знаю, она не только активно публиковалась в "June", но и вела рубрику "Manga School", внимательно рассматривая все работы, присылавшиеся теми, кто пытался рисовать мангу. В семидесятых-восьмидесятых "June" был не тем, чем стал сейчас (в одном из своих интервью Такемия резко, но метко обозвала нынешний "June" - "журналом для мастурбации"), его богом была эстетика. Думаю, Хольберт (или Альберт все-таки) Мечек из Hensoukyouku приветствовал бы его появление...
И - чтобы не быть голословной - несколько обложек того, старого журнала "June", конца семидесятых и первой половины восьмидесятых годов. Увы, о том, что под обложкой, можно только безнадежно вздыхать.






пятница, 27 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
В одном из своих интервью (кстати, весьма подробном и интересном) Хагио Мото рассказывала о рождении сенен-айной темы в работах 24-нен-гуми. Оказывается, главной энтузиасткой "этого дела" была Нориэ Масуяма, друг и соавтор Такемии Кейко (вместе они создали чудесные "Вариации", Hensoukyoku). Под ее влиянием и сама Такемия "заразилась" гомоэротической тематикой (по словам Хагио Мото, она была от нее "без ума"). Вдвоем они пытались увлечь и Хагио Мото, но та до поры до времени оставалась равнодушна - ровно до тех пор, пока Нориэ и Такемия не пригласили ее посмотреть фильм "Les Amitiés Particulieres" (история любви двух мальчиков из французской католической школы, история - разумеется - с трагическим концом). После него в полку основоположников сенен-ая прибавилось, а Хагио Мото начала рисовать "Сердце Тома" - как она рассказывает, без надежды на публикацию, "для себя", как додзинси. И только закончив "Сердце", она нарисовала ваншот "November Gymnasium", который ужасно не понравился Нориэ, потому что влечение мальчиков объяснялось там братскими узами. Забавно, что, оказывается, были задуманы две версии "November Gymnasium" - "boys' school" и "girls' school", и для публикации была выбрана версия "с мальчиками". А если б дело повернулось иначе, то Хагио Мото могла бы стать основоположницей седзе-ая. Впрочем, надо бы проверить, но мне кажется, что к тому времени уже была опубликована манга "Oniisama e", так что нежные отношения в школах для девочек могли быть и не такой "новостью" для седзе-манги.
четверг, 26 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
Что ж, надобно признаться, это чувство не назовешь иначе, чем влюбленностью. Восхитительно сладкое ощущение - стоит увидеть любую картинку с нею, стоит произнести даже мысленно сухое это, легкое имя "Хинамори". Нет, немудрено, что в фиках своих несчастных я упорно свожу ее с женщиною. А как иначе? Должно быть, действует перевернутая схема чтения яоя: если мальчика не ревнуешь к мальчику, то девочку - к девочке. А, впрочем, все гораздо забавнее и заверчено хитрее: ведь это же влюбленность в придуманную мною чужую любовь чужих придуманных героев. И что за королева Маб наколдовала мне это?
среда, 25 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
Его я решила вынести в новую запись - надоело поднимать старую, а главное, фэндом все равно другой. Мне казалось, я давно уже отболела мангой Angel Sanctuary, ан нет, рецидивы еще случаются. Но - с другими героями.
И даже такой маленький драббл требует объяснений. В семнадцатом томе манги, в самом начале, есть маленькая сценка-воспоминание Рафаэля - как давным-давно он случайно наткнулся на Белиаль, соблазнявшую безымянную девицу-ангелицу. Впрочем, "соблазнять" - это сильно сказано, судя по их поведению, это был далеко не первый раз. Собственно юри там было на два кадра, но мне хватило, чтобы войти во вкус.
В результате получился вот такой драбблик - не то чтобы развитие сцены из манги, а, скорее, предыстория к ней. Девица-ангелица, второй "элемент" пейринга, так и осталась безымянной. Итак:
20. "Ил".
"Angel Sanctuary", Белиаль/?, R
И даже такой маленький драббл требует объяснений. В семнадцатом томе манги, в самом начале, есть маленькая сценка-воспоминание Рафаэля - как давным-давно он случайно наткнулся на Белиаль, соблазнявшую безымянную девицу-ангелицу. Впрочем, "соблазнять" - это сильно сказано, судя по их поведению, это был далеко не первый раз. Собственно юри там было на два кадра, но мне хватило, чтобы войти во вкус.
В результате получился вот такой драбблик - не то чтобы развитие сцены из манги, а, скорее, предыстория к ней. Девица-ангелица, второй "элемент" пейринга, так и осталась безымянной. Итак:
20. "Ил".
"Angel Sanctuary", Белиаль/?, R
вторник, 24 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
Давненько мне не снились во всех смыслах тематические сны - а все потому, что спать ложилась вовремя, а не в четыре утра. Но нынче провозилась с очередным мелко-юрийным драбблом, закопалась и завалилась в кровать только под утро. Будь дело летом - уже был бы рассвет. В результате привиделась мне новая серия Блича - ни к Маятнику, ни к манге никакого отношения не имевшая. Наверно, то был филлер, но филлер на удивление приятный, без Абажурок и баунтов, в очень хорошей рисовке. Действие происходило, представьте себе, в водоеме. Должно быть, переполнилась чья-то чаша терпения, или Айзен решил провести озеленение пустыни, только Уэко Мундо затопило доверху. И в холодной воде болтались в обнимку Орихиме и Нелиэль - во взрослом своем обличье, разумеется. К счастью, вовремя подплыл какой-то корабль, и утопающих взяли на борт. Где-то поблизости был и Ичиго, вовремя исчезнувший (наверно, на капитанский мостик сбежал), так что бедная Орихиме завздыхала и закручинилась. А Нелиэль принялась расстегивать на ней кофточку (сдается мне, Орихиме в этом сне была в своей школьной форме, а не в привычном уже белом костюмчике) - потому что мокрые обе были, как мыши. И вот тогда Орихиме взяла инициативу в свои руки, посмотрела на Нелиэль и попросила "Поцелуй меня" (отчетливо помню эту фразу, эти просительные и очень мягкие интонации). И просьбу тут же исполнили - поцелуй был неторопливым, обстоятельным, прелестным, и попади он в аниме (да и в мангу тоже) - мигом бы зацензурили, наверно.
Вот так-то - "она не знает, что это сны". Пока я чувствую непреодолимую очарованность этою парой - Нелиэль/Орихиме. Стать, что ли, шиппером, мне уже не привыкать к любви к оригинальным юрийным пейрингам... А ведь Мацумото и Хинамори мне тоже снились когда-то, но увы, увы, ничего я из этих снов уже не помню, какие-то обрывки, дождь, переплетенные руки, и все-такое-прочее, что и так попало ко мне в фики.
Вот так-то - "она не знает, что это сны". Пока я чувствую непреодолимую очарованность этою парой - Нелиэль/Орихиме. Стать, что ли, шиппером, мне уже не привыкать к любви к оригинальным юрийным пейрингам... А ведь Мацумото и Хинамори мне тоже снились когда-то, но увы, увы, ничего я из этих снов уже не помню, какие-то обрывки, дождь, переплетенные руки, и все-такое-прочее, что и так попало ко мне в фики.
суббота, 21 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
А на Слэшворде вывесили фик по "Возвращению в Брайдсхед". Я было обрадовалась, а зря. Он не то чтобы вопиюще плохой, омерзительно слабый или смешной - он никакой. Он фанфичный, средненьким этим фанфичным языком написанный, коротенькими фразами, убогими словами. Автор даже не дал себе труда перечитать книгу, и в крохотном его тексте плюшка на плюшке сидит, плюшкой погоняет: тут тебе и "искалеченная нога" Себастьяна (наверно, паническая его телеграмма запала фанфикеру в душу), через несколько строк обращающаяся в "подвернутую лодыжку", и "старая нянька", таскающая сама подносы с завтраком любимому воспитаннику (бедная няня Хокинс), и нелепый тайный набег на погреб с вином, и глупые мысли, вложенные в голову Чарлзу ("у него (Себастьяна) желтые волосы, и он сложен, как молодой бог" - в таком вот стиле, м-мои м-милые). Конечно, ко всему приплетен Алоизиус, "потому что они находят игрушечного медведя таким же забавным, как и мы, или, скажем честно, самую чуточку более забавным, чем мы". Это фик без любви к оригиналу, без интереса к настоящим Себастьяну и Чарлзу, без единой попытки передать дух и букву романа. Все упрощено: герой А поцеловал героя Б. Поезд вышел из пункта А и пришел в пункт Б. Что и требовалось доказать.
суббота, 14 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
15. Никак не уляжется крови сухая возня, и никак я не могу отвязаться от пары Мацумото/Хинамори. Хотя выходит уже полная бессмыслица, и бессмыслица печальная. Я думала, что этот драббл получится нежным и счастливым, а он, как всегда со мной бывает, натянул мне нос. Верно, не видать мне счастья с этим пейрингом. Драббл маленький, название - как всегда, цитатное, что лишний раз подчеркивает полное мое неумение придумывать самой. "Ожерелье из мертвых пчел"
"Bleach", Мацумото/Хинамори, R
16. И все-таки я успела. Это маленький драббл, который через несколько дней обратится в безнадежное АУ в сухом лесу. Он более-менее бессмыслен, перебирание слов в надежде на счастливый исход. Но нужно пояснение: восхищать - похищать, выхватывать, уносить, уводить силою; увлекать в высоту (Толковый словарь Даля). Название тоже довольно отвлеченно - "За веткой черемухи". Цитата.
"Bleach", Мацумото/Хинамори, PG-13
17. А этот фик получился достаточно длинным, достаточно странным и, быть может, достаточно скучным. Он состоит только из диалогов. Действие происходит до начала первой арки и во время ее. Эпиграф - песенка из мюзикла "The Scarlet Pimpernel", называется "Riddle", Головоломка. Как всегда, автор ни на что не претендует и имеет честь. И называет свой фик - "Удача".
"Bleach", Гин/Бьякуя, Мацумото/Хинамори, PG-13
18. Ну вот, я и закончила нежданно получившийся цикл. Последний фик в нем, конечно, АУшен до неприличия, истыкан цитатами, как подушечка для булавок, совершенно бессобытиен и ленив. "Пока не кончится время".
"Bleach", Мацумото/Хинамори, Гин/Бьякуя, Рендзи/Рукия, PG
"Bleach", Мацумото/Хинамори, R
16. И все-таки я успела. Это маленький драббл, который через несколько дней обратится в безнадежное АУ в сухом лесу. Он более-менее бессмыслен, перебирание слов в надежде на счастливый исход. Но нужно пояснение: восхищать - похищать, выхватывать, уносить, уводить силою; увлекать в высоту (Толковый словарь Даля). Название тоже довольно отвлеченно - "За веткой черемухи". Цитата.
"Bleach", Мацумото/Хинамори, PG-13
17. А этот фик получился достаточно длинным, достаточно странным и, быть может, достаточно скучным. Он состоит только из диалогов. Действие происходит до начала первой арки и во время ее. Эпиграф - песенка из мюзикла "The Scarlet Pimpernel", называется "Riddle", Головоломка. Как всегда, автор ни на что не претендует и имеет честь. И называет свой фик - "Удача".
"Bleach", Гин/Бьякуя, Мацумото/Хинамори, PG-13
18. Ну вот, я и закончила нежданно получившийся цикл. Последний фик в нем, конечно, АУшен до неприличия, истыкан цитатами, как подушечка для булавок, совершенно бессобытиен и ленив. "Пока не кончится время".
"Bleach", Мацумото/Хинамори, Гин/Бьякуя, Рендзи/Рукия, PG
пятница, 06 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
Дожили. Я подсела на квинцест - хорошо так подсела, качественно. Ужасно смешно, потому что раньше семейство Исида было мне до лампочки. И повелась-то я на квинцест так, как приличные люди не делают - прочитав на рек-фесте рецензию на кинк Tsurigane. И именно из-за зацепившей, увлекательной рецензии полезла читать собственно фик. Потрясена была до изнеможения, бредила квинцестом весь день, чуть ли не во сне видела. Ужас-ужас. Никогда и подумать не могла, что вертикальный инцест придется мне настолько по вкусу.
А еще до сих пор не дает мне покою замученный и замусоленный пейринг Мацумото/Хинамори. Я уже не знаю, что с ним делать, о чем писать, я благополучно довела девушек до хеппи-энда - чего же боле? Но чего-то хочется до сих пор, словесного любования или внушения самой себе - вот они, они вместе. Не знаю. Наверно, я до известной степени проецирую себя на Мацумото - оттого, что мне хочется самой обладать Хинамори через нее. Гнуснейший и детский прием, но что поделать, если я в самом деле очарована Хинамори и не вижу лучшего пути для утоления этой очарованности. В сущности, все мои фики о них бесплодны и никуда не ведут, нет ни экшена, ни чувствительного развития отношений, а только бесконечный вопль автора о том, как сильно он прельщен собственной выдумкой. И все-таки, и все-таки, мне бы, наверно, было приятно прочитать чей-нибудь чужой фик о Мацумото и Хинамори, взглянуть на них сквозь чужие стекла. Только, боюсь, никто этим больше не соблазнится.
А еще до сих пор не дает мне покою замученный и замусоленный пейринг Мацумото/Хинамори. Я уже не знаю, что с ним делать, о чем писать, я благополучно довела девушек до хеппи-энда - чего же боле? Но чего-то хочется до сих пор, словесного любования или внушения самой себе - вот они, они вместе. Не знаю. Наверно, я до известной степени проецирую себя на Мацумото - оттого, что мне хочется самой обладать Хинамори через нее. Гнуснейший и детский прием, но что поделать, если я в самом деле очарована Хинамори и не вижу лучшего пути для утоления этой очарованности. В сущности, все мои фики о них бесплодны и никуда не ведут, нет ни экшена, ни чувствительного развития отношений, а только бесконечный вопль автора о том, как сильно он прельщен собственной выдумкой. И все-таки, и все-таки, мне бы, наверно, было приятно прочитать чей-нибудь чужой фик о Мацумото и Хинамори, взглянуть на них сквозь чужие стекла. Только, боюсь, никто этим больше не соблазнится.
понедельник, 02 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
Сколько я зарезал, сколько перерезал... Ой, кого я на этот раз цитирую? Пора скорбно поникнуть главою и сокрушенно признать - цитаты я люблю. Играть цитатами люблю, аллюзии в тексты засовывать люблю, загадки с литературным запашком загадывать люблю. А циклу моих бличефиков, нежданно у меня получившемуся, надо присвоить имя Мандельштама - потому что его я цитировала нещадно, направо и налево. Но О.Э. найти в тексте не очень сложно, в конце концов сам выбор слов выдает, кого я тут опять припомнил. А вот в Удаче есть у меня цитатка, которой я сам втайне горжусь. Она из "Записных книжек" Петра Андреевича Вяземского, как раз из той записи, которую он сделал вскоре после казни декабристов. Ничего не поделаешь, от декабристов никуда не деться - ведь и вся "Удача" была навеяна мне "Петербургским романсом" Галича.
воскресенье, 01 февраля 2009
Живи, а то хуже будет
Чем замечательна манга "Сердце Тома"? И вовсе не тем, что она является как бы первым яоем (сенен-аем?). А тем, что в ней чудесно и совершенно естественно складывается тройничок. Именно тройничок, а не любовный треугольник, как следовало ожидать. Просто герои - Эрик, Жюли и Оскар - настолько тесно связаны друг с другом, настолько симпатизируют друг другу, что было бы жестоко их разлучать. Хотя и разлучили, конечно. В конце концов, это были только семидесятые годы, и до хеппи-энда в сенен-айной манге (и вообще - в манге об однополой любви) было еще очень далеко...
вторник, 27 января 2009
Живи, а то хуже будет
Izaron Densetsu, помимо всего-такого-прочего и выше(ниже)перечисленных достоинств, еще и рай для "извращенцев". Яойщики и юрийщики (в моем лице - два в одном) могут быть счастливы: все будет платонически, но наглядно. Ибо андрогин Тейокиа, который как бы мужчина, весьма нежно обнимается и целуется с помянутым уже юношей-мечником (кажется, его зовут Каус) и с королем Рукишу (не считая попутно соблазняемых - для блеска глаз, что ли? - и менее привлекательных типов безусловно мужского пола); и в то же время, будучи и как бы женщиной, столь же нежно общается с мимопроходящими девушками. Дифирамбы девушкам Такемии вообще можно петь очень долго - как мало они похожи на заклейменных нынче полными дурами героинь седзе-манги. Жаль только, что, кроме полуюри с Тейокиа, ничего седзе-айного я доселе у Такемии не встречала.
понедельник, 26 января 2009
Живи, а то хуже будет
Такемии Кейко не везет с переводами - что с официальными, что с любительскими. Кажется, до сих пор лицензировали только Терру да Andromeda Stories, не бог весть какие длинные манги. Что до фэнских переводов, то я совершенно точно видела ваншот "Дверь в лето" на английском, плюс отрывки (даже просто скрипты из середины) Kaze to ki. Вот и все. Как ни крути, а оказывается, что более-менее переведены лишь ее ранее экранизированные вещи. А чему не повезло - тому не повезло.
Izaron Densetsu - двенадцатитомная манга, уже упоминания о размере достаточно, чтобы раз и навсегда распроститься с надеждами на перевод. Не ждите милостей природы, учите японский, господа. На худой конец, итальянский - ибо на том же сайте, где лежат краткие пересказы Hensoukyoku, можно разжиться и аннотацией к Изарону. А если подсуетиться, так можно и равки найти, слава богу, сейчас в Сети добра много.
Создается впечатление, что в восьмидесятых годах (а Izaron создавался с 1982 по 1987) тема "среднего пола" была у седзе-мангак (а вернее, у членов той знаменитой группы 24-нен-гуми, куда входила и Такемия Кейко) в моде: в 1986м году Хагио Мото начала рисовать мангу Marginal, главным героем которой стало обоеполое существо (а еще раньше вышла манга Хагио Мото "They were eleven", и персонажи в ней тоже могли менять - а вернее, выбирать пол). Наверняка и другие мангаки в той или иной степени проявили свой интерес к вопросам андрогинности - в конце концов, знаменитый Оскар из "Розы Версаля" (а его создательница, Икеда Риеко, тоже была из группы 24-нен-гуми) не физически, но духовно является тем же андрогином.
Izaron Densetsu (Легенда об Изароне) - манга магическая, романтическая, фэнтезийная. Действие происходит в королевстве Изарон, раздираемом страстями и интригами. Наследники трона Тейокиа и Рукишу (не уверена, что правильно транскрибирую - но ничего не поделаешь, если б не все тот же итальянский сайт, я б вообще не узнала, как их зовут) разлучены в детстве: в конце концов (хотя, скорее, в начале) Рукишу становится правителем Изарона и - вероятно - игрушкой в руках политиканов, Тейокиа же погружается в мир магии и оказывается противником собственного брата. Противником, вероятнее всего, невольным, потому что до конца они помнят друг друга и (ну внешне) не выражают вражды.
И есть одна маленькая, интригующая особенность (не случайно я говорила об андрогинах): Тейокиа - не мужчина и не женщина. Внешне он сильно напоминает тех самых "женственных мальчиков" Такемии - Жильбера, Мариона, Эдуарда Сорти, - и даже несмотря на длинные волосы, даже несмотря на тело, скорее женское, чем мужское (с маленькой, удивительно красивой грудью), есть в нем что-то "такое", что делает его не женщиной - а именно андрогином. Смешение юношеского и девического, может быть.
В Изароне есть все, что душе угодно - сфинксы, эльфы, колдуны, ведьмы, средневековые судилища, казни, голуби, девушки в высоких башнях, злые и добрые духи, разлуки и встречи, смертельные опасности, миражи в пустынях и ветер, гонящий прочь белый песок. И есть, конечно, любовь, с привкусом сенен-ая - потому что в Тейокиа влюблен юноша-мечник (увы, не знаю, не знаю я его имени), сопровождающий его до самой смерти. Тут даже перевода не надо, чтобы понять, как сильно, как пронзительно он влюблен. Наверно, и не стоит рассказывать, чем все закончится, разве что... ну да, все закончится красиво.
Так и должно быть, потому что манга в самом деле красива. В отличие от первых томов Песни, от той же Терры, здесь нет почти ничего детского в обличии героев. А стиль Такемии узнается мгновенно, с первых страниц - эти летящие линии, это очарование (и разнообразие) героев, эти тщательно отрисованные фоны и задники, и вообще - насыщенность "артефактами", деталями, густой внешний культурный слой, все здесь к вашим услугам, смотрите, восхищайтесь и прельщайтесь, как прельщаются самим Тейокиа.
Izaron Densetsu - двенадцатитомная манга, уже упоминания о размере достаточно, чтобы раз и навсегда распроститься с надеждами на перевод. Не ждите милостей природы, учите японский, господа. На худой конец, итальянский - ибо на том же сайте, где лежат краткие пересказы Hensoukyoku, можно разжиться и аннотацией к Изарону. А если подсуетиться, так можно и равки найти, слава богу, сейчас в Сети добра много.
Создается впечатление, что в восьмидесятых годах (а Izaron создавался с 1982 по 1987) тема "среднего пола" была у седзе-мангак (а вернее, у членов той знаменитой группы 24-нен-гуми, куда входила и Такемия Кейко) в моде: в 1986м году Хагио Мото начала рисовать мангу Marginal, главным героем которой стало обоеполое существо (а еще раньше вышла манга Хагио Мото "They were eleven", и персонажи в ней тоже могли менять - а вернее, выбирать пол). Наверняка и другие мангаки в той или иной степени проявили свой интерес к вопросам андрогинности - в конце концов, знаменитый Оскар из "Розы Версаля" (а его создательница, Икеда Риеко, тоже была из группы 24-нен-гуми) не физически, но духовно является тем же андрогином.
Izaron Densetsu (Легенда об Изароне) - манга магическая, романтическая, фэнтезийная. Действие происходит в королевстве Изарон, раздираемом страстями и интригами. Наследники трона Тейокиа и Рукишу (не уверена, что правильно транскрибирую - но ничего не поделаешь, если б не все тот же итальянский сайт, я б вообще не узнала, как их зовут) разлучены в детстве: в конце концов (хотя, скорее, в начале) Рукишу становится правителем Изарона и - вероятно - игрушкой в руках политиканов, Тейокиа же погружается в мир магии и оказывается противником собственного брата. Противником, вероятнее всего, невольным, потому что до конца они помнят друг друга и (ну внешне) не выражают вражды.
И есть одна маленькая, интригующая особенность (не случайно я говорила об андрогинах): Тейокиа - не мужчина и не женщина. Внешне он сильно напоминает тех самых "женственных мальчиков" Такемии - Жильбера, Мариона, Эдуарда Сорти, - и даже несмотря на длинные волосы, даже несмотря на тело, скорее женское, чем мужское (с маленькой, удивительно красивой грудью), есть в нем что-то "такое", что делает его не женщиной - а именно андрогином. Смешение юношеского и девического, может быть.
В Изароне есть все, что душе угодно - сфинксы, эльфы, колдуны, ведьмы, средневековые судилища, казни, голуби, девушки в высоких башнях, злые и добрые духи, разлуки и встречи, смертельные опасности, миражи в пустынях и ветер, гонящий прочь белый песок. И есть, конечно, любовь, с привкусом сенен-ая - потому что в Тейокиа влюблен юноша-мечник (увы, не знаю, не знаю я его имени), сопровождающий его до самой смерти. Тут даже перевода не надо, чтобы понять, как сильно, как пронзительно он влюблен. Наверно, и не стоит рассказывать, чем все закончится, разве что... ну да, все закончится красиво.
Так и должно быть, потому что манга в самом деле красива. В отличие от первых томов Песни, от той же Терры, здесь нет почти ничего детского в обличии героев. А стиль Такемии узнается мгновенно, с первых страниц - эти летящие линии, это очарование (и разнообразие) героев, эти тщательно отрисованные фоны и задники, и вообще - насыщенность "артефактами", деталями, густой внешний культурный слой, все здесь к вашим услугам, смотрите, восхищайтесь и прельщайтесь, как прельщаются самим Тейокиа.
суббота, 17 января 2009
Живи, а то хуже будет
Снова задумалась - мимоходом, между прочих безумно важных и ценных мыслей - что же все-таки следует считать первой сенен-айной мангой? Или нет, неправильно сформулировала - в какой манге впервые был показан male-male kiss? На ум приходит ваншот Хагио Мото "November Gymnasium", в некотором роде приквел "Сердца Тома", классика жанра - закрытая школа для мальчиков, юные герои (на вид - совсем еще дети). Однако я совершенно не помню, в каком году этот ваншот был нарисован. Если судить только по стилю, то он ровно такой же, как в первых главах "Poe no Ichizoku". Значит, первая половина семидесятых, или около того. С "Семьей По" легче, эта манга совершенно точно публиковалась с 1974 по 1976 год. Она может и оспорить лавры первого сенен-ая: уж чем-чем, а поцелуями мальчики обмениваются там не раз (может быть, два?). Забавно, что ни разу не целуются главные герои - да с ними и без поцелуев все ясно. Тот самый случай, когда дьявол прячется в деталях: в прикосновениях, в разделенной на двоих вечности, в жгучей ревности и в бессмысленной влюбленности младшего, Аллана, в последней главе - в девушку, до странности похожую внешне на его "старшего брата" Эдгара.
среда, 14 января 2009
Живи, а то хуже будет
Приснилось мне нынче, будто мы с одною давнею знакомой восхищенно и взахлеб обсуждаем мангу "Сердце Тома". Видно, это знак свыше - пора написать о ней и угомониться. А есть же еще "Семья По", тоже достойная отдельного рассказа. Совершенно упоительная манга - розы, локоны, юные упыри в шелках, сенен-ай в ассортименте, ах, ах, ах.
суббота, 13 декабря 2008
Живи, а то хуже будет
Довольно грустно любить мангу малоизвестную, старую, непереведенную. Вся информация о "Hensoukyoku" ограничивается строчкой в перечне работ мангаки, первой главой на русском языке да более-менее насыщенным итальянским сайтом. При наличии известного упорства и непозабытой еще латыни можно и там что-нибудь разобрать, даже не зная языка. Но скупых полупонятных пересказов глав все-таки мало. Японский, собственно, надо учить, да усидчивости не хватает. Усидчивости хватает только на разглядывание манги.
Такемия Кейко и Хагио Мото - бабушки японского яоя (никаких намеков на возраст - только на статус и сыгранную роль в развитии). В русскоязычной (да и англоязычной) среде яоепоклонников Такемии повезло чуть больше - на ее имя реагируют мгновенно: "А, Песня ветра и деревьев, да?". Вот что значит - успеть с экранизацией "в нужное время и в нужном месте". Упоминание Хагио Мото едва ли вызовет столь быструю реакцию, вот если назовешь одну из самых известных ее работ "Сердце Тома" - тогда, может быть, кивнут и вспомнят, что это и есть "первый яой". О Хагио Мото и ее работах я, может быть, когда-нибудь напишу отдельно, потому что они того стоят. Ведь до "Сердца Тома" была еще умопомрачительная манга "Семья По" ("Poe no Ichizoku"
, запросто могущая перетянуть звание если не "первого яоя", то уж "первого сенен-ая" точно - так нежны и двусмысленны были отношения юных вампиров и названых братьев Эдгара и Аллана. И даже девушки долгое время не могли нарушить эту идиллию, но... впрочем, речь не о них сегодня.
А Такемию знают за одну только "Песню" - и ничего удивительного, эта манга стоит внимания. Она стала квинтэссенцией позднейших яойных штампов - но именно потому, что тут они использовались впервые и поданы были свежо и ярко, никакого раздражения эти клише не вызывают. Может быть - да и то, это уже личное восприятие - только улыбку. Просто насилие не воспринимается так остро, когда несчастного Жильбера насилуют на протяжении семнадцати томов - и с особым цинизмом. Лишь на память приходит незабвенный диалог из "Душещипательной яойной истории" (автор - Джерри, текст до сих пор лежит на сайте ТК): "Автор, а яой будет? - Яоя не будет! - А насилие? - А оскорбления и унижения? - Бу-у-удут!".
Но в начале 80-х годов, параллельно с "Песней", Такемия нарисовала мангу "Hensoukyoku" ("Вариации"
- в соавторстве с Нориэ Масуямой, придумавшей сюжет и до того описавшей эту историю в своих новеллах. И получился невероятный, удивительный трехтомник, который - в моих глазах, конечно - и сюжетно, и графически стоит выше "Песни". Это манга, насквозь пропитанная музыкой - но скрипичные и фортепианные мелодии нарисованы так, что их почти-почти можно услышать. Музыка становится сюжетной основой, все замкнуто на ней, и герои немыслимы без музыки - скрипач Эдуард Сорти, пианист Вольфганг Рехтер, критик Альберт (в русском переводе - Хольберт) Мечек. Да и место действия выбрано не без умысла - Австрия, вымышленный городок Виленц (или Виренц?) под Веной. Наверно, музыка разлита там прямо в воздухе.
Повествование скачет то вперед, то назад - именно в первой главе, так удачно выпущенной на русском языке, происходит чуть ли не единственная (но не единственная, на самом-то деле) яойная сцена. Кажется, роли обозначаются предельно ясно: есть совратитель - сам Альберт, не гнушающийся шантажом ради секса, есть жертва - четырнадцатилетний "божественный" Эдуард (один из любимых типажей Такемии - светловолосый мальчик ангелической прелести, стоит вспомнить для сравнения того же Жильбера или Мариона из "Двери в лето"
, однако это только первый пласт, в глубине, за пределами одной переведенной главы, остается что-то еще. И вот уже Альберт кажется вполне себе влюбленным, и Эдуард пользуется его покровительством и совершенно не выглядит несчастным или ущемленным, и вступает в действие третий герой - пианист Вольфганг, связанный (если верить одним только картинкам, даже в итальянском пересказе нет места таким подробностям) платоническими отношениями с Эдуардом и дружески-плотскими - с Альбертом. Из главы в главу сменяются города и страны - Виленц, Вена, Андалусия, Париж, Швеция, наконец, мелькают вперемешку десятилетия - пятидесятые, шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые годы. В действие вступают женщины, оттеняя и ослабляя гомоэротическую линию. Но женщины эти прелестны, поэтому не получается злиться на них за такое кощунство. Поворот неизбежен - ведь и Эдуард, и болезненный Вольфганг - оба, в общем, вполне нормальны, и лишь влияние Альберта виновно в их бисексуальности. Да и не в сексуальности дело. Дело в красоте.
А не будь этих женщин - Анетт и Лолы - не было бы и продолжения истории, не было бы последней главы, одной из самых моих любимых. Смешнее всего, что в моем новом, двухтомном издании - роскошном, с цветными страницами - двух последних глав и нету, все оканчивается свадьбами. Мне повезло, что в случайно купленном артбуке Такемии как раз эта глава "Путешествие Нино Алексиса" - и была опубликована. Главным героем в ней становится сын Эдуарда и Анетт - Нино. Он очень похож на отца, но глаза у него синие, а не зеленые. Именно к нему, порвавшему с семьей и самостоятельно живущему в Швеции, и приезжает постаревший Альберт (хотя как сказать - "постаревший"? если я правильно подсчитала, ему в это время еще и пятидесяти нет). Встреча оканчивается нежной ночью в гостиничном номере, где остановился Альберт, но даже не это покорило меня (правда, поразительная прелесть яойной сцены была удивительна - ведь из-за сильнейшей разницы в возрасте "участников" секс мог показаться отвратительным, но ничего подобного не было). Этой ночи предшествует прогулка по средневековому старому городу: в тусклом свете фонарей, под падающим крупным снегом, бредут по брусчатой мостовой Альберт и Нино, укрывшись одной шубой. И я не встречала в манге ничего очаровательнее, ничего интимнее этой короткой (на страницу едва ли) прогулки.
Такемия Кейко и Хагио Мото - бабушки японского яоя (никаких намеков на возраст - только на статус и сыгранную роль в развитии). В русскоязычной (да и англоязычной) среде яоепоклонников Такемии повезло чуть больше - на ее имя реагируют мгновенно: "А, Песня ветра и деревьев, да?". Вот что значит - успеть с экранизацией "в нужное время и в нужном месте". Упоминание Хагио Мото едва ли вызовет столь быструю реакцию, вот если назовешь одну из самых известных ее работ "Сердце Тома" - тогда, может быть, кивнут и вспомнят, что это и есть "первый яой". О Хагио Мото и ее работах я, может быть, когда-нибудь напишу отдельно, потому что они того стоят. Ведь до "Сердца Тома" была еще умопомрачительная манга "Семья По" ("Poe no Ichizoku"

А Такемию знают за одну только "Песню" - и ничего удивительного, эта манга стоит внимания. Она стала квинтэссенцией позднейших яойных штампов - но именно потому, что тут они использовались впервые и поданы были свежо и ярко, никакого раздражения эти клише не вызывают. Может быть - да и то, это уже личное восприятие - только улыбку. Просто насилие не воспринимается так остро, когда несчастного Жильбера насилуют на протяжении семнадцати томов - и с особым цинизмом. Лишь на память приходит незабвенный диалог из "Душещипательной яойной истории" (автор - Джерри, текст до сих пор лежит на сайте ТК): "Автор, а яой будет? - Яоя не будет! - А насилие? - А оскорбления и унижения? - Бу-у-удут!".
Но в начале 80-х годов, параллельно с "Песней", Такемия нарисовала мангу "Hensoukyoku" ("Вариации"

Повествование скачет то вперед, то назад - именно в первой главе, так удачно выпущенной на русском языке, происходит чуть ли не единственная (но не единственная, на самом-то деле) яойная сцена. Кажется, роли обозначаются предельно ясно: есть совратитель - сам Альберт, не гнушающийся шантажом ради секса, есть жертва - четырнадцатилетний "божественный" Эдуард (один из любимых типажей Такемии - светловолосый мальчик ангелической прелести, стоит вспомнить для сравнения того же Жильбера или Мариона из "Двери в лето"

А не будь этих женщин - Анетт и Лолы - не было бы и продолжения истории, не было бы последней главы, одной из самых моих любимых. Смешнее всего, что в моем новом, двухтомном издании - роскошном, с цветными страницами - двух последних глав и нету, все оканчивается свадьбами. Мне повезло, что в случайно купленном артбуке Такемии как раз эта глава "Путешествие Нино Алексиса" - и была опубликована. Главным героем в ней становится сын Эдуарда и Анетт - Нино. Он очень похож на отца, но глаза у него синие, а не зеленые. Именно к нему, порвавшему с семьей и самостоятельно живущему в Швеции, и приезжает постаревший Альберт (хотя как сказать - "постаревший"? если я правильно подсчитала, ему в это время еще и пятидесяти нет). Встреча оканчивается нежной ночью в гостиничном номере, где остановился Альберт, но даже не это покорило меня (правда, поразительная прелесть яойной сцены была удивительна - ведь из-за сильнейшей разницы в возрасте "участников" секс мог показаться отвратительным, но ничего подобного не было). Этой ночи предшествует прогулка по средневековому старому городу: в тусклом свете фонарей, под падающим крупным снегом, бредут по брусчатой мостовой Альберт и Нино, укрывшись одной шубой. И я не встречала в манге ничего очаровательнее, ничего интимнее этой короткой (на страницу едва ли) прогулки.
четверг, 11 декабря 2008
Живи, а то хуже будет
Прогуливаясь по Сети, искала себе на радость хороших картинок с Хинамори, а встречала все больше "пейринговые" с Хицугаей. Еще одна односторонняя любовь в Бличе, которой, по моим ощущениям, не суждено обрести взаимность. Как бы ни был хорош Хицугая, Айзена ему никогда не затмить. Ничего не поделаешь, Хинамори ни разу до сих пор и не давала понять зрителям-читателям, что Хицугая для нее значит нечто большее, чем просто названый младший брат. И окончится все, как в Андерсоновской новелле "Под ивою": "Я всегда буду для тебя верною, любящею сестрою, но... не больше!"
вторник, 02 декабря 2008
23:43
Доступ к записи ограничен
Живи, а то хуже будет
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Живи, а то хуже будет
суббота, 29 ноября 2008
Живи, а то хуже будет
Любезные мои ПЧ! Я искренне рада всех вас здесь видеть. Признаюсь, блоговое мое воспитание состоялось в ЖЖ, и там нет такой традиции приветствия ПЧ, как здесь. Поэтому в дальнейшем я вряд ли буду приветствовать каждого ПЧ (буде такие еще появятся) по отдельности, что нисколько не умаляет и не отменяет моей радости от их появления. Всем прибывшим - добро пожаловать!
Ну, и согласно здешнему обычаю, прилагаю к сему приветствию картинку. Увы, здесь не совсем мой пейринг, но картинка, несомненно, очень мила.

Ну, и согласно здешнему обычаю, прилагаю к сему приветствию картинку. Увы, здесь не совсем мой пейринг, но картинка, несомненно, очень мила.
