03:02

Живи, а то хуже будет
Ну не усну, пока не напишу: какой сегодня был "Билли Бадд"! Лучше даже, чем в декабре, упоение, восторг и катарсис. И абсолютно другое впечатление от Вира (Джон Дашак): он не раздражал, не вызывал отвращения, его было так жалко. А Клэггарт - о боже, какой это был с первого взгляда влюбившийся Клэггарт. Как он неудержимо улыбался с первых же реплик Билли, как снимал с него алый платок и пел так нежно и вкрадчиво, глядя ему в лицо, как провел свою центральную арию - с перламутровыми переливами отчаяния, горечи, безнадежности, страсти, желания, бессильной, ожесточенной любви. А как он кружил потом вокруг спящего Билли, не в силах оторваться от него и уйти, как во втором акте губил Билли - чувствуя, что творит ужасное дело, что и себя губит, и так его разрывало между любовью и отчаяньем, и желанием избавиться от этой невозможной любви, ампутировать ее, вырвать из сердца, - так его разрывало, что смерть как будто стала для него избавлением. Но и Билли он все равно утащил за собой на дно, на ложе из морской травы.
И вот сегодня Гидон Сакс еще раз показал, что его Клэггарт - не исчадие ада, не воплощение зла, как его часто называли в рецензиях. Несчастный человек, который не верит в то, что его можно любить. Перекрученный внутри человек с внезапно вспыхивающей ласковой, искренне-ласковой улыбкой.
И Билли - ох, этот Билли, солнечный мальчик, король птиц. Юрий Самойлов так его играл и пел, что лучшего Билли и вообразить невозможно. Он потрясающе живой, ни капельки не схематичный, наивный, но не простак, соблазнительно-невинный, светлый, многогранный, не ангел, но лучше, чем ангел. И когда он пел свою последнюю балладу, а потом прощался с Датчанином, с миром, со своей жизнью, и когда благословлял в последний раз капитана Вира (а хор отзывался эхом, повторяя: "Starry Vere, God bless you!") - не хочется говорить красиво, но душу он разрывал на куски, что было, то было.
А в общем, надо всех перечислять и всех благодарить. Все были изумительны. Но Датчанин - Роберт Ллойд - выделялся даже среди всех изумительных. А хоры как сегодня пели! А как хороши были Флинт, Рэтклифф и Редбёрн! А Рыжая Борода! А совершенно потрясающий Дональд - Александр Миминошвили! Да нет, все, все сегодня так пели и играли, что каждому хотелось пожать руку и подарить корзину цветов. И всем музыкантам тоже! И конечно же, дирижеру Уильяму Лейси.
Пожалуй, лишь Новичок сегодня показался мне чуточку уступающим и Новичку прошлого состава - Богдану Волкову, и вообще всему ансамблю. У Питера Гийсбертсена Новичок получился не таким трогательным цыпленком, как у Волкова, и во втором акте он, на мой взгляд, не очень удачно сыграл в сцене после казни Билли, как-то пережал с угрызениями совести. Но пел хорошо. И я думаю, он еще обойдется и станет мил.
Вот. Ну и еще -  norakura,  gr_gorinich, спасибо вам за чудесный вечер, за болтовню обо всем на свете и за обсуждение "Билли" после спектакля. Как же здорово, что вы приехали! Обязательно надо будет повторить - если только "Билли" не выкинут из репертуара. Ну, будем надеяться, что не выкинут.

@темы: Мы очень любим оперу, Выходи-ка, Билли, чтоб тебя убили (Billy Budd), Gidon Saks is love

14:45

Живи, а то хуже будет
Ахахаха, но несмотря ни на что, несмотря на то, что "Маленькая жизнь" - это про собаченьку безногую, я теперь, кажется, буду относиться к этой книге с легкой нежностью. Во-первых, потому что Джуд еще в начале книги поет там Ich bin der Welt abhanden gekommen - а у меня эта песня неразрывно связана теперь с Эриком. А во-вторых - из-за внезапного упоминания самого Эрика уже ближе к концу книги. Ну и Рудольфа, конечно. Сейчас даже перепишу нужный отрывок.

Сначала фильм назывался "Танцовщик и сцена", но Кит только что ему сообщил, что продюсеры изменили название на "Счастливые годы".
Новое название ему не нравилось.
- Оно такое циничное, - сказал он Джуду, после того как пожаловался Киту и режиссеру. - Какое-то оно ироничное, дурно пахнущее.
Это было пару дней назад, они лежали на диване после того, как он весь день выкладывался на занятиях балетом, и Джуд массировал ему ноги. Он сыграет Рудольфа Нуреева, последние годы его жизни - начиная с 1983-го, когда его назначили директором балетной труппы парижской Гранд-Опера, и до того, как у него обнаружат ВИЧ, когда он заметит первые признаки болезни, за год до смерти.
- Я понимаю, о чем ты, - сказал Джуд, когда он закончил возмущаться, - но, может, для него эти годы и вправду были счастливыми. Он был свободен, у него была любимая работа, он учил молодых танцовщиков, он всю труппу полностью изменил. Он поставил несколько величайших своих танцев. Он и этот датский танцовщик...
- Эрик Брун.
- Точно. Они с Бруном тогда еще были вместе, по крайней мере еще какое-то время. Он пережил все, о чем, наверное, в молодости не мог даже мечтать, и был еще вполне молод, чтобы всем этим наслаждаться - и деньгами, и славой, и свободой творчества. Любовью. Дружбой. - Он промял Виллему пятку костяшками, и Виллем поморщился. - Как по мне, это счастливая жизнь.
Они немного помолчали.
- Но он все же был болен, - сказал Виллем.
- Тогда еще нет, - напомнил ему Джуд. - По крайней мере, болезнь еще не дала о себе знать.
- Ну да, наверное, - ответил он. - Но он ведь умирал.
Джуд улыбнулся.
- Ну и что, что умирал, - небрежно сказал он. - Мы все умираем. Просто он знал, что для него смерть наступит быстрее, чем он рассчитывал. Но это не значит, что те годы не были счастливыми, что его жизнь не была счастливой.

Вот тут очень интересно видеть, как Янагихара допускает ошибку на ошибке, излагая устами своих персонажей миф о Рудольфе - миф давно уже пересмотренный и фактически опровергнутый, но все равно живой. Миф о том, что Рудольф до последнего не знал о том, что ВИЧ-инфицирован, - а на самом-то деле знал, и лечился, и признаки болезни у него вполне себе появлялись уже и в те годы, в первой половине восьмидесятых. Миф о том, что и тогда у него продолжались отношения с Эриком, - да, это красиво, но это тоже неправда, вернее, незнающему человеку может показаться, что они тогда по-прежнему были любовниками, постоянными партнерами, а это было не так. Ну и миф о том, что эти последние годы Рудольфа были "счастливыми". Трудно, конечно, судить о том, как он сам ощущал эти годы, но пожалуй, можно согласиться с Виллемом, считавшим, что называть восьмидесятые-девяностые годы в жизни Рудольфа "счастливыми" - несколько цинично.
А еще - хочется слегка придраться к переводу. Ну не принято называть у нас "директором" - руководителя балетной труппы, художественного руководителя. И уж тем более не стоило переводить "dances" как "танцы", "величайшие танцы".

@темы: Rudolf Nureyev, Erik Bruhn, "Маленькая жизнь"

01:06

Живи, а то хуже будет
По снежной каше и по щиколотку в ледяной воде брела она в Королевский датский театр и обратно.
Честное слово, так все и было. Мелкий дождичек, зарядивший в середине дня, благополучно перерос в мощнейший снегопад. А снег мокрый, да и тепло вообще-то, так что он падает и тает, превращая приличные копенгагенские улицы в полный пиздец.
Но все равно не зря я сходила/съездила. Хитом вечера неожиданно стали "Другие танцы" Роббинса с Идой Преториус и Марсином Купински. Купински меня просто приятно потряс: я знала и раньше, что он танцует хорошо, но мне он казался бледным и скучноватым. А сегодня он улыбался, отжигал и источал обаяние. А о Преториус и говорить нечего - она чудо.
Что касается "Beginning and Ending" Оливера Старпова (приехала я в первую очередь из-за этого балета, вернее, из-за Хейнса в этом балете) - если б не последняя часть, я бы, наверно, сказала, что это "мой первый балет, не судите строго". Много затянутых мест, много однообразных массовых сцен, много совершенно невразумительных персонажей: какая-то невеста то в черном, то в белом, какая-то птица, она же ангел-хранитель, какая-то королева леса, какие-то олени, какие-то призраки, какие-то лесные духи, всех много, но все танцуют уныловато и невыразительно. Сам Хейнс благодаря своему таланту украшает даже такую среднюю постановку и среднюю хореографию, но его жалко - на что его тратят! Так я думала вплоть до финала. А в финале Старпов вдруг решил забить на аллегории и гетеросексуальные дуэты, раздел мальчиков во главе с Хейнсом до трусов, выпустил на сцену и забацал сумасшедше прекрасный массовый мужской танец, гомоэротичный, да, но не только в гомоэротизме дело, а в том, что самому Старпову, кажется, было интересно ставить именно этот танец, а все остальное в этом балете - ну, может, тоже интересно, но не настолько. Но финал получился улетный, и Хейнс там сиял. Ах, как его там кружил Магнус Кристофферсен на руках, это было изумительно. Ну и Хейнс, что говорить, пластичен, грациозен, прекрасен и вообще моя радость.
И не в тему балета - в самолете начала читать "Маленькую жизнь". Пока присоединяюсь к тем, кто считает, что ее превозносят цивилы, ангстовых фанфиков не читавшие. Им кажется, что все эти страсти про безногую собаченьку, жертву насилия и посттравматического синдрома, - это ужас как дерзко и ново. А я читаю и вижу четко просчитанную схему: на какие точки надо давить, чтоб читателя проняло. И это я еще даже не добралась до садиста-бойфренда собаченьки. Ну и честно говоря, страдающий герой слишком показательно страдает, чтобы я его могла пожалеть. Меня такими авторскими манипуляциями не проймешь.
Но написано вполне легко и бойко, как раз для чтения в самолете сойдет.

@темы: Не только Дягилев или "вообще о балете", Sebastian Haynes, "Маленькая жизнь", Royal Danish Ballet

12:46

Живи, а то хуже будет
Кажется, я еще не выкладывала вот эту статью про Эрика - художественного руководителя Шведского королевского балета. Исправляюсь и выкладываю. Сентябрьский номер Dance Magazine за 1968 год. И почему мне всегда кажется, что все интервью с Эриком ужасно короткие? Сколько он ни наговорит, а мне всегда хочется еще.
Завтра в Копенгаген - всего на сутки, на целые сутки. Вот думаю: не попробовать ли мне смотаться в Гентофте, по-быстрому пробежаться мимо озера и по Фиалковой улице? Очень хочется (и нужно кое-что освежить в памяти - для текста). Но посмотрим, как будет погода, как вообще все пойдет. Времени завтра будет не так уж много, а успеть надо все - и по книжным, и в театр вечером, и просто пройтись по городу, я соскучилась. Главное - чтоб самолет не задержался и чтобы в гостиницу заселили сразу после приезда. А обедоужинать пойду, наверное, к Карле. Вечный выбор между двумя копенгагенскими кафешками: пойти к Карле есть шницель или к Катц - есть морковный торт? Но у Карлы, как правило, в пять часов, когда я туда прихожу, еще полно свободных мест, народ подтягивается позже, а у Катц часто все забито. Так что лучше все-таки к Карле. Интересно, удастся ли мне завтра раздобыть что-нибудь книжное? Неисполнимая мечта идиота: вдруг раскопать в каком-нибудь книжном программку к Das Lied von der Erde Константина. Вот казалось бы - ну зачем она мне, у меня есть самый нужный скан оттуда, как раз с Константином. Но все равно - хочется.



@темы: Erik Bruhn, Erik Bruhn - articles

00:26

Живи, а то хуже будет
Бубубу, пишет Джон Персиваль из Лондона в колонке Dance Magazine, вот к нам АБТ наконец-то приехал, с пятьдесят шестого года мы его не видели, а у нас сейчас уже семидесятый, делайте выводы, сами приехали, а Эрика Бруна не привезли, уууу, привезли одну Карлу Фраччи, а она без Бруна фу, прет на рампу и линиев никаких (с), а вот когда с Бруном - все чудесненько, наплевать, что у нее ноги не такие и плечи не такие, но нам-то Бруна не привезли, поэтому беда, а Фраччи манерная, и видали мы ее в лучшие годы в лучшей форме. Бу.
А Эрик Брун, освещающий своим присутствием сцену, партнершу и всю труппу, лечит травмированную спину. Должен появиться в декабре 1970 года в Нью-Йорке все с тем же АБТ, но черт знает, появится ли. Такой азарт разбирает, как будто сама сейчас в семидесятом году живу и жду новостей: ну как там Эрик, справился с травмой, будет танцевать или нет? И ведь знаю же, что будет, но все равно переживаю.
А еще из некрологов в Dance Magazine узнала то, о чем раньше понятия не имела: оказывается, Эрик Браун, с которым Эрика Бруна часто путали, когда они оба танцевали в АБТ (так что Эрик, который Брун, даже думал взять себе сценический псевдоним Эрик Эверс), и даже после путали (я когда-то цитировала офигительное газетное объявление: мол, танцовщик Эрик Брун разводится с Рут Энн Кёсун; конечно, газетчики имели в виду вовсе даже Эрика Брауна, и вправду одно время женатого на Кёсун; а Брун тут был абсолютно ни при чем), так вот, этот Эрик Браун умер всего-навсего в 46 лет от сердечного приступа, все в том же 1970 году. Вот казалось бы - ну что мне до него за дело, я им никогда не интересовалась, не видела записей с ним танцующим (не уверена даже, что они существуют). А все равно почему-то очень его жаль.

@темы: Erik Bruhn, Carla Fracci

11:43

Живи, а то хуже будет
Низкое давление, и я жутко хочу спать. Была вчера в БТ на "Пассажирке" Екатеринбургского театра оперы и балета. Местами это было пронзительно до слез (сцена в первом акте, когда надзирательница выкликает номера заключенных, и из кулис выходят и выстраиваются на авансцене женщины в полосатых лагерных халатах, тени в аду), местами это было невыносимо пошло - из-за либретто. В какой-то статье о "Пассажирке" либретто назвали литературным шедевром, но меня увольте от таких шедевров. Нет ничего хуже, чем говорить о теме Освенцима языком плакатов. Причем в самой повести "Пассажирка" ничего подобного нет. А в опере положительные персонажи (Марта, Тадеуш, Катя) иногда начинают петь настолько плоские общие места в духе кондового соцреализма, что становится просто неудобно. И ведь поют прекрасно, и музыка прекрасна, но текст - ох, нет, сразу разрушает атмосферу.
Но когда в конце вечера на сцену вышла Зофья Посмыш, автор повести "Пассажирка", сама пережившая Освенцим, - девяностотрехлетняя, хрупкая, прекрасная, - вот это было самое сильное впечатление, сильнее самой оперы. Повторю себя саму из миниотзыва в фейсбуке: в опере - не из-за музыки, не из-за того, что опера, условность и все такое, а только из-за плоского, местами наивно-грубого текста, - все было ну... как будто понарошку. Мучительно, пронзительно, болезненно, но все же понарошку, потому что в реальных условиях люди лозунгами не разговаривают (по крайней мере, не разговаривают те, кого сторожат, те, кто сторожит, - те могут и лозунгами заговорить). А когда вышла Зофья Посмыш и сказала очень просто о том, что для нее значит "Пассажирка" и как она рада увидеть эту оперу в БТ, - вот тут было все настоящее.

@темы: Мы очень любим оперу

12:28

Живи, а то хуже будет
Провела накануне хороший вечер в Стасике на екатеринбургском самодуровском РиДж. В аудиальном смысле это было чистейшее наслаждение от начала до конца, оркестр звучал так, что можно было закрыть глаза, слушать и ловить кайф. Но что приятно - закрывать глаза не хотелось. Даром что во второй раз я бы, наверно, на этот РиДж не пошла. Что понравилось: массовые "уличные" сцены - что драка "стенка на стенку" в первом акте, что пляски в начале второго акта под предводительством Меркуцио. Трио шлюх в лифчиках поверх платьев было несколько предсказуемым, но вполне симпатичным, танцевали шлюхи весело и задорно, пусть и отчаянно напоминали ундин из самодуровской "Ундины" (особенно когда наступали на беглецов... сорри, на Ромео, Меркуцио и Бенволио). Неожиданно очень понравились дуэты Джульетты с Парисом (его танцевал Степан Косыгин) - и при сватовстве Париса, и на балу, и накануне свадьбы (пронзительнейший момент в последнем дуэте: огорченный Парис уходит вглубь сцены, а Джульетта, помедлив, бежит за ним и прикасается к его плечу). И вообще - вот что хотите, а между Джульеттой и Парисом было намного больше химии, чем между Джульеттой и Ромео. Я бы даже сказала, что между Джульеттой и Ромео химии не было вовсе. И вроде бы все было на месте: встреча на балу, дуэт на балконе, встреча в церкви (они не венчаются, а только целуются перед алтарем), па-де-де в спальне, разлука, смерть, - а любви не чувствовалось, хоть убей. Может быть, проблема еще и в том, что Ромео (Александр Меркушев) вообще получился у Самодурова очень плоским и неинтересным персонажем. Джульетта (Екатерина Сапогова) была немного интереснее - и хореографически, и драматически. Но вообще говоря - мне там все персонажи "с именами" показались довольно бледными. И это, мне кажется, не вина танцовщиков, это сам хореограф не сумел их сделать яркими. Даже Меркуцио (изумительно пластичный и выразительный - насколько его партия позволяет быть выразительным - Игорь Булыцын) был плосковат, его танцевальное шутовство местами переходило в откровенное и не слишком остроумное кривляние. Бенволио (Глеб Сагеев) ничем не выделялся: ну да, танцевал втроем с Меркуцио и Ромео, но и только. Тибальт (Сергей Кращенко) был корпулентен и очень отрицателен. Но запомнился в сцене смерти Меркуцио: пока тот агонизировал, Тибальт смотрел на него сверху, со второго яруса декораций, сидя на перилах. И вот тут он был необычайно выразителен и интересен. Что же до смерти Меркуцио - ну, было забавно видеть, как он, смертельно раненый, в бессильной ярости мечется по сцене с шпагой, очерчивая круг, будто безумная Жизель, а кордебалет - тоже как в сцене безумия Жизели - в ужасе отшатывается прочь. А веселее всего было в финале второго акта, когда леди Капулетти принялась размахивать шпагой над телом ненаглядного племянника и даже лорда Капулетти подзавела, чтобы и он шпагой помахал. Это было действительно очень смешно и нелепо. Подозреваю, однако, что Самодуров вовсе не хотел сделать эту сцену смешной. Но получилось именно так.
И вопрос: куда леди Капулетти делась в третьем акте? Почему она не выдает дочь замуж, почему занимается сначала этим неблагодарным делом, а потом и похоронами дочери - один лорд Капулетти? И почему Ромео в склепе повел себя как настоящий бандит, без всякого вступления наскочив на бедного Париса и ткнув его ножом в живот? Можно ведь было подождать, когда Парис уйдет с остальными участниками похорон, и тогда спокойно бросаться на тело Джульетты, самоубиваться и вообще заканчивать эту волынку. Но нет, у Шекспира написано, что и Париса прикончили, значит - надо его прикончить. Хотя вообще говоря - ну, можно было бы без этого обойтись. Или хотя бы не убивать Париса за пять секунд между делом.
Впрочем, весь третий акт, мне кажется, был очень скомкан и пробормотан скороговоркой. Но дуэт Джульетты с Парисом (да, я повторяюсь) был хорош. И еще мне понравилась сольная вариация Джульетты - перед тем, как Джульетта все-таки решилась и приняла снотворное.
Ну вот как-то так. Не жалею, что пошла, было интересно, и в целом эта постановка оставила приятное послевкусие.

@темы: Не только Дягилев или "вообще о балете"

12:49

Живи, а то хуже будет
Джонатан Хмеленски из КДБ выложил на youtube видеозапись двух вариаций из крестьянского па-де-де - разумеется, в своем собственном исполнении. Это был спектакль с Холли Доргер и Ульриком Бирккьяром, Доргер можно разглядеть справа, а слева пару раз попадает в кадр милый Магнус Кристофферсен, трогательнейший юный Илларион. Ах, черт возьми, ну когда же наконец в сеть сольют полную трансляцию этой "Жизели" - с Преториус, Косом, Хейнсом, с тем же Хмеленски, с Каролин Болдуин, с Киззи Матиакис? Пора бы уже. Хотя я все равно жалею, что не сделали трансляцию с Доргер и Бирккьяром.



@темы: "Giselle"

14:08

Живи, а то хуже будет
Специфическая, но все-таки радужная мечта человека с маньяческими наклонностями, меня то есть: ограбить Нью-Йоркскую публичную библиотеку. Ну хорошо, не ограбить. Проникнуть в нее под покровом ночи, аккуратно переписать на большой-пребольшой носитель аудиоинтервью Эрика и людей вокруг Эрика, собранные уважаемым Джоном Грюном для биографии Эрика, затем добавить на тот же носитель груду видеоматериалов, связанных как с Эриком, так и с Национальным балетом Канады, затем скопировать кое-какие бумаги, набрать фотографий с Эриком (а вот это уже получается полноценная кража) и тихо убраться восвояси. Прошу во всем винить саму библиотеку, выкладывающую подробнейшие описания аудиоинтервью и видеоматериалов, но, конечно, не выпускающую в открытый доступ ни то, ни другое. А как, скажите пожалуйста, мне жить спокойно, зная, что где-то существует интервью Эрика, в котором этот самый Эрик болтает на такие темы:

Streaming file 2 (approximately 34 minutes). Erik Bruhn speak with John Gruen about staging and reconstructing ballets, including La Sylphide, Swan Lake, Coppélia, and Giselle; his work Here we come, created for the National Ballet of Canada school; his idea for a new ballet; Ray Barra; people he cares about; his thoughts on friendship including his respective friendships with Nureyev and with Susse [Wold]; Constantin Patsalis; his thoughts on love; speaking and writing about himself.

Но конечно, написать правильно фамилию Константина не под силу даже библиотечным работникам. Или же они разбирали все на слух, а Эрик произносил эту фамилию невнятно (хотя вот в любительском аудиоинтервью, выложенном в сеть уже бог знает сколько времени назад, Эрик вполне четко выговаривал: "ПатсалАс"). И ведь безумно интересно, что конкретно он говорит именно о Константине. Потому что ну о Рудольфе Эрик охотно болтал не только с Грюном, ну и в книгу Грюна, сдается мне, попало немало наговоренного Эриком о Рудольфе; о Рэе тоже кое-что просочилось в книгу, хотя и намного меньше; а о Константине-то почти ничего, в прямой речи Эрика - так совсем ничего. А так хочется послушать, что именно Эрик о нем говорил. Но черта с два.
Самое обидное, что эти самые интервью были оцифрованы, и поиск на сайте цифровых коллекций Нью-Йоркской публички находит их на раз-два. Вот только послушать их все равно низзя, патаму шта копирайт. Еще там есть оцифровка прижизненной документалки про Эрика (1977 год, режиссер Томас Гримм), а в придачу к ней - "Сильфида" с самой Маргрете Шанне, но до этих видео тоже не добраться, остается только облизываться. Ну вот спрашивается, ну зачем все это оцифровывать и закрывать при этом онлайн-доступ? Ну то есть понятно, зато оффлайновым посетителям библиотеки не надо теперь возиться с устаревшими аудио- и видеоносителями. Все здорово. Но не покидает меня ощущение (не)легкого наеба. Потому что выглядит все это вот так: ура, мы оцифровали кучу всего хорошего, мы круты, даешь распространение информации без границ, давайте все сюда, у нас много всего интересного, только... только большую часть мы вам не покажем, потому что у вас документов нет, извините. Поцелуйтесь с своею свиньею, а коли не хотите, так с чертом.

@темы: Erik Bruhn, Constantin Patsalas

01:02

Живи, а то хуже будет
Дождалась. На ЗФБ (которая Battle, а не Combat) команда Серебряного века принесла рейтинговый драббл про Дягилева и Нижинского. Не пожалею, создам этому творению рекламу: вот оно, четыреста с лишним слов отборнейшего бреда, явно вдохновленного Красовской и всеми остальными сторонниками теории "бедненький невинный птенчик Ваца в когтях у страшного, злобного, развратного Дягилева". Читала и плакала, честное слово. Уж молчу о том, что просто пошлятина первостатейная, но боже ж ты мой, неужели нельзя было ну хоть немножечко покопать матчасть? Дягилев там пахнет коньяком и папиросами. Нет, ну может быть, конечно, он, как пятиклассник, стоял там, где курили, но сдается мне, автор уверен, что это сам Дягилев курил. А если б автор покопал матчасть, он бы не стал писать, что от Дягилева пахло коньяком и папиросами, он бы написал, что Дягилев нюхнул кокаину и приступил к домогательствам в отношении бедненькой заички Вацы (Ваца он, автор, Ваца, Вацеком его Дягилев не называл, да и никто не называл, если мне память не изменяет). Да нет, чего там, если б автор вообще хоть немного почитал про Дягилева и его отношения как с Нижинским, так и с другими мальчиками (кстати, Шенга Схейена переиздали, вчера в книжном сама видела), то вряд ли стал сочинять весь этот бред с даб-коном и "шлюшками".

@темы: фики, Дягилев и все-все-все

13:54

Живи, а то хуже будет
Послесловие к "Птичкам" перевалило за 34 тысячи слов. Горшочек, не вари, говорят в таких случаях, а горшочек слушает да варит. При этом я никак не могу свести концы с концами, пишешь, пишешь, потом смотришь - а дыр все равно много, нужно их заполнять. Ну и не нравится мне то, что выходит. Танатоидальный бред и во многом повторение "Птичек". Бросить бы все, но тоже как-то глупо: столько сделать, а потом бросать. Ну ничего, вот закончу когда-нибудь и возьмусь опять за отложенного Раймундо. Его тоже надо бы закончить.
Посмотрела вчера I Now, I Then - первую часть балетного триптиха-трехактника Уэйна Макгрегора Woolf Works. В основе I Now, I Then лежит "Миссис Дэллоуэй", и наверно, совсем без знакомства с первоисточником (ну хотя бы в пересказе) смотреть будет трудно, непременно возникнет вопрос "кто эти люди, что они делают и зачем". Правда, и у читавших первоисточник возникнет вопрос: "Почему Кларисса встречается и танцует с Септимусом?". Тут может быть много ответов, самый простой: потому что.
Не знаю, понравилось мне или нет, надо пересматривать, но одно знаю точно: Алессандра Ферри почти гениальна, и при каждом ее появлении мурашки бегут по коже. Совершенно физиологическая реакция, но в чем-то и упоительная. Даже когда Ферри не танцует, а просто стоит в стороне и наблюдает за своими воспоминаниями: за самой собой в юности (Беатрис Стикс-Брюнелл), за Салли (Франческа Хэйуорд), за Питером Уолшем (Федерико Бонелли) - она притягивает к себе взгляд, смотришь уже не на танцующих - и прекрасно ведь танцующих, прелестен, например, дуэт юной Клариссы и Салли, - а только на нее. Столько тонкости и выразительности в ее жестах, в движениях, в мимике, в неподвижности, - и когда она вдруг присоединяется к своим воспоминаниям, сначала целует Салли, а потом, чуть позже, заменяет себя-юную, танцуя в дуэте с Питером Уолшем, то действительно горло перехватывает, так она прекрасна. И так же она выделяется в заключительном па-де-сенк, где, в сущности, все хороши: и Ричард Дэллоуэй (Гэри Эйвис), и Питер Уолш, и Кларисса в юности, и Салли, но Ферри - Кларисса Дэллоуэй сейчас - не просто хороша, а блестяща.
Маленькая иллюстрация: Кларисса-Ферри и Салли-Хэйуорд, через несколько секунд после поцелуя.



А в промежутке между дуэтом Клариссы сейчас и Питера Уолша и па-де-сенк - показана линия Септимуса. И тут доза гениальности удваивается, потому что Эдвард Уотсон, танцующий партию Септимуса, тоже почти гениален, а может быть, даже и не "почти". Очень здорово Макгрегор переводит на балетный язык мучительные отношения Септимуса с Рецией-Лукрецией (маленькая, но трогательная партия в исполнении Акане Такада) и мучительные воспоминания Септимуса об убитом Эвансе (Кэлвин Ричардсон). Дуэт Септимуса с Эвансом - невероятно напряженная, болезненная смесь отчаяния, тоски, безнадежности, безумия и, пожалуй, любви (в конце концов, отношения Септимуса и Эванса и у Вульф описаны так, что можно их истолковать и как "больше-чем-дружбу"). И когда кажется, что градус напряжения уже не может подняться выше, - Макгрегор делает неожиданный поворот и ставит дуэт Септимуса и Клариссы, еще более нервный, жестокий, отчаянный, заканчивающийся самоубийством Септимуса на глазах у Клариссы.
Разумеется, скажет тут начитанный зритель, но все-таки с какой стати Септимус танцует с Клариссой, если они в романе вовсе не были знакомы, не говоря уж о том, чтоб дуэты танцевать. С чисто балетной точки зрения Макгрегор все сделал правильно: наглядно соединил, сплел две линии, да еще и дал возможность вот этому самому начитанному зрителю насладиться танцем Ферри и Уотсона. Почему же Кларисса танцует с Септимусом - это другой вопрос. На русскоязычном балетофоруме Михаил Александрович предположил, что Макгрегор отождествил Питера с Септимусом, так что Септимус - это Питер в возрасте, попавший на фронт вместо Индии и искалеченный войной. Мне, пожалуй, такая трактовка не очень нравится, что-то в этом отождествлении, слиянии двух героев в одно лицо мне кажется обидным и для Септимуса, и для Питера. Пусть уж лучше каждый будет сам по себе. А вообще, если уж надо как-то объяснить последний дуэт Клариссы и Септимуса - то я бы предположила, что Макгрегор, может быть, вдохновлялся здесь "Часами" Майкла Каннингема и сценой, где современная, нью-йоркская Кларисса становится свидетельницей самоубийства Ричарда (современного Септимуса в некотором роде, хотя и далеко не во всем). Лично для меня такое объяснение имеет больше смысла, чем соединение Септимуса и Питера в один образ.
Раздобыла еще одну иллюстрацию: дуэт Септимуса и Эванса. Фотография из премьерного блока Woolf Works, и Эванса тогда танцевал не Калвин Ричардсон, как в трансляции, а Тристан Дайер.



@темы: фики, Не только Дягилев или "вообще о балете"

01:10

Живи, а то хуже будет
Немножко балетного позитива: Стивен Макрей танцует "соло с бутылками" из "Тщетной предосторожности" Аштона. Хотя по-хорошему надо выкладывать весь балет, потому что он позитивен и прекрасен от начала до конца. А что касается этого соло - то вот Фрэнк Аугустин в своих мемуарах Dancing from the Heart жаловался, что-де зрителям-то интересно смотреть, как Кола танцует между бутылками, а сам Кола, вернее, исполнитель партии Кола, в это время только молится про себя: "Господи, пожалуйста, сделай так, чтоб я не сбил эту бутылку!". Но он прав: смотреть все равно интересно. И Макрей прекрасен.



@темы: Не только Дягилев или "вообще о балете"

18:29

Живи, а то хуже будет
Фотографии из серии "взглянул, упал и умер от восторга, не приходя в сознание". 1973 год, Эрик вручает Рудольфу Dance Magazine Award. Дама, сидящая между ними на втором снимке, - это Ольга Мейнард, балетный критик. И эти фотографии - плюс еще одна с вручения Dance Magazine Award и две с поклонов после "Коппелии" в Лондоне (Рудольф - Франц, Эрик - Коппелиус) - продаются сейчас на ebay. Начальная ставка - 30 фунтов, плюс 10 фунтов - доставка. Вдруг кому-нибудь будет интересно? Я покупать не буду, у меня сейчас свободных денег нет. Да и кроме того, сканы так хороши, что можно обойтись и без оригиналов.




@темы: Rudolf Nureyev, Erik Bruhn, Erik Bruhn - photos

15:33 

Доступ к записи ограничен

Живи, а то хуже будет
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Живи, а то хуже будет
Вторая часть биографического поста про Константина Патсаласа. Позавчера я остановилась в 1986 году, на болезни и смерти Эрика Бруна. Значит, здесь и продолжим.
Неизвестно, когда точно Константин вернулся из своего путешествия по Азии и Австралии, но - если брать за основу свидетельство Карен Кэйн, процитированное мною в предыдущем посте, - это произошло незадолго до последней болезни и смерти Эрика. Возможно, это было зимой или в самом начале весны 1986 года. Мейнерц в Erik Bruhn - billedet indeni довольно подробно рассказывает о последних днях Эрика - со слов его друга Леннарта Пасборга, который вместе с Константином был рядом с Эриком до самого конца. Узнав о том, что у Эрика рак легких, Пасборг приехал к нему, надеясь если не спасти, то продлить ему жизнь при помощи альтернативных лекарств, которые в свое время помогли его отцу, тоже болевшему раком легких. По воспоминаниям Пасборга, Эрик в то время был дома - по-видимому, у себя в квартире на Джордж-стрит, - и Константин был с ним. Позднее, когда Эрика положили в больницу, рядом с ним находились только Константин и Пасборг. Эрик выдал им карт-бланш на все решения относительно программы лечения и лекарств - но, судя по всему, сам точно знал, что лечение бесполезно, и изо всех сил подгонял свою смерть. Пасборг вспоминал, что до и после тех дней у него были трудности в общении с Константином, они явно не ладили друг с другом. Но в последние дни жизни Эрика все недоразумения между ними исчезли, да и им было явно не до выяснения отношений. Другое дело, что в воспоминаниях Пасборга проскальзывает то ли запоздалая обида, то ли ретроспективная ревность к Константину: так, например, он рассказывал Мейнерцу, что Константин не давал ему поговорить по душам с умирающим Эриком, вмешивался и пытался как-то Эрика развлечь. Чувствуется, что Пасборгу это было обидно и неприятно, по крайней мере, он это запомнил. Но запомнил еще, и как именно Константин пытался развлечь Эрика: он поставил кассету с испанской музыкой, и Эрик начал "танцевать руками" под нее. И даже Пасборг признавал, что это было очень трогательно, "живой жест среди умирания".
Эрик умер первого апреля 1986 года, можно сказать - на руках у Константина. По свидетельству Пасборга, не присутствовавшего при смерти Эрика (он ходил обедать и вернулся, когда уже все было кончено), Константин был "совершенно раздавлен" этой смертью. И как показали дальнейшие события, это не был кратковременный острый шок от столкновения со смертью лицом к лицу. Эрик действительно очень много значил для Константина, собственно говоря, нет и сомнений в том, что Константин Эрика очень любил. И эта потеря стала для него большим ударом. Может быть, Константин так до конца жизни и не оправился от этого удара. Да и жить ему оставалось не так уж и долго.
Незадолго до смерти Эрик направил председателю совета директоров НБК письмо, в котором выразил уверенность в том, что Валери Уайлдер и Линн Уоллис, его ассистенты, обладавшие значительным административным опытом, смогут осуществлять художественную политику компании в заданном Эриком направлении - пока длится переходный период и идут поиски нового художественного руководителя. Репертуар был составлен заранее как минимум на год, кроме того, Уайлдер и Уоллис были в курсе планов Эрика по художественному развитию компании - и обладали достаточным авторитетом и решительностью для реализации этих планов. Но Эрик заявил в том же письме, что хотел бы, чтобы Константин присоединился к Уайлдер и Уоллис в качестве artistic adviser (не уверена, как правильно перевести эту должность, может быть, что-то вроде "советник/консультант по художественным вопросам/по вопросам художественной политики"). "Константин тесно сотрудничал со мной на протяжении многих лет, ему известны мои цели в отношении компании, и он предан Национальному балету", - писал Эрик в этом письме, добавляя при этом, что ни он сам, ни Константин - вовсе не хотят, чтобы Константин занял должность художественного руководителя (сам Константин "даже не собирался рассматривать возможность занять пост художественного руководителя", - так заявил Эдмунд Бови, председатель совета директоров НБК, в статье в Globe and Mail от 9 апреля 1986 года). Тем не менее, Эрик считал, что в качестве artistic adviser Константин сумеет компенсировать его отсутствие. И это было вполне внятное заявление: он действительно был уверен в том, что Константин способен в определенной мере стать его преемником - пусть не в качестве полноправного художественного руководителя, но в качестве человека, чьи взгляды на художественное развитие НБК либо совпадают с взглядами Эрика, либо, по крайней мере, не противоречат им. Кстати, вот к вопросу о рассуждениях Мейнерца - что, мол, вообще сложно судить, до какой степени Эрик в качестве руководителя НБК действительно хотел продвигать Константина, - если это не доказательство того, что да, он совершенно осознанно хотел продвигать Константина и продвигал его без всяких внешних влияний, то я уже и не знаю, какие тут доказательства вообще нужны.
Совет директоров принял к сведению предсмертную просьбу Эрика и 7 апреля, через неделю после его смерти, утвердил Валери Уайлдер и Линн Уоллис в должности associate artistic directors, а Константина назначил artistic adviser. Танцовщики, и без того шокированные стремительным уходом Эрика, приняли это известие без большой радости. Карен Кэйн вспоминала в своей автобиографии, что они были прямо-таки потрясены, узнав, что НБК теперь возглавляет триумвират Уайлдер-Уоллис-Патсалас. Она еще добавила, что утверждение этого триумвирата состоялось через две недели после смерти Эрика, а не через неделю, как пишет Нойфельд в Passion to Dance, и что Константин тогда был в отпуске. Не знаю, считать ли это намеком на то, что Константину дали отпуск, как мы бы сказали, по семейным обстоятельствам, в связи со смертью партнера, или смерть Эрика и отпуск Константина были вовсе никак не связаны. Тут каждый решает для себя. Мне кажется, связь была, и еще какая. К сожалению, абсолютно неизвестно, присутствовал ли Константин на похоронах Эрика в Дании, состоявшихся 20 апреля (на кремации в Торонто он наверняка присутствовал, свидетельств нет, но трудно представить, чтобы его там не было), возможно, отпуск он взял именно для того, чтобы присутствовать на этих похоронах, а возможно, и нет. Опять же, каждый решает для себя.
Дальше почему-то опять много букв, не знаю, почему так получилось

@темы: Constantin Patsalas

Живи, а то хуже будет
Попробую все-таки написать небольшой (большой?) сводный пост о Константине Патсаласе. Постараюсь сделать его максимально сжатым и максимально информативным: обе задачи куда как сложны, если учесть, что сведений о нем все-таки мало, а фантазии у меня много - и много желания потрепаться о Константине просто так. Но я буду себя укрощать. И сразу пожалуюсь на то, что внушительный пласт информации по-прежнему мне недоступен: в подшивках канадской газеты Globe and Mail есть много информации о Константине - интервью с ним, обзорные статьи, рецензии на его балеты, - но мне удалось выудить в свое время лишь статьи от 1985 года и позднее, зацепить самый конец канадской карьеры Константина, да и его жизни тоже. Доступа к большей части статей Globe and Mail у меня по-прежнему нет, и это меня здорово раздражает. Нет у меня доступа и к датским газетам 1988 года, где подробно рассказано о последней (ну, судя по всему) постановке Константина - Das Lied von der Erde для Королевского Датского балета. Вообще последние годы жизни Константина - да и первые годы жизни тоже - освещены очень скупо, чаще всего у меня просто нет сведений, и я не знаю, как и чем он тогда занимался. Больше всего информации у меня - о канадском периоде его жизни, вернее, о периоде его работы в Национальном балете Канады. То, что было до и после - "в целом очень все недостоверно" (с).
Константин родился 1 августа 1943 года в Салониках (Фессалониках), в семье офицера. Как он сам рассказывал, его отец любил петь в церкви (думаю, что в церковном хоре) и играть на мандолине - "a crazy combination", по словам Константина. Семья была очень религиозной, и Константин считал, что и сам до известной степени чувствителен к духовному, спиритуальному. Был ли он религиозен в традиционном смысле слова - не знаю, не могу судить, возможно, что нет. В конце жизни он говорил, что верит в перерождение, в бесконечный "цикл жизни и смерти". Умирающего Эрика Бруна, своего многолетнего партнера, он утешал обещанием чего-то "прекрасного там, наверху", и это больше всего походило на обещание рая (или на утешение себя самого: он сам как будто надеялся на встречу с Бруном "там, наверху").
После окончания старшей школы Константин уехал в Германию, чтобы заняться "изучением чего-нибудь серьезного". Чем-нибудь серьезным оказалась химия, местом изучения химии - Штутгарт. В придачу к химии он стал брать уроки балета: для того, чтобы преодолеть языковой барьер (об этом он говорил в интервью 1979 года в Boston Globe), ну и для того, чтобы таким образом получить определенную подготовку, в которой нуждается киноактер - потому что в то время он подумывал о том, чтобы стать киноактером (или кинорежиссером - об этом он говорил в интервью того же 1979 года в Toronto Star). Ему понадобилось полтора года для того, чтобы понять, что он хочет заниматься танцем всерьез. По-видимому, тогда с химией было покончено, да и с Штутгартом тоже, он отправился в Эссен и поступил в Folkwangschule Курта Йосса, где впервые попробовал не только танцевать, но и хореографировать - на импровизационных занятиях, а еще познакомился и поработал с Пиной Бауш, еще одной питомицей и выпускницей Folkwangschule, а еще в 1967 году станцевал в телеверсии знаменитого "Зеленого стола" Йосса (эту телеверсию продюсировал для BBC сэр Питер Райт; Пина Бауш танцевала там партию Старой женщины, Константин же был всего лишь солдатом в кордебалете, но все-таки - был и участвовал; жаль только, что эта версия "Зеленого стола", по-видимому, не сохранилась). После выпуска из Folkwangschule в 1969 году Константин присоединился к балетной труппе Немецкой Рейнской оперы (Дюссельдорф), где и протанцевал до 1972 года. Поскольку он начал заниматься балетом довольно поздно, да и внешность имел, прямо скажем, непринцевую (смуглый, чернявый, хрупкий), то в классическом балете у него как у танцовщика большего будущего не было. Он сам признавал, что был бы лучшим современным танцовщиком, нежели балетным. Тем не менее, азарт и любовь к преодолению препятствий толкали его в сторону классического балета. Ну и наверно, не обошлось там и без любви к этому виду искусства, хоть сам Константин и уверял, что балет никогда не был всей его жизнью, всепоглощающей страстью.
Хорошо, скажем мы (ты, вы, я), но все-таки, сколько же было Константину лет, когда он начал заниматься балетом? А вот тут мы натыкаемся на кое-что забавное: непонятно, сколько ему было лет, непонятно, когда он приехал в Германию, и вообще очень много чего непонятно. Теперь смотрим по пунктам. В интервью в Toronto Star в 1979 году Константин говорил, что начал заниматься балетом поздно, в семнадцать лет. Простейшие арифметические действия - и что мы получаем на выходе? 1960 год. Ну, максимум - 1961. Но! В том же интервью сказано, что Константину - 33 года. Следовательно, за год его рождения принят 1946 год, и тогда выходит, что заниматься танцем он начал в 1963 году, ну, а всерьез - в 1964 году. 1964 год - как год, когда Константин начал заниматься танцем у Йосса в Эссене, - фигурирует и в некрологе Константина в Toronto Star. Скорее всего, это самые верные сведения: в 1964 он начал обучение в Folkwangschule, в 1968-69 - выпустился и распределился поступил в труппу Рейнской оперы, в 1972 году перешел в Национальный балет Канады. И таким образом получается, что Константин начал заниматься танцем не в семнадцать лет (а это пусть и поздновато, но не слишком поздно), а в двадцать с лишним лет. Это уже намного ближе к понятию a late bloomer.
Все было бы просто, если б он - явно вполне сознательно - не занижал свой возраст где-то на рубеже семидесятых-восьмидесятых. Очень забавно следить за этими "возрастными колебаниями" по его интервью и статьям о нем: в начале семидесятых совершенно точно в качестве года рождения фигурирует 1943 год (в статье в Toronto Star 1974 года указан возраст Константина - 31 год). Но в 1979 году ситуация резко меняется, и не только в Toronto Star, но и в Boston Globe пишут - явно со слов Константина - что ему 33 года (вместо положенных 36 лет). В статье в Toronto Star в 1981 году Константину тоже оказывается 35 лет, а не 38. И лишь позднее, уже к концу его жизни, в качестве года рождения снова начинают указывать 1943 год.
Кстати, забыла добавить, что языковой барьер, ставший одной из причин Константиновых занятий балетом, невербальным искусством, - барьер этот был успешно преодолен: кроме родного греческого Константин знал немецкий, английский, французский и испанский. И во всяком случае, по-английски он болтал очень бойко, хоть и с легким акцентом (что слышно на единственном доступном мне видео, где Константин разговаривает: я имею в виду документальный фильм Bold Steps 1984 года; есть еще Canciones, где Константин появляется на видео, но голоса его мы не слышим).
Дальше очень много букв, и это еще не конец, еще будет вторая часть

@темы: Constantin Patsalas

00:37

Живи, а то хуже будет
Ой, все, или Эрик Брун рекламирует рубашки в журнале Esquire (июньский, что ли, номер за 1971 год). Это, так сказать, только вершина айсберга, кусок фотографии. Дело в том, что вредный журнал Esquire дает скачивать изображения - но в относительно маленьком разрешении. А при просмотре позволяет увеличивать страницы - и поэтому я выдрала принтскрином хотя бы, кхм, верхнюю часть Эрика (о, этот приоткрытый рот и томное выражение лица!). Ну и изображение целиком тоже сохранила - пусть оно небольшое, но там такой Эрик, такой Эрик. Обратите внимание на его стопу - это классическая "греческая стопа": второй палец заметно длиннее большого.





@темы: Erik Bruhn, Erik Bruhn - photos

14:51

Живи, а то хуже будет
Что-то меня опять накрывает, так хочется новой информации о Константине, а взять-то ее неоткуда. Перерыла интернет, нашла нечитанную рецензию на его "Натараджу", прочитала, обрадовалась, хозяйственно сохранила в папочку. Выкладывать не буду, не потому что жадная, а потому что никому это не нужно, кроме меня. Хочется написать большой типа биографический пост о Константине, свести воедино все известные данные о нем. Но там столько белых пятен, что и завязываться страшно. Да и опять же - ну кто это будет читать? И сразу все падает от таких мыслей, и не хочется писать никаких постов.
Опять тихо вызверилась на Национальный балет Канады. Ну в самом деле, ну почему нельзя хотя бы правильный год смерти Константина указать на своем сайте, это же не самая секретная информация на свете? Нет, упорно пишут 1990 год вместо 1989. Вроде бы мелочь, а почему-то раздражает. Нашла еще отсканированную юбилейную программку к шестидесятилетию НБК - то есть, за сезон 2011/2012. Ну-ну. Я еще, помнится, злилась, что в программке к пятидесятилетию НБК - сезон 2001/2002 - Константина упомянули от силы пару раз, да и то мимоходом. Ну вот и зря злилась, ведь упомянули же, черт возьми. И фотографию напечатали. В программке к шестидесятилетию НБК Константина не упоминают вовсе, не было такого человека и хореографа в истории НБК. И вот я понимаю, что кроме меня это умолчание никто не заметил, что всех упомянуть невозможно, что были в истории НБК люди поважнее Константина. Вот все понимаю, но продолжаю злиться. Что хотите, а несправедливо это. Ладно, окей, он не был хореографом с мировым именем, он не сыграл существенной роли в развитии мирового балета, но он был важен для развития вот этой конкретной компании. И по-хорошему следовало бы НБК не сводить счеты с покойником и не прятать его так, будто это какой-то стыдный скелет в шкафу, и в приличном обществе о нем говорить нельзя. И правильную дату смерти тоже не мешало бы указать. Эх, все мне делать нечего, все я требую справедливости в отношении одного отдельно взятого Константина Патсаласа.
Немножко утешает только найденный обрывок статьи Джеймса Нойфельда Following the Arts Shaping the Legacy: the Ballet in 1988-89. Осенью 1989 года он писал: "The death of Constantin Patsalas, in May of 1989, came as an abrupt shock and closed decisively an important chapter in the company's history. The legal wroungling which clouded the last years of his life could not obscure the fact that Patsalas had had a major influence on the company; his ballets, whatever their legal status, are an important part of its legacy and must not be allowed to wither. Can we hope to see L'Ile Inconnue once again, interpreted by many of the dancers for whom Patsalas created it, their dancing modified by the intervening association with Tetley? It's this kind of re-viewing and re-vision that will strenghten the National's legacy and keep the company whole through periods of transition in its corporate life".
Как жаль, что Нойфельд ошибся, полагая, будто НБК хоть сколько-нибудь заинтересован в сохранении своего наследия - балетов, созданных специально для этой компании и для ее танцовщиков. Ни черта. Теперь, почти тридцать лет спустя после смерти Константина, можно почти с полной уверенностью сказать, что его балеты утрачены. Да, конечно, живы еще танцовщики, для которых эти балеты создавались, да, существуют хореологические нотации как раз L'Ile Inconnue и Oiseaux Exotiques, да, наверняка есть и рабочие видеозаписи (хотя как тут не вспомнить, что Piano Concerto в 1986 году ставили - в отсутствие Константина - именно по репетиционным видеозаписям, и сам Константин, и некоторые танцовщики говорили, что ошибки, допущенные в этих видеозаписях, благополучно перешли в сценическую версию балета), но время упущено, и надежды на то, что хоть какие-то балеты Константина будут восстановлены, - надежды на это лично у меня нет. Просто никому это не надо. Да и наверно, нет уверенности в том, что эти балеты пережили свое время, а раз нет этой уверенности - ну, кто же захочет тратить на это деньги и время.
Все, в общем, логично, но мне все равно грустно.

@темы: Constantin Patsalas

00:05

Живи, а то хуже будет
Каптенармус Клэггарт, главный буржуин (вкрадчиво): А скажи, Мальчиш Билли, есть ли у тебя военная тайна?
Билли Бадд, Мальчиш-Кибальчиш (героически): Ну если б не было, наверно, я б тут не стоял! Только вы меня сначала в баньке попарьте и покормите как следует, а потом уж про тайну спрашивайте.
Каптенармус Клэггарт (теряя терпение): Знаешь что, хватит! Мы тебя сегодня уже три раза кормили и купали! А ты что-то не торопишься.
Билли Бадд (обиженно): А куда мне торопиться? "Права человека" за мной только в шесть заедут!

Ну и так далее, все это одна большая цитата из старого КВН (почти без изменений), а иллюстрация - фотка из испанской свеженькой постановки "Билли Бадда". Вот смотрю я на все это, и мне уже не хочется в Испанию. У нас Билли во много раз лучше и красивее! И Клэггарт тоже.



А  gr_gorinich тем временем написала большой и очень увлекательный пост про оперного Клэггарта. Честное слово, советую почитать, отличный анализ образа этого милого и славного каптенармуса, шоб он был здоров.

@темы: Мы очень любим оперу, Выходи-ка, Билли, чтоб тебя убили (Billy Budd)

22:58 

Доступ к записи ограничен

Живи, а то хуже будет
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра