Не слишком давно (чем еще заниматься студенту в виду грозящей сессии?) окунулась я с головою в вампирячьи книжки производства Энн нашей Райс. Вернее, вру, честно одолела только две, а по остальным пробивалась спойлерами - и мне хватило с лихвой. Много красивых вампиров - это переизбыток глюкозы, а я еще не настолько люблю "пишность", чтобы глотать все тома про похождения клыкастых, но несчастных, с такими перьями, такими крыльями, рогами такими и доброю душой.
Но чем придираться, уж лучше признать, что вампирюги эти служат отличным фэндомообразующим материалом. И фанфики про них - несмотря на официальный авторский запрет - можно писать лихо и весело. А тут еще приблизился день рождения gr_gorinich, и появился подходящий повод размахнуть рукой и навалять что-нибудь этакое. Этакое сочинилось, и теперь с разрешения и одобрения именниницы я его тут и выкладываю.
Итак, это мелкая полупьеска (на целую не тянет), с потугами на юмор, назойливыми упоминаниями секса (так что на рейтинг R материалу наберется), а также поминаниями светлых имен Энн Райс и ея героев всуе. Никаких денег я с нее не получила, одно сплошное удовольствие.
Как создавать вампирчиков
Пьеска для домашних театров, без пролога и эпилога, в сляпанных на картоне декорациях и костюмах из маминых занавесок
читать дальшеКоличество действий: уточняется
Изменения: могут быть внесены непосредственно на сцене
Цензура: осведомлена
Действующие лица:
Энн Райс: автор, который принципиально не пьет предложенного ему йаду.
Вампир Лестат: главный герой, конгломерат невыразимо прекрасных душевных и внешних качеств.
Луи: все вы врете, это я главный герой. Первый эмо в Новом Орлеане, ужас вампирской тусовки.
Вампир Арман: загадочное существо, по уши в веснушках, по слухам пьет горькую бражку и заедает солеными огурцами. Не женат.
Примечание: дабы не утомлять публику долгими вступлениями, пьесу следует начинать – сразу, с полуслова.
Энн Райс: И все-таки, несмотря на графа Дракулу и всяких там Носферату, тема вампиров и их еб... личной жизни, я считаю, совершенно не раскрыта. Так что будем осваивать целину, пока другие умники не набежали. У меня, кстати, уже и герой придуман, совершенно особенный.
Лестат (вываливаясь из шкафа): Это в смысле?
Энн Райс: В смысле, что никаких стариков, мерзких, старых, желтых и толстых вампиров у меня и близко не будет! Я, кстати, вообще не понимаю, как на кровяной диете растолстеть можно. Ладно, о еде потом. Так вот. У меня все будет эстетично. Маникюр, педикюр, никакого кариеса, морщин и перхоти. Вот, кстати, как ты вовремя вылез, хоть я тебя и не звала.
Лестат: Ты ж говорила про героя.
Энн Райс: Но не про тебя же! Нет, стой, ты в шкаф обратно не лезь...
Лестат: Да я и не лезу, и ты меня туда не загонишь, так и знай.
Энн Райс: Очень надо. Лишний герой всегда в хозяйстве пригодится. Вот что... вот что, ты у меня будешь - антагонистом!
Лестат: Ну прям уж так и сразу и антагонистом, эк ты загнула.
Энн Райс: Ты меня еще поучи жить, чучело.
Лестат: Чучело?! (энергично отряхивает пыль и паутину)
Энн Райс: И помни про установку на эстетичность.
Протягивает Лестату зеркало.
Энн Райс: Ну вот, смотри, каким я тебя красавчиком сделала! Ладно скроен, крепко сшит. Ну прям как мой бывший муж...
Лестат (охорашиваясь): Сравнила, тоже мне! Да я всех мужей одной левой - и бывших, и нынешних.
Энн Райс: Какой ты у меня темпераментный! Пожалуй, так и сделаем. Будешь у меня всех - одной левой...
Лестат: Ух ты! Правда-правда? И девочек?
Энн Райс: И даже мальчиков.
Лестат: Ай да я!
Энн Райс: И мальчиков ты будешь любить даже больше.
Лестат: Какой же я особенный!
Энн Райс: А больше всего будешь любить вот этого.
Появляется Луи мрачнее тучи. В руках держит плакатик: "I hate this world and want to die". На Лестата зыркает неодобрительно.
Лестат: Это у тя чё?
Энн Райс: Это - Луи. Ты его будешь любить.
Лестат (с ужасом): Всю жизнь?
Энн Райс: Я еще подумаю, но вообще... хорошая идея.
Лестат: А... а налево?..
Луи громко всхлипывает.
Энн Райс: Я подумаю.
Лестат: Ты ж говорила, я еще других там буду любить. Даже девочек...
Энн Райс: Подумаю же, говорят тебе. Захочу - продолжение напишу.
Лестат: А может, не надо? Может, мы сразу в одной книге отму... заживем долго и счастливо?
Луи (злорадно): Не дождешься!
Лестат: Слушай, ну ты уверена, что я его прям вот так должен любить? Ты посмотри, он же злющий.
Энн Райс: Он добрый. И ужасно несчастный. Жутко несчастный. Вот прям совсем. Так что ты его будешь жалеть.
Лестат: Не буду!
Энн Райс: Будешь!
Лестат: Не буду!
Энн Райс: Будешь. Ну хорошо, в глубине души. А так ты его будешь высмеивать, обижать, шпынять из-за угла...
Лестат: Ну да, чтоб сразу не подумал он, что я в него влюблен. Да он тогда мигом догадается!
Энн Райс: Да не догадается.
Луи: Когда любят, комплименты говорят и цветы дарят! А не грубят, как некоторые. Черта с два он в меня влюблен!
Энн Райс: Вот, вот, я же говорила. Уже конфликт появился, непонимание... Ничего, к концу вы во всем разберетесь.
Лестат: А точно разберемся? До него дойдет?
Луи: Сам дурак!
Энн Райс: И первую ночь вы проведете в одном гробу. Это так романтично!
Лестат (оживляясь): А что мы будем делать?
Энн Райс: Спать.
Лестат: Ну... в смысле?..
Энн Райс: Спать, я говорю. Кстати, Луи, ты не храпишь?
Луи (испуганно): Нет...
Лестат: Нет, нет, позвольте! Как это спать? Я полагал, раз у нас любовь и первая ночь, то мы...
Луи: Что мы?!!
Лестат: Ну, переспим.
Луи: Что?!!
Лестат: Нет, ну а что? Он сразу повеселеет.
Энн Райс: Ну уж нет.
Лестат: Как это нет? Ладно, я и без тебя справлюсь...
Энн Райс: Стоять! Ты не сможешь.
Лестат: Ты что, во мне сомневаешься?
Энн Райс: Ты не сможешь. Я придумала. Ты - импотент.
Лестат: Чё?!!
Луи хохочет.
Энн Райс (к Луи): Да, ты тоже.
Смех стихает.
Энн Райс: Вообще, все вампиры - импотенты.
Лестат: А... а женщины?
Энн Райс: А они бесплодны.
Лестат: Это нечестно! Я тогда тоже хочу быть бесплодным! Какого черта?! Почему бабам все, а нам ничего?
Энн Райс: А ну их, я ведь про них и писать не буду. Не люблю баб.
Лестат: Ага, баб ты не любишь, а любишь импотентов, да?
Луи (стыдливо): Только... эээ... знаете...
Энн Райс: Что?
Луи: Видите ли... я... ну в общем... я сейчас чувствую, что я... ну, у меня...
Лестат: Стоит?
Луи (краснея): Хам!
Лестат (нагло щупает обалдевшего от этакой наглости Луи): И вправду - стоит. И у меня... а-а, вообще-то тоже. Н-ну? Говоришь, вампиры - импотенты?
Энн Райс: Ну да. Стоять-то стоит, а сделать вы все равно ничего не сможете.
Лестат: Это как?
Энн Райс: А вот так.
Лестат: Нет, ну ты сама себе это как представляешь?
Энн Райс: Так и представляю. Ничего ты не сможешь и не захочешь.
Лестат: Почему это не захочу?
Энн Райс: А зачем тебе? Ты кровь пей, тебе хватит.
Лестат: Ну ты сравнила! Ты тогда тоже - ешь повидло, и тебе хватит... А мне - нет. Понятно, почему он такой унылый. Ему просто внимания хочется.
Энн Райс: А ты все равно не сможешь!
Лестат: А поспорим?
Энергично хватает Луи в охапку и бросает на диван.
Энн Райс: Не сможешь, не сможешь, не сможешь!
Между тем Лестат уже раздевает брыкающегося Луи и вжимает его носом в подушку. И - пользует со вкусом, толком и расстановкой.
Через некоторое время.
Лестат (кончив): Ну? Кто там клеветал на вампиров? Кто кричал, что они не могут?
Луи (слабо): Подлец!..
Лестат: Ну тихо, тихо, не плачь...
Луи (всхлипывая): После такого оскорбления я... я... я тебя на дуэль вызову!
Лестат (успокаивающе): Лучше я на тебе женюсь.
Энн Райс: А все равно напишу, что вы все импотенты. И черта с два вы у меня будете сексом заниматься.
Лестат: Да что ж ты за мымра-то такая?! Ну и ладно. Ты не напишешь - другие напишут!
Энн Райс (сворачивая два кукиша): А вот фиг! Мои вампирчики! Что хочу, то и ворочу!
Лестат и Луи (хором): Вот так Энн Райс официально запретила фанфики.
Энн Райс (фантазирует): Ну вот... значит, вампиры. Вампиры - это такие прекрасные, обворожительные, бледные существа со взором горящим, пышными кудрями, длинными ногтями, острыми зубами...
Лестат (деловито): К черту лирику. Давай сразу - в летучую мышь я превращаться сумею: да или нет?
Энн Райс: Нет, конечно!
Лестат: Ну и какой же я после этого вампир, я не понял?!
Энн Райс: Ну хочешь, я напишу, что ты в крысу умеешь превращаться?
Лестат: Ага, спасибо, чтоб меня на первых же страницах поймал вот этот меланхолик и сожрал.
Луи (обиженно): Не сожрал, а выпил. Это ты жрешь, деревенщина.
Лестат: Заткнись. Аристократов - на фонарь!
Энн Райс: Кстати, Лестат, ты будешь родом из аристократической семьи. Ну... ну например - Валуа.
Лестат: Валуа, Валуа... не хочу. Не звучит. Ты еще меня заставишь красть то самое ожерелье, знаю я тебя.
Энн Райс: Какое еще ожерелье?
Лестат: Ладно, ладно, проехали. Давай все-таки не Валуа, а что-нибудь другое. Луи, вот не ной, а помоги и подумай. Напряги воображение.
Энн Райс: Я еще придумаю, что у тебя было за детство... тяжелое, конечно. Отец тебя терпеть не мог, забитая мать...
Лестат: ...из аристократической семьи...
Энн Райс: ...ничего не могла поделать и ужасно страдала. Ты был угнетен, забыт и заброшен...
Лестат: И в конце концов, восстал, отрастил клыки, отца зарезал, мать убил, сестренку-гимназистку в Фонтанке утопил... как тебе? Читатели обрыдаются.
Энн Райс: Рот закрой. Без тебя придумаю.
Луи (робко): А может быть, обсудим бытовые детали? Ну... что мы есть будем, где спать?
Лестат: Ты слопал всю армию Гамельнского Крысолова, а еще спрашиваешь, что мы будем есть. Ну, иди, скушай бифштекс с кровью, и не приставай с глупостями.
Энн Райс (грозно): Лестат, не обижай ребенка. И вообще... вампиры человеческую пищу есть не могут.
Лестат: Почему? Не переваривают? От одного кусочка начинается расстройство желудка?
Энн Райс: Не могут - и все.
Лестат: Где-то я уже это объяснение слышал... Может, они не не могут, а просто не пробуют. Верят тебе на слово?
Луи (все так же робко): А вот я... а вот я слышал, бывают вампиры, которые розами питаются. Берут розу и высасывают из нее энергию...
Лестат (подхватывает): И роза заходится в оргазме.
Луи: Давайте и мы так будем, а? И никого не придется убивать...
Энн Райс: Еще чего! Вампиры - это вам не козы на лужку. Будете пить кровь и убивать людей. Да, точно, будете убивать каждую ночь. Человека по три.
Луи: Да, а вдруг нас поймают?
Энн Райс (передразнивает): Да, а вдруг нас поймают?.. Ты же вампир! Черта с два тебя поймают! Никто ничего даже и не заметит!
Лестат: Так-то оно так... Но вот сама посуди: появляемся мы каждую ночь на балах. Потанцуем, потом берем кого-нибудь под ручку, уводим в садик, а наутро там находят обескровленные трупы. И вот так неделю, другую, третью... Я, конечно, понимаю, по-твоему, смертные - суть кретины непроходимые, но не до такой же степени. В конце концов, поймают нас, схватят, скрутят и колом осиновым проткнут.
Энн Райс: А вам от этого ничего не будет.
Лестат: Знаешь, все равно неприятно. К тому же, когда они поймут, что нам осиновые колы как...
Луи: ...как мертвому припарки...
Лестат: Аплодисмент за удачное сравнение, Луи. Так вот, когда туземцы это поймут, они решат опробовать другие славные методы. Что там еще есть? Чеснок, распятия, серебряные пули...
Энн Райс: Да ладно, чего ты, вам это нестрашно.
Лестат: ...солнце?
Энн Райс: Хмм... Ну разве что солнце. Да ну, не трусь, вас не поймают. Разве что вы сами друг друга переубиваете.
Лестат: Ай, спасибо! Как приятно.
Луи (насупившись): А вот и убью. Потому что ты хам, нахал, скотина, насильник, мерзавец, подлец, грубиян, шарлатан, убийца, вор, змей, соблазнитель...
Лестат: Ну, пошла писать губерния. Он этак часами может. Колоссальный словарный запас.
Энн Райс: А спать вы все равно будете в гробу.
Лестат и Луи (хором): Там же тесно!
Луи: Нет, я одного не понимаю, почему я, такой нежный, должен выносить этого гнусного типа? Да я от него уйду!
Лестат: Точно. Садись в гроб и сплавляйся по Миссисипи. Очень удобно! Крышку можно вместо весла использовать...
Луи: Ну что он дразнится?
Лестат: Я дразнюсь? Я тебе предлагаю чудесный план побега, а ты капризничаешь.
Луи: Нет, я подумал, а почему я должен из собственного дома уходить? Ты гость, ты и убирайся!
Лестат: Да щас.
Луи: Миссис Райс, ну что он опять?..
Энн Райс: Ша, дети. Не мешайте тете. А то всем головы пооткручиваю.
Лестат: А разве вампиры от этого умирают?
Энн Райс: Захочу - умрут. Вот что, я все поняла. Вам вредно зацикливаться друг на друге. Нужен кто-нибудь третий.
Лестат: Ур-ра! Красивый мальчик!
Энн Райс: Девочка.
Лестат: Все равно ура!
Энн Райс: Лет пяти-шести.
Лестат: Что-о? Нет, я так не играю. Давай хоть семнадцатилетнюю, они вкуснее.
Энн Райс: Ты не понял, ты ее есть не будешь.
Лестат: А что буду? Это самое?
Энн Райс: Ты забыл, что ты импотент?
Луи: Изменщик!
Энн Райс: Есть ее никто не будет. Это будет как бы ваша дочь.
Лестат: Крепкая вампирская семья? А что... слушай, да это же звучит! Однополые браки, однополые родители - это, черт возьми, актуально. Мы всех за пояс заткнем.
Энн Райс: Вот то-то же, а ты не хотел.
Луи: Э... я не понял. Семья... родители... это же мать и отец, верно? А у нас...
Лестат: А что у нас? Ясное дело, я буду папой.
Луи: А я?!
Энн Райс: А ты будешь мамой, и не вопи мне тут.
Луи: Да какого...
Энн Райс: Да такого! Понятно, в книжке этого не будет, но после того, что тут с тобой Лестат сделал, я вообще не понимаю, на что ты рассчитываешь.
Лестат: И радуйся, что мы тебя еще в платье не нарядили.
Энн Райс: Я вот еще что думаю... Блондин есть, брюнет есть, кого-то не хватает...
Арман (появляется с видом мальчика-одуванчика): Меня вам не хватает.
Энн Райс: Точно! Рыжий!
Лестат и Луи (дуэтом): Рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой!
Энн Райс: Молчать! Он не будет дедушку бить, он будет дедушку любить. В далеком прошлом. И вообще, он в некотором роде сам уже дедушка.
Арман (сникая): Как же так?..
Энн Райс: Пожалуй, тебе... тебе будет четыреста лет. А то и все пятьсот, я еще подумаю.
Арман: Но...
Энн Райс: Да, а твоему дедушке... тьфу, твоему любовнику будет аж целая тысяча.
Лестат: Я, конечно, в чужие вкусы не вмешиваюсь, но ведь это уже геронтофилия какая-то...
Энн Райс (Арману): Но ты не волнуйся, он будет выглядеть максимум лет на сорок. А тебя обратит, когда тебе будет семнадцать. А встретитесь вы с ним, когда тебе будет пятнадцать...
Лестат: ...в борделе.
Энн Райс: В борделе.
Лестат: Да ты что, я же пошутил!
Арман (краснея до ушей): Я тебе за такие шуточки!
Энн Райс: Эй-эй, вы не увлекайтесь. У вас никаких... э... отношений не будет. То есть будут, но не такие. То есть как раз такие, но все равно здесь драться не смейте.
Арман (настроенный по-боевому): Ну что, может быть, тогда на улицу выйдем?
Лестат (ехидно): Может быть, сразу в спальню?
Луи: Изменщик!
Энн Райс: Молчать! Лестат, у вас с Арманом будет максимум один поцелуй, и никакого будущего. Арман, к твоему сведению, все вампиры - импотенты... ну, это так, чтоб ты в курсе был.
Лестат (Арману, шепотом): Врет.
Энн Райс: Лестат, заткнись, я все слышу. Так... значит, Арман, с Лестатом у тебя ничего не будет, а все будет с Луи.
Луи: Что? Я против!
Лестат: Да чего ты волнуешься, он же импотент.
Арман: Сами вы импотенты!
Лестат: Проверим?
Энн Райс (страшным голосом): Щас всех нафиг поубиваю!! Вы две минуты можете помолчать, гады? Арман, слушай сюда! У тебя будет долгая связь с Луи... очень долгая.
Арман (жалобно): И что, и за это время мы с ним ни разу?..
Энн Райс: А вампирам это не надо. Ничего, ты еще привыкнешь и поймешь... хотя давно уже пора, за четыреста-то лет.
Арман: Но вы же говорили, у меня любовник будет... вампир...
Энн Райс: Ну, это условно - любовник, а на самом деле - так, платонический возлюбленный, господин...
Лестат: Лучший друг маленьких детей.
Энн Райс: Высококультурная и высокодуховная личность... художник, поэт, человек Возрождения, гуманист...
Лестат: С Леонардо да Винчи на дружеской ноге. Ну что, говорит порою, как оно, брат Леонардо? А тот ему - да как-то так, брат... И Джоконду рисует. Большой оригинал.
Энн Райс: Я только еще не решила, кем он будет по национальности... Может быть, римлянин? Или иудей? Или... нет, лучше вообще кельт. Друид. Или этруск?
Лестат: Или вандал...
Арман (жалобно): Я не хочу, чтоб он был вандалом...
Энн Райс: И звать его будут... Мариусом!
Луи (мрачно - он-то начитан, в отличие от всей этой братии): А жену его - Козеттой.
Энн Райс: Жены не будет. Вместо жены будет Арман. Да... он Армана будет воспитывать. Ну, хлыстом пороть, это здорово, не хуже секса заводит...
Арман: Я не хочу! Мне больно будет!
Лестат: Да здравствует Мариус, друг дорогой!
Как сладко тебе под его бородой!
И он никакой не мучитель,
А просто твой вождь и учитель.
Арман (почти в истерике): Я не люблю бородатых!
Энн Райс: А почему? Нет, у Мариуса бороды не будет, но вообще-то, длинные бороды должны тебе напоминать о твоей родине.
Арман: К...какой родине?
Энн Райс (гордо): О России! Ты будешь выходцем из древней Московии.
Лестат: И приедешь к нам на медведе!
Энн Райс: На родине ты будешь ходить в лаптях, в армяке, есть щи и писать иконы. Точно! Ты будешь иконописцем!
Луи (все так же мрачно): И Андрей Рублев удавится от зависти.
Энн Райс: Как ты сказал? О, точно. (к Арману) И звать тебя будут Андреем.
Арман: Я не хочу...
Энн Райс: Мало ли что ты не хочешь. А потом вы с Мариусом расстанетесь, тебя завербуют в вампирскую инквизицию, и ты будешь двести лет жечь на кострах всех отступников и сильно умных. И страдать.
Лестат: От дыма?
Энн Райс: От одиночества. И чем больше будешь страдать, тем сильнее будешь...
Лестат: ...всех прижимать к ногтю.
Энн Райс: А вообще, ты не обижайся, но ты будешь немножечко тронутым, неуравновешенным и избалованным, потому что тебя слишком рано обратили, и у тебя подростковый период еще не закончился.
Лестат: Мало тебя твой Мариус хлыстом учил, мало.
Арман (явственно зеленея и намереваясь разрыдаться): Я не хочу! Я счастья хочу, простого, человеческого... Не надо меня в книжку, не надо!
Энн Райс: Поздно, мальчик, попал, так не жалуйся. Но ты не бойся, я про это когда еще писать буду, а пока ты просто будешь приставать к Луи, чтоб он тебя холил и лелеял.
Арман (вытирает слезы): Правда? И он... будет холить?..
Энн Райс: Будет-будет, куда ж он денется? После Лестата он уж на все согласен...
Лестат: Э, позвольте!
Энн Райс: Не позволю. Ты вообще сам во всем виноват.
Арман (робко подбираясь поближе к Луи): А вы меня не станете бить и обижать, правда? Я ведь хороший, я ласку люблю...
Луи (мрачно достает хлыст): Я тебя даже поцелую. Потом. Если захочешь.
@темы: Вампирские хроники, фики
Ах, наконец-то отвела душу! Увы, видимо из-за моей пылкой любви к "Элизабет" большинство моих знакомых её как раз недолюбливают. Всё же разговор на излюбленную тему здорово освежает сознание.
А вот Камараша - простите, если задену вас - не люблю. Очень уж он дешев, на мой вкус...
Мне кажется, самый что ни на есть человечный Смерть - de Dood из голландской постановки (Стенли Бурлессон, если я не ошибаюсь). Вот уж кто по-настоящему любит и страдает и жаждет взаимности! Но ему не хватает налёта инфернальности, такого, как, например у Уве нашего Крёгера, и это сильно обедняет образ. В полностью очеловеченную Смерть я как-то не верю.
У Halal`ов (в моём восприятии) своя классификация: меня, например, совершенно не трогает игра Томаша Мештера, он играет статично и слишком однообразно, всё в одинаково-ехидной манере; а вот Сильвестр Собу действительно хорош: его игра такая искренняя, страстная, что ему невольно хочется сопереживать едва ли не больше, чем самой Элизабет. Ну а Камараш, когда играл в Венгрии, роль Halal`а, как водится, убил и закопал без зазрения совести(
Из постановки с Томашом Мештером я видела только отрывки, но если судить только по ним - то соглашусь с вами: Halal в его исполнении вышел довольно ехидным. Это, например, очень заметно в первом акте, в репризе Die Schatten: Halal в исполнении Сильвестра просто разрывается от жалости к Элизабет, а вот в исполнении Томаша - нет, не жалеет ее ни капли... Ну, а вообще, в той венгерской видеоверсии, что я видела от начала до конца - с Сильвестром - Halal, конечно, выходит ярче всех остальных. Сам актер очень талантлив, умеет играть и держаться на сцене. А вот венгерская Элизабет меня, пожалуй, разочаровала: голос у нее сильный, но всей игры - только выпучивание глаз да выпячивание нижней челюсти... Впрочем, после Pia Douwes для меня все Элизабет - "не такие"...
Вот отыскалось что-то наподобие трейлера от голландской постановки. Элизабет играет Пиа Доуэс, что не может не радовать.
http://www.youtube.com/watch?v=GU7uGUfLeik
Кстати, на родном голландском языке её пение звучит даже лучше, чем на немецком: чище, ровнее (если слух меня не обманывает).
Но у голландцев получилась настоящая мелодрама, такая трогательная история любви. Бурлессон дествительно... м-м-м... несимпатичен. Но замечательно поёт и не менее замечательно двигается, не ходит а летает по сцене.
О постановках Такаразуки у меня смутное представление, так как я видела много кусочков с разными составами.
Но голландский Смерть - настоящий потусторонний романтик (впрочем, не настолько уж и потусторонний), он так и льнёт к Элизабет и Рудольфа так трогательно оберегает... ну, пытается. А вообще они с Доуэс замечательно спелись.)
Как всё же чудесно с вами беседовать, просто душой отдыхаю.
Кстати, о Лукени. О японских я не берусь судить, но из прочих моему видению образа больше всего соответствует Этан Фриман (но я вообще люблю оригинальный венский каст). Он вызывает именно то чувство, которое и должен вызывать этот персонаж: неприязнь, даже отвращение. А заточка размером со здоровый тесак у венгерского Лукени меня ввела в ступор не меньше, чем то розовое нечто.
Что же касается отношения... Сложно хорошо относится к человеку, способному совершить убийство просто потому, что так левая нога захотела. Революционные идеи здесь всего лишь маскировка, красивая отговорка. Впрочем, всё зависит от того, как смотреть на конкретную историческую ситуацию, и это опять-таки мои личные заморочки.
А как сценический персонаж Лукени действительно удачно разбавляет общее действо.
Но вообще-то, я полагаю, что между "сценическим" и историческим Лучени очень мало общего, поэтому и оцениваю его только как персонажа мюзикла... Что же касается исторического, то он, кажется, был душевно нездоров, это многое объясняет.
Но реальный Лукени вовсе не был душевнобольным, это было доказано медицински. Если верить его собственным показаниям, он всего лишь "желал прославиться", да и вовсе не Сисси собирался он убивать, просто так вышло.
Бруно Грассини был в Вене, с ним есть "живая" аудио-запись 1996го года.
Значит, действительно перепутала, бывает.)
*просмотрев комментарии с начала* Смерть, Элизабет, Лукени, Рудольф... Кого ещё не коснулся перст карающий?
Можно пожалеть, можно сказать "сам во всём виноват, дорогой", всё точно так же зависит от трактовки и от исполнителя. На мой взгляд он такая же жертва обстоятельств, как и все остальные (ну, в большинстве), хотя такая слабохарактерность мужчину не красит, конечно.
А как же расчудесная эрцгерцогиня Софи? Такую милую и обаятельную даму нельзя оставить без внимания!)))
А венгерская и голландская Софи обе вышли какими-то бесцветными, правда.