Живи, а то хуже будет
Трудно сделать нормальные скрины этого момента: перепуганный Карлос удерживает Родриго, пытающегося разобраться с принцессой Эболи. Причем если в других постановках Родриго в этот момент хватается за кинжал/шпагу/нож, то здесь Родриго бросается на Эболи без оружия, будто хочет голыми руками придушить. Черта с два придушил бы, конечно, эту Эболи голыми руками не возьмешь, она сама придушить может. Мне очень нравится Виолетта Урмана здесь, между прочим. И голос у нее совершенно дивный. Ну и Карлос здесь все-таки удерживает Родриго, а сам весь дрожит, понимая, что вся эта заваруха из-за него, он во всем виноват. И еще мне очень нравится, как он, сначала отказавшись отдать Родриго важные бумаги, реагирует на "Sospetti tu di me?". Это не стыд "боже, как я могу сомневаться в моем лучшем друге?", это ужас "теперь Родриго меня возненавидит, Родриго перестанет меня любить, я останусь совсем один". Целая гамма чувств, и передано все очень тонко. Нет, Вильясон прелестен в этой роли. И Крофт прекрасен. И все прекрасны.
А в сцене смерти Родриго - вернее, в Per me giunto è il dì supremo, - Карлос потрясающе реагирует на всю эту арию Родриго. Пока не доходит до слов "a chi morrà per te" - он как будто еще не совсем понимает, о каком расставании ведет речь Родриго (несмотря на то, что в первой же строчке Родриго говорит, что для него настал последний день). И только когда звучит "morrà" - Карлос поднимает голову, оборачивается и смотрит на Родриго. Так смотрит, что даже у слепого великого инквизитора сердце бы дрогнуло, но великого инквизитора там не было.
И еще, конечно, пронзительный момент - когда Карлос склоняется над мертвым Родриго и гладит его по волосам: уже после провалившегося бунта, перед тем, как народ унесет тело Родриго, и Карлос останется один. Но я не могу, до чего же мне жалко, что в этой постановке не было Chi rende a me quest’uom?. Воображаю, как бы Ллойд и Вильясон это спели. Прямо слышу, как Вильясон поет мое любимое: "Dona a me il tuo cuore, ah, dona a me il tuo spirto" и т.д. - и как же мне жаль, что слышу я это лишь в своем воображении.