Живи, а то хуже будет
Я еще как-то держалась и писала о Прусте только в фб и в телеграме, но не могу, у меня бешеное увлечение, меня страшно прет от семикнижия, я готова всем советовать первые два тома в переводе Баевской - потому что это прекрасный перевод, он читается легче Франковского и Любимова, а после него, когда уже основательно подсядешь на Пруста, можно и к Любимову переходить (правда, я-то подсела как раз при помощи любимовских переводов, но это неважно). Да, конечно, в Пруста надо въезжать, но если поймаешь волну - то потом уже и не хочется выбираться, и я с ужасом думаю, что семикнижие не бесконечно, я скоро все дочитаю, и что мне тогда делать? Разве что перечитывать и пробавляться прустоведением. Есть фильмы, но на фильмы меня не тянет. Есть еще балет Пети, но балет Пети - это фигня, которая ни черта не передает прелести Пруста. Все очень любят тамошний образец мужского дуэта - "Битву ангелов" в исполнении Сен-Лу и Мореля, а по мне - так это занудная, малоэротичная акробатика, а главное - не люблю Мореля, он противная дрянь, он обижал бедного барона де Шарлюса (кстати, барон в балете Пети тоже пострадал, стал совсем карикатурным), фу таким быть. И роман с Сен-Лу не сделал его лучше. И - так, нет, я сейчас скажу о Сен-Лу, но еще пару слов о балете - тема гомосексуальности Альбертины там раскрыта настолько вяло и стыдливо, что грустно становится. Дуэт Андре и Альбертины совершенно целомудренный, сладкий и кисейный. Впрочем, ладно, ну не люблю я Пети, не люблю, и не нравится мне то, что он сделал с Прустом, и если уж ставить балет по Прусту, то надо все не так делать, слушайте меня, я знаю, как надо.
И о Сен-Лу. Вот вы знаете, что такое страдания слэшера? Вот эти самые сладкие страдания испытывает слэшер, когда читает Пруста и люто-бешено шипперит Сен-Лу с рассказчиком. Потому что вообще сложно отделаться от мысли, что Сен-Лу, вроде бы гетеросексуальный поначалу, испытывал к рассказчику не только дружеские чувства. Пруст так щедро рассыпает намеки на то, что эта дружба со стороны Сен-Лу могла быть чем-то большим, что читаешь и горишь, и думаешь, что ыыыыы, рассказчик, ну хватит притворяться гетеросексуалом, потому что к твоей гетеросексуальности тоже есть много вопросов, а у тебя рядом такой Сен-Лу, ну рассказчик, ну не будь ты таким упрямцем, ты у него так хорошо в комнате ночевал (в "У Германтов"), а он вообще на тебя надышаться не может, рассказчик, оставь в покое Альбертину, у тебя есть Сен-Лу, чего тебе еще надо. Иногда, правда, в действие вклинивается барон де Шарлюс (дядюшка Сен-Лу, между прочим), и тогда начинаешь шипперить рассказчика еще и с бароном, потому что барон бедная душка и делает рассказчику недвусмысленные авансы. И Сен-Лу тоже бедная душка (это у них семейное?). И в общем, рассказчик окружен роскошными мужчинами, а сам старательно распространяется о своей гетеросексуальности. И чем больше распространяется, тем труднее ему верить. Но вправду, если серьезно, это одна из интересных сторон рассказчика - при всей своей громко декларируемой гетеросексуальности он слишком хорошо осведомлен о гомосексуальности, он - волею Пруста - слишком интересуется этой темой. И поэтому он часто выглядит либо латентным бисексуалом, либо бисексуалом, сидящим в шкафу, но никак не стопроцентным гетеро. Что, в сущности, роднит его со многими другими прустовскими персонажами, которых мотает по шкале Кинси туда-сюда, и чаще в сторону 6, чем в сторону 0.
Ну вот. И знаете, вот ужасно иногда хочется плюнуть на все и написать развесистый фик по Прусту, додать себе самой Сен-Лу с рассказчиком. Но страшно. Потому что имитировать стиль Пруста - на это у меня не хватит сил, ума и таланта. А если не имитировать - то в чем тогда кайф?
И о Сен-Лу. Вот вы знаете, что такое страдания слэшера? Вот эти самые сладкие страдания испытывает слэшер, когда читает Пруста и люто-бешено шипперит Сен-Лу с рассказчиком. Потому что вообще сложно отделаться от мысли, что Сен-Лу, вроде бы гетеросексуальный поначалу, испытывал к рассказчику не только дружеские чувства. Пруст так щедро рассыпает намеки на то, что эта дружба со стороны Сен-Лу могла быть чем-то большим, что читаешь и горишь, и думаешь, что ыыыыы, рассказчик, ну хватит притворяться гетеросексуалом, потому что к твоей гетеросексуальности тоже есть много вопросов, а у тебя рядом такой Сен-Лу, ну рассказчик, ну не будь ты таким упрямцем, ты у него так хорошо в комнате ночевал (в "У Германтов"), а он вообще на тебя надышаться не может, рассказчик, оставь в покое Альбертину, у тебя есть Сен-Лу, чего тебе еще надо. Иногда, правда, в действие вклинивается барон де Шарлюс (дядюшка Сен-Лу, между прочим), и тогда начинаешь шипперить рассказчика еще и с бароном, потому что барон бедная душка и делает рассказчику недвусмысленные авансы. И Сен-Лу тоже бедная душка (это у них семейное?). И в общем, рассказчик окружен роскошными мужчинами, а сам старательно распространяется о своей гетеросексуальности. И чем больше распространяется, тем труднее ему верить. Но вправду, если серьезно, это одна из интересных сторон рассказчика - при всей своей громко декларируемой гетеросексуальности он слишком хорошо осведомлен о гомосексуальности, он - волею Пруста - слишком интересуется этой темой. И поэтому он часто выглядит либо латентным бисексуалом, либо бисексуалом, сидящим в шкафу, но никак не стопроцентным гетеро. Что, в сущности, роднит его со многими другими прустовскими персонажами, которых мотает по шкале Кинси туда-сюда, и чаще в сторону 6, чем в сторону 0.
Ну вот. И знаете, вот ужасно иногда хочется плюнуть на все и написать развесистый фик по Прусту, додать себе самой Сен-Лу с рассказчиком. Но страшно. Потому что имитировать стиль Пруста - на это у меня не хватит сил, ума и таланта. А если не имитировать - то в чем тогда кайф?
-
-
15.03.2019 в 22:09-
-
15.03.2019 в 22:10-
-
15.03.2019 в 22:19-
-
17.03.2019 в 02:43-
-
17.03.2019 в 12:15Насчет почитать дальше - а вы попробуйте, особенно если возьмете перевод Баевской (если вы в переводе читаете), он воспринимается лучше Любимова и Франковского. Жаль только, пока что есть только первые два тома. Но потом можно и к Любимову перейти без проблем. Насчет "интересности": мне как раз кажется, что второй том несколько тяжелее первого, но все равно очень интересен. Третий том - "У Германтов" - читается, на мой взгляд, еще легче первых двух томов, "Содом и Гоморру" тоже глотаешь легко и с удовольствием. А вот в "Пленнице" и "Беглянке" резко меняется ритм, текст становится более тягучим и временами немного психопатическим (ну, это отражение мучений героя, особенно в "Пленнице"). Тут можно споткнуться. До последнего тома я все никак не доберусь, поэтому и не знаю, что сказать (сейчас перечитываю второй том в переводе Баевской).))
-
-
17.03.2019 в 23:22