Живи, а то хуже будет
Четыре с лишним часа "Страстей по Матфею" - балета вот этого потрясающего человека, которого я люблю так, что мне самой неловко. Но я сегодня сидела в боковом амфитеатре прямо напротив него и чувствовала себя влюбленной по уши фанаткой, даже краснела. А с ним рядом сидел Ллойд Риггинс, и краснеть приходилось вдвойне, потому что Риггинса я тоже люблю.
Но "Страсти по Матфею" - это балет, от которого дыхание перехватывает. Во втором акте после распятия был момент, когда мне показалось, я действительно упаду в обморок, - потому что это было слишком прекрасно, невозможно, невыносимо почти. Отмечать хочется каждый момент, каждого танцовщика: Марк Жюбет (я его раньше называла Юбете, а он, оказывается, Жюбет) гениален в роли Христа, и когда в первом акте он лежит на красном помосте (во втором акте этот помост станет Голгофой, на него поставят крест, сделанный из черных скамеек), смуглый, с тонким лицом и черными кудрями, в белой рубахе, - я не знаю, как это описать, он действительно кажется ожившим ренессансным святым или ангелом; Эдвин Ревазов жалок, опасен, трогателен Иудой (как он в последний момент, уже готовый предать Христа, не выдерживает, отворачивается, закрывает лицо руками: нет, не могу, не в силах, не сделаю этого; и Жюбет-Христос подходит к нему, мягко отводит его руки и сам целует его), и еще жальче и трогательнее - Пилатом, и прекрасен во втором акте, когда он сначала танцует с Жюбетом и Дэвидом Родригесом па-де-труа под "Приди, явись, мой крест желанный", а в конце сам становится крестом, который Жюбет несет на свою Голгофу; Дарио Франкони пробирает до озноба в сольной вариации под "Будь милостив, Бог мой"; Анна Лаудере - невероятная Мария, олицетворение любви и горя; Алоиш Мартинес сумасшедше прекрасен в первом акте - там он один из учеников Христа, один из апостолов, и еще прекраснее и страшнее во втором акте, когда он вместе с удивительной Юн Су Парк танцует лжесвидетелей ("Однако не преуспели, хоть и много явилось лжесвидетелей"): и у него, и у нее одна нога босая, а другая - обута в пуант, и в их танце вправду есть что-то невыносимо жуткое; Александр Труш - когда он во втором акте просто сидит в стороне вместе с Анной Лаудере, от него невозможно отвести взгляд (а приходится, потому что смотреть надо и хочется на всех), а когда он танцует - кажется, что от него сияние исходит. Как он прекрасен в па-де-труа в первом акте ("С Иисусом рядом я, на страже") - с Мартинесом и Франкони; они тоже великолепны, но Труш даже на их фоне выделяется. А еще в первом акте было изумительное женское па-де-труа ("Сердце, плачь, кровоточи!") в исполнении Анны Лаудере, Присциллы Целиковой и Яйсы Коль: ощущение было чего-то небесного, невероятной легкости, горечи и нежности. Сюе Лин была пронзительно хороша, лучше всего - во втором акте, сначала в соло "Он всем нам нес одно добро", а потом в дуэте с Жюбетом "С любовью ждет Спаситель казни". И Патрисия Фриза, любимая моя Избранница, и здесь была особой, избранной - от нее тоже, как от Труша, сияние исходило. В маленьком соло во втором акте "Голгофа, ах, Голгофа, место мук" она мне сердце разрывала. А в сцене распятия разрывал мне сердце Жюбет - но вот это неописуемо (как будто все остальное поддается описанию), это надо было видеть: как он, обнаженный по пояс, поднимается на этот крест из черных скамеек, и корчится на нем в предсмертной муке, и выгибается в отчаянии, в агонии под вопль: "Mein Gott, mein Gott, warum hast Du mich verlassen?". Я бы заревела, но оно так сильно потрясает, что даже реветь не получается.
И очень страшная сцена бичевания и поругания Христа. Откровенное насилие с явным привкусом насилия сексуального - хотя вроде бы ничего такого нет, но сложно избавиться от мыслей об изнасиловании, когда эта толпа молодых здоровых ребят раздевает Жюбета-Христа до бандажа, набрасывается на него, "бьет" (как будто бьет, конечно), валяет по скамье, натягивает штаны ему на голову, закрывая лицо, глумится, а потом бросает его, обессиленного, и уходит. Возможно, сам Ноймайер ничего подобного в эту сцену не вкладывал. Но у меня возникли и такие ассоциации, и от этого было еще страшнее.
Вся труппа была прекрасна. Оркестр был прекрасен, хор прекрасен, солисты прекрасны, дирижер прекрасен. По-моему, вы все узнали Конферансье. Но я не шучу, все вправду были изумительны. И даже зал не подкачал: конечно, в антракте наблюдался определенный отток зрителей, и в конце второго акта тоже некоторые тихонько уходили (я думаю, скорее из-за того, что очень уж поздно было, а не из-за того, что было скучно), но принимали все равно прекрасно - не болтали, не хлопали, когда не надо, в паузах и немых сценах была абсолютная тишина. И вызывали потом танцовщиков до упаду, а уж когда вышел Ноймайер - ну, стоял такой же восторженный вой, как летом в Гамбурге. Я не выла, но я радостно топала ногами и подпрыгивала. Потому что он невероятный. Как же хорошо, что он к нам приехал. И как жаль, что всего на один спектакль, я еще хочу, пусть он приезжает еще и Гамбургский балет привозит, ну пожалуйста.
А "Страсти по Матфею" я бы с удовольствием посмотрела еще раз (много раз). Но конечно, это балет не на каждый вечер, его нельзя смотреть усталым, чисто для развлечения: тут нужны силы. Но он того стоит, честное слово.
Но "Страсти по Матфею" - это балет, от которого дыхание перехватывает. Во втором акте после распятия был момент, когда мне показалось, я действительно упаду в обморок, - потому что это было слишком прекрасно, невозможно, невыносимо почти. Отмечать хочется каждый момент, каждого танцовщика: Марк Жюбет (я его раньше называла Юбете, а он, оказывается, Жюбет) гениален в роли Христа, и когда в первом акте он лежит на красном помосте (во втором акте этот помост станет Голгофой, на него поставят крест, сделанный из черных скамеек), смуглый, с тонким лицом и черными кудрями, в белой рубахе, - я не знаю, как это описать, он действительно кажется ожившим ренессансным святым или ангелом; Эдвин Ревазов жалок, опасен, трогателен Иудой (как он в последний момент, уже готовый предать Христа, не выдерживает, отворачивается, закрывает лицо руками: нет, не могу, не в силах, не сделаю этого; и Жюбет-Христос подходит к нему, мягко отводит его руки и сам целует его), и еще жальче и трогательнее - Пилатом, и прекрасен во втором акте, когда он сначала танцует с Жюбетом и Дэвидом Родригесом па-де-труа под "Приди, явись, мой крест желанный", а в конце сам становится крестом, который Жюбет несет на свою Голгофу; Дарио Франкони пробирает до озноба в сольной вариации под "Будь милостив, Бог мой"; Анна Лаудере - невероятная Мария, олицетворение любви и горя; Алоиш Мартинес сумасшедше прекрасен в первом акте - там он один из учеников Христа, один из апостолов, и еще прекраснее и страшнее во втором акте, когда он вместе с удивительной Юн Су Парк танцует лжесвидетелей ("Однако не преуспели, хоть и много явилось лжесвидетелей"): и у него, и у нее одна нога босая, а другая - обута в пуант, и в их танце вправду есть что-то невыносимо жуткое; Александр Труш - когда он во втором акте просто сидит в стороне вместе с Анной Лаудере, от него невозможно отвести взгляд (а приходится, потому что смотреть надо и хочется на всех), а когда он танцует - кажется, что от него сияние исходит. Как он прекрасен в па-де-труа в первом акте ("С Иисусом рядом я, на страже") - с Мартинесом и Франкони; они тоже великолепны, но Труш даже на их фоне выделяется. А еще в первом акте было изумительное женское па-де-труа ("Сердце, плачь, кровоточи!") в исполнении Анны Лаудере, Присциллы Целиковой и Яйсы Коль: ощущение было чего-то небесного, невероятной легкости, горечи и нежности. Сюе Лин была пронзительно хороша, лучше всего - во втором акте, сначала в соло "Он всем нам нес одно добро", а потом в дуэте с Жюбетом "С любовью ждет Спаситель казни". И Патрисия Фриза, любимая моя Избранница, и здесь была особой, избранной - от нее тоже, как от Труша, сияние исходило. В маленьком соло во втором акте "Голгофа, ах, Голгофа, место мук" она мне сердце разрывала. А в сцене распятия разрывал мне сердце Жюбет - но вот это неописуемо (как будто все остальное поддается описанию), это надо было видеть: как он, обнаженный по пояс, поднимается на этот крест из черных скамеек, и корчится на нем в предсмертной муке, и выгибается в отчаянии, в агонии под вопль: "Mein Gott, mein Gott, warum hast Du mich verlassen?". Я бы заревела, но оно так сильно потрясает, что даже реветь не получается.
И очень страшная сцена бичевания и поругания Христа. Откровенное насилие с явным привкусом насилия сексуального - хотя вроде бы ничего такого нет, но сложно избавиться от мыслей об изнасиловании, когда эта толпа молодых здоровых ребят раздевает Жюбета-Христа до бандажа, набрасывается на него, "бьет" (как будто бьет, конечно), валяет по скамье, натягивает штаны ему на голову, закрывая лицо, глумится, а потом бросает его, обессиленного, и уходит. Возможно, сам Ноймайер ничего подобного в эту сцену не вкладывал. Но у меня возникли и такие ассоциации, и от этого было еще страшнее.
Вся труппа была прекрасна. Оркестр был прекрасен, хор прекрасен, солисты прекрасны, дирижер прекрасен. По-моему, вы все узнали Конферансье. Но я не шучу, все вправду были изумительны. И даже зал не подкачал: конечно, в антракте наблюдался определенный отток зрителей, и в конце второго акта тоже некоторые тихонько уходили (я думаю, скорее из-за того, что очень уж поздно было, а не из-за того, что было скучно), но принимали все равно прекрасно - не болтали, не хлопали, когда не надо, в паузах и немых сценах была абсолютная тишина. И вызывали потом танцовщиков до упаду, а уж когда вышел Ноймайер - ну, стоял такой же восторженный вой, как летом в Гамбурге. Я не выла, но я радостно топала ногами и подпрыгивала. Потому что он невероятный. Как же хорошо, что он к нам приехал. И как жаль, что всего на один спектакль, я еще хочу, пусть он приезжает еще и Гамбургский балет привозит, ну пожалуйста.
А "Страсти по Матфею" я бы с удовольствием посмотрела еще раз (много раз). Но конечно, это балет не на каждый вечер, его нельзя смотреть усталым, чисто для развлечения: тут нужны силы. Но он того стоит, честное слово.
-
-
26.10.2017 в 07:42-
-
26.10.2017 в 08:45-
-
26.10.2017 в 09:37-
-
26.10.2017 в 11:45-
-
26.10.2017 в 11:46-
-
26.10.2017 в 11:47-
-
26.10.2017 в 12:36-
-
26.10.2017 в 12:39-
-
26.10.2017 в 13:05ну, можно считать, что я его поблагодарила, когда все ладони отбила и прыгала от восторга на поклонах.)))
-
-
26.10.2017 в 15:05-
-
26.10.2017 в 15:57-
-
26.10.2017 в 15:58