Живи, а то хуже будет
Понятия не имею, кому здесь это будет интересно, но просто для себя напишу, чтоб не забыть. Вчера наконец-то открыла новый театральный сезон - свеженькой "Альциной" в БТ. В общем, впечатления какие-то уныловатые, больше, наверно, не пойду. Не исключено, впрочем, что барочная опера - это не мое, да и вообще я не по опере, я лучше в балет схожу. Музыкально все было от очень среднего до чуть выше среднего: поначалу мне казалось, что у меня место неудачное, что я сижу в какой-то акустической яме. Потом поняла, что нет, это не место неудачное, это поют так. Моргана - Анна Аглатова - не понравилась вообще: звук задушенный, а игра местами очень сильно граничила с пародией. БДСМные развлечения в ее исполнении - то с Оронтом (Фабио Трумпи), то с Брадамантой (Катарина Брадич) в качестве доминанта (Моргана предпочитала сабмиссивную роль) - производили впечатление чего-то необыкновенно унылого и не возбуждающего: ни уму, ни сердцу, ни посмотреть, ни послушать. Альцина - Хизер Энгебретсон - пела и играла лучше, но после великолепно проведенного финала первого действия «Ah! Mio cor! Schernito sei!» (вот это был лучший момент во вчерашней "Альцине" - и музыкально, и драматически), - во втором действии увяла задолго до того, как Руджеро высыпал песок из сосуда, лишая ее волшебной силы.
Вот кто меня раздражал вчера оба действия - даже Аглатова на этом фоне меркла - так это Руджеро, контратенор Дэвид Хансен. У него необыкновенно противный, визгливый тембр, уши он резал напополам. И играл такого безмозглого хлыща - даже не прелесть какую дурочку, а именно человека, который думает не головой, а головкой, - что поневоле начинаешь задумываться, а что Альцина и Брадаманта в нем нашли. Тут уж скорее напрашивается не поединок двух красоток за мужика, а перекидывание этого мужика друг другу с воплем: "Да забирай его себе! Да на хрена он мне сдался?!".
Может быть, с другим Руджеро это выглядело бы по-другому, но с этим Руджеро выглядело вот так. Кстати, откровенные сцены секса Руджеро с Альциной могли бы показаться откровенными только совсем уж невинным людям, а так выглядело все очень целомудренно, даже стерильно, даром что Альцина платье задирала, верхом на Руджеро скакала, не переставая петь, исполняла сладострастные фиоритуры в ударных местах (заставляя с ностальгией вспоминать Олимпию в копенгагенских "Сказках Гофмана": та тоже трахала своего бедного Гофмана, не переставая петь, но выглядело это намного эротичнее и веселее), а потом еще раскрутила Руджеро на куннилингус. Но все это было, как и сеансы БДСМного секса с Морганой, - скучно, не возбуждающе, попросту неинтересно. И в какой-то момент я поймала себя на том, что на эту имитацию коитуса мне смотреть не хочется, а хочется смотреть на реакцию Мелиссо (Григорий Шкарупа), который очень живо отзывался на происходящее, вздыхал, отворачивался, чувствовал себя неуютно и не знал, куда глаза девать. И проделывал все это на редкость увлекательно.
Кто меня порадовал вчера - так это Мелиссо. Хотя бы чисто внешне: роскошный мужчина в берцах и спецназовской форме, с автоматом, с взрывчаткой, стройный, подтянутый, вот в нем было больше секса, чем в самих сценах секса. Ну и пел, по-моему, очень неплохо, вот его мне было приятно слушать. А еще - ну кхм. Ну когда Мелиссо возвращал Руджеро разум, вернее сказать, вправлял Руджеро остатки мозгов, а попутно его раздевал, а потом одевал в принесенные в рюкзаке "доспехи", в смысле, в родной руджеровский костюм вместо альциновых модных тряпок, - вот тут, должна признать, я по-слэшерски нехорошо оживилась. Но это было действительно очень славно. И даже Руджеро как будто выиграл от общения с Мелиссо, жаль, недолго это продолжалось.
Брадаманта (Катарина Брадич) была в целом хороша, но я скорее поверю в искреннюю любовь Альцины к Руджеро, чем в любовь Брадаманты к тому же Руджеро. Но сбрасывала камуфляж она очень эффектно, ничего не скажешь. И в финале отлично цапалась со своим горе-женихом, укрепляя меня-зрителя в мысли о том, что нафиг ей этот Руджеро не сдался теперь, когда она его наконец-то заполучила. Пела хорошо, а во втором действии очень трогательно танцевала с Морганой в "Verdi, prati" - и пожалуй, хоть Аглатова и неверибельна, но даже с нею у Брадаманты-Брадич было все-таки больше химии, чем с Руджеро-Хансеном.
Кого еще забыла упомянуть? Ну, Оронт (Фабио Трумпи) был вполне приятен на слух и на вид. А трогательнее всего были его отношения со старой Морганой - с молодой как-то не искрило, а вот к старой он очень искренне тянулся, и когда в финале победившие положительные герои сажали бедных старых Альцину и Моргану в стеклянные ящики-гробы, Оронт очень жалобно обнимал стоящую в стеклянном ящике Моргану, прижимался к ней и все никак не мог отпустить.
Ну и вообще что касается постановки. Об этом все пишут, читайте любую рецензию на "Альцину": про двухъярусную конструкцию с центральной комнатой-будуаром Альцины и Морганы, где сестры молоды, прекрасны и певучи, с унылыми старушечьими каморками справа и слева, там под лампами дневного света Альцина и Моргана становятся старухами; про лабораторию, оборудованную на втором ярусе, где сестры превращают людей в чучела зверей и птиц при помощи машины, напоминающей устройство для проверки чемоданов в аэропорту: кладешь тело на ленту, нажимаешь кнопочку, загорается красная лампочка, на выходе получаешь отличное чучело, обратный процесс, кстати, тоже возможен; про всю эту пыльную таксидермистскую рухлядь, про синее зелье, возвращающее сестрам если не молодость, то хотя бы возможность притворяться молодыми в будуаре, про самих сестер, бродящих по своему унылому царству, где они не только стары и некрасивы, но и немы. Надо сказать, что старые Альцина (Татьяна Владимирова) и старая Моргана (Джейн Торн) вчера часто обставляли своих поющих двойников по части выразительности и сценического присутствия. Но то ли это проблема конкретно постановки БТ, то ли это характерная черта вообще этой постановки Кэти Митчелл, но превращений Морганы и Альцины из старых в молодых и обратно в какой-то момент становится слишком много, и это мельтешение начинает раздражать. Так же, как раздражает и утомляет суета "кордебалета", вернее, миманса - служанок в коричневых платьях (среди них есть и мужчина - тоже в коричневом платье и туфлях на каблуках, не только же Брадаманте переодеваться мужчиной, обратный дрэг тоже возможен), поначалу они очень выразительны - не только служанки, но и охранники, и как будто ожившие, принявшие человеческий облик предметы (нечто подобное, по-моему, было в "Опасных связях" другой Кэти - Кэти Марстон, в балете, поставленном этим летом в КДБ: где Себастьян Хейнс был виолончелью, а Александр Бозинов - альбомом для рисования). Но их движение и взаимодействие с остальными персонажами - вроде бы достаточно разнообразное, - очень быстро приедается; понятно, что все это поставлено еще и для того, чтобы чем-то заполнить пространство, развлечь зрителя во время длинных статичных арий. Вот только мне вчера чаще становилось скучно именно от этого перемещения миманса по сцене, подчас откровенно замедленного (чтобы соответствовать музыке), а не от арий. Это воспринималось не как что-то интересное, а как ненужное утяжеление, довольно-таки утомляющее и бессмысленное.
Конечно, надо бы по-хорошему посмотреть видеоверсию оригинальной постановки в Экс-ан-Провансе. Говорят, она производит совершенно иное впечатление. Кто знает, может, со временем и соберусь. А вот на БТшную "Альцину" вряд ли пойду снова. Ну не оперный я человек все-таки (несмотря на бодрый оперный тэг).
Вот кто меня раздражал вчера оба действия - даже Аглатова на этом фоне меркла - так это Руджеро, контратенор Дэвид Хансен. У него необыкновенно противный, визгливый тембр, уши он резал напополам. И играл такого безмозглого хлыща - даже не прелесть какую дурочку, а именно человека, который думает не головой, а головкой, - что поневоле начинаешь задумываться, а что Альцина и Брадаманта в нем нашли. Тут уж скорее напрашивается не поединок двух красоток за мужика, а перекидывание этого мужика друг другу с воплем: "Да забирай его себе! Да на хрена он мне сдался?!".
Может быть, с другим Руджеро это выглядело бы по-другому, но с этим Руджеро выглядело вот так. Кстати, откровенные сцены секса Руджеро с Альциной могли бы показаться откровенными только совсем уж невинным людям, а так выглядело все очень целомудренно, даже стерильно, даром что Альцина платье задирала, верхом на Руджеро скакала, не переставая петь, исполняла сладострастные фиоритуры в ударных местах (заставляя с ностальгией вспоминать Олимпию в копенгагенских "Сказках Гофмана": та тоже трахала своего бедного Гофмана, не переставая петь, но выглядело это намного эротичнее и веселее), а потом еще раскрутила Руджеро на куннилингус. Но все это было, как и сеансы БДСМного секса с Морганой, - скучно, не возбуждающе, попросту неинтересно. И в какой-то момент я поймала себя на том, что на эту имитацию коитуса мне смотреть не хочется, а хочется смотреть на реакцию Мелиссо (Григорий Шкарупа), который очень живо отзывался на происходящее, вздыхал, отворачивался, чувствовал себя неуютно и не знал, куда глаза девать. И проделывал все это на редкость увлекательно.
Кто меня порадовал вчера - так это Мелиссо. Хотя бы чисто внешне: роскошный мужчина в берцах и спецназовской форме, с автоматом, с взрывчаткой, стройный, подтянутый, вот в нем было больше секса, чем в самих сценах секса. Ну и пел, по-моему, очень неплохо, вот его мне было приятно слушать. А еще - ну кхм. Ну когда Мелиссо возвращал Руджеро разум, вернее сказать, вправлял Руджеро остатки мозгов, а попутно его раздевал, а потом одевал в принесенные в рюкзаке "доспехи", в смысле, в родной руджеровский костюм вместо альциновых модных тряпок, - вот тут, должна признать, я по-слэшерски нехорошо оживилась. Но это было действительно очень славно. И даже Руджеро как будто выиграл от общения с Мелиссо, жаль, недолго это продолжалось.
Брадаманта (Катарина Брадич) была в целом хороша, но я скорее поверю в искреннюю любовь Альцины к Руджеро, чем в любовь Брадаманты к тому же Руджеро. Но сбрасывала камуфляж она очень эффектно, ничего не скажешь. И в финале отлично цапалась со своим горе-женихом, укрепляя меня-зрителя в мысли о том, что нафиг ей этот Руджеро не сдался теперь, когда она его наконец-то заполучила. Пела хорошо, а во втором действии очень трогательно танцевала с Морганой в "Verdi, prati" - и пожалуй, хоть Аглатова и неверибельна, но даже с нею у Брадаманты-Брадич было все-таки больше химии, чем с Руджеро-Хансеном.
Кого еще забыла упомянуть? Ну, Оронт (Фабио Трумпи) был вполне приятен на слух и на вид. А трогательнее всего были его отношения со старой Морганой - с молодой как-то не искрило, а вот к старой он очень искренне тянулся, и когда в финале победившие положительные герои сажали бедных старых Альцину и Моргану в стеклянные ящики-гробы, Оронт очень жалобно обнимал стоящую в стеклянном ящике Моргану, прижимался к ней и все никак не мог отпустить.
Ну и вообще что касается постановки. Об этом все пишут, читайте любую рецензию на "Альцину": про двухъярусную конструкцию с центральной комнатой-будуаром Альцины и Морганы, где сестры молоды, прекрасны и певучи, с унылыми старушечьими каморками справа и слева, там под лампами дневного света Альцина и Моргана становятся старухами; про лабораторию, оборудованную на втором ярусе, где сестры превращают людей в чучела зверей и птиц при помощи машины, напоминающей устройство для проверки чемоданов в аэропорту: кладешь тело на ленту, нажимаешь кнопочку, загорается красная лампочка, на выходе получаешь отличное чучело, обратный процесс, кстати, тоже возможен; про всю эту пыльную таксидермистскую рухлядь, про синее зелье, возвращающее сестрам если не молодость, то хотя бы возможность притворяться молодыми в будуаре, про самих сестер, бродящих по своему унылому царству, где они не только стары и некрасивы, но и немы. Надо сказать, что старые Альцина (Татьяна Владимирова) и старая Моргана (Джейн Торн) вчера часто обставляли своих поющих двойников по части выразительности и сценического присутствия. Но то ли это проблема конкретно постановки БТ, то ли это характерная черта вообще этой постановки Кэти Митчелл, но превращений Морганы и Альцины из старых в молодых и обратно в какой-то момент становится слишком много, и это мельтешение начинает раздражать. Так же, как раздражает и утомляет суета "кордебалета", вернее, миманса - служанок в коричневых платьях (среди них есть и мужчина - тоже в коричневом платье и туфлях на каблуках, не только же Брадаманте переодеваться мужчиной, обратный дрэг тоже возможен), поначалу они очень выразительны - не только служанки, но и охранники, и как будто ожившие, принявшие человеческий облик предметы (нечто подобное, по-моему, было в "Опасных связях" другой Кэти - Кэти Марстон, в балете, поставленном этим летом в КДБ: где Себастьян Хейнс был виолончелью, а Александр Бозинов - альбомом для рисования). Но их движение и взаимодействие с остальными персонажами - вроде бы достаточно разнообразное, - очень быстро приедается; понятно, что все это поставлено еще и для того, чтобы чем-то заполнить пространство, развлечь зрителя во время длинных статичных арий. Вот только мне вчера чаще становилось скучно именно от этого перемещения миманса по сцене, подчас откровенно замедленного (чтобы соответствовать музыке), а не от арий. Это воспринималось не как что-то интересное, а как ненужное утяжеление, довольно-таки утомляющее и бессмысленное.
Конечно, надо бы по-хорошему посмотреть видеоверсию оригинальной постановки в Экс-ан-Провансе. Говорят, она производит совершенно иное впечатление. Кто знает, может, со временем и соберусь. А вот на БТшную "Альцину" вряд ли пойду снова. Ну не оперный я человек все-таки (несмотря на бодрый оперный тэг).
Постановка... ну, я не знаю. Мне местами она зашла, но в общем осталось ощущение довольно интересной идеи, которая не получила полной реализации. Не знаю, может быть, это тоже минус именно БТшной постановки, а в Экс-ан-Провансе оно выглядело крепче. Я не знаю, как это объяснить, но оно все было как будто размазанным, что ли. Вот то же превращение Альцины и Морганы в старух при выходе из будуара - оно сделано здорово, и вначале оно действительно производит впечатление. Но в какой-то момент этих переходов становится слишком много, они перестают производить впечатление, и это становится скучным. И финал, когда при входе в будуар Альцина и Моргана остаются старухами - тоже не шибает так, как должен бы шибать. Ну, мне так показалось.
Ну и я все время повторяю: надо делать скидку на то, что в опере я полный дилетант.))