[М-ль Люсиль]

После статьи Бивоны (которую я выложила в предыдущем посте) полезла пересматривать Эрика в "Сильфиде" и в "Жизели". Ужас. Нельзя быть на свете таким Эриком. И если он на неидеальных видеозаписях (от "Сильфиды" вообще одно только па-де-де плюс сцена с шарфом) производит такое сокрушительное впечатление, то мне страшно подумать, что испытывали зрители, видевшие его вживую. Впрочем, как раз Бивона и позволяет более-менее понять, что эти зрители чувствовали. Эрик Брун - лучшее средство поражения нервной системы: придавливает и размазывает по полу, лишая воли и разума, остается только одно - восхищаться. Я и восхищаюсь. Не устаю поражаться, как он летает в "Сильфиде" - и как четок, отточен, выверен его танец при всей кажущейся легкости. Его действительно можно разъять на элементы, на отдельные стоп-кадры - и иллюстрировать этими стоп-кадрами руководство "как надо танцевать Бурнонвиля" (впрочем, это и было проделано в книге Эрика и Лилиан Мур). Приземления, позиции, элементы - изумительно чисты, а какие у Эрика стопы! Они просто возмутительно прекрасны, эти стопы. В сильфидном па-де-де можно смотреть только на них и ловить эстетический кайф. Впрочем, от Эрика целиком и от Карлы тоже можно и нужно ловить этот кайф.
А в "Жизели" во втором акте Эрик столь же прекрасен - но так хрупок, что за него порою становится страшно. И в самом деле, он играет там именно то, о чем писала Бивона: он молит Мирту и виллис сохранить ему жизнь, но при этом продолжает выполнять их приказы, затанцовывая себя до смерти, - и делает это, черт меня побери, почти самозабвенно, с чуточку самоубийственным упоением (об этом Бивона не писала, это уже мои измышления). Жаль, что в фильме так смазана финальная сцена - прощание Альбрехта и Жизели. Все обрывается слишком резко, в сценической версии Альбрехты обычно пытаются удержать своих Жизелей, унести подальше от могилы, не пускать обратно в землю. Тут Альбрехт не пытается ее удержать - понимая ли, что это напрасно? - но неудачен сам монтаж сцены: ниоткуда появляется желтая роза, которую Жизель дает Альбрехту на прощание, и сама Жизель стремительно исчезает, оставляя Альбрехта одного. Переход между "прощанием" (когда Жизель помогает Альбрехту встать и в последний раз прикасается к нему, прощаясь) и "желтой розой" раздражающе резок. Не знаю, кто так смонтировал эту сцену, но от души этого кого-то осуждаю.
Не удержалась, сделала скрин сцены, которая доставляет мне почти садистское наслаждение: Альбрехт-Эрик после последней вариации, которая могла бы стать его предсмертной вариацией, если б не наступил рассвет.



А еще когда пересматриваешь "Жизель", то еще как понимаешь виллис, заставлявших Альбрехта танцевать до изнеможения. Ну просто когда так танцуют - сложно удержаться и не требовать еще и еще. Хотя я, кажется, уже когда-то об этом говорила. Но правда, бывают такие Альбрехты, на которых жаль тратить время: танцуют они с прохладцей, по долгу службы, бросить бы их в озеро - и пусть плавают там рядом с Гансами-Илларионами. А вот Альбрехт-Эрик танцует почти самозабвенно - и чем больше танцует, тем больше хочется еще.

@темы: Erik Bruhn, "Giselle", "La Sylphide", Erik Bruhn - photos

Comments

[gr_gorinich]

Ага, прощание в фильме зверски откромсали - типа, неважно, умерла так умерла. Грубые, бесчувственные люди. Но без них мы бы и вовсе не видели ни одной роли Эрика полностью, так что приходится ругаться, но сдержанно )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, но все-таки надо признать, что в этом фильме есть определенные достоинства - и много достоинств, не один только Эрик в роли.)) Просто недостатков тоже очень много, к сожалению. Мне еще жаль крестьянское па-де-де, безжалостно обкромсанное и снятое так, что ни черта не разберешь.
Зато мне безумно нравится, как снята последняя вариация Альбрехта с этими перепадами-переходами из тьмы в свет и обратно.

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, а меня все-таки напрягают все эти штучки режиссера во втором акте: веточки всякие, отражения в воде...мне хочется больше виллис! ) Но свет-тьма - это хорошо, и Эрик и круг виллис, вид сверху - тоже хорошо! )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, а мне иногда эти отражения в воде даже нравятся - как, например, в финале адажио, когда Альбрехт и Жизель отражаются в водяной глади, и это очень круто сочетается с угасающей музыкой. Ну, а Эрик, лежащий в центре круга, и виллисы, замыкающие этот круг, - это вообще сногсшибательная красота.