[М-ль Люсиль]

Продолжаю тыкаться мордой в Мейнерца и чувствую себя слепым котенком. Хотя какой-то свет уже брезжит, и я понимаю все лучше и лучше. Но до нормального чтения еще далеко. Проблема в том, что и двигаюсь я медленно, и оторваться не могу, а надо бы отрываться, потому что за чтение Мейнерца мне никто платить не будет (а было бы здорово!).
Кроме того, местами Мейнерц способен вогнать читателя в глубокую депрессию. Нет, правда, вот так почитаешь о том, как Эрик в конце 1971 года решил внезапно закончить карьеру и уйти со сцены, и впал в адскую депрессию, стал откровенно спиваться (впрочем, Мейнерц уточняет, что Эрик злоупотреблял алкоголем еще с юности) - да все это еще и под аккомпанемент почти непрекращающихся желудочных болей (у него, как потом выяснилось, была прободная язва), - в общем, почитаешь все это и почувствуешь, что самой как-то нездоровится, а на душе грустно и кисло. Эрик сам вспоминал потом, что осенью 1972 года пережил тяжелейший срыв: тогда он жил в Гентофте, в своем старом доме на Фиалковой улице, вместе с юным танцовщиком Кевином Хайгеном (нет, они не были любовниками, сам Кевин утверждал, что они "спали вместе, но это было невинно"), и пил именно что по-черному, беспробудно. Однажды вечером, пока Кевин был в театре, Эрик "решил выпить виски. Я начал пить и вдруг понял, что не помню, принимал ли я валиум или нет (ему прописали валиум от болей в желудке, потому что тогда еще считали, что его боли - это нервное явление). Я принял валиум, выпил виски, потом еще и еще... и я помню, как я сидел на полу в ванной комнате в подвале и не мог пошевелиться. Кевин нашел меня, когда вернулся из театра". Кевин вспоминал, что перепугался и срочно позвонил Сьюз Уолд, которая примчалась в три часа ночи вместе со своим женихом Бентом Мейдингом, отпоила Эрика кофе и уложила в постель.
После этого срыва Эрик немного пришел в себя и написал Сьюз записку, благодаря ее за то, что она приехала "в ту глупую ночь". А к записке он приложил копию своего рассказа "Во имя любви". Не знаю, что сказала Сьюз, прочитав его, но в пересказе Мейнерца рассказ выглядит довольно жутко.
Насколько я понимаю, написал его Эрик по-английски. Главные действующие лица: муж Гарри, жена Дженет и их единственный сын Роберт. Все у них хорошо, пока однажды семейный врач не рассказывает Гарри и Дженет о том, что их сын прекрасно смертельно болен (нет, у него не пожар сердца, хотя цитата напрашивается, но Эрик вряд ли читал Маяковского). Супруги решают уехать вместе с сыном в деревню и быть с ним рядом до конца. Дженет все сильнее привязывается к сыну и отдаляется от мужа, и даже решает, что будет спать рядом с сыном, чтобы не расставаться с ним ни на минуту. Гарри в отчаянии принимает снотворное, но когда Дженет находит его утром - он еще жив. Однако она ничего не предпринимает и дает своему мужу умереть, а потом закрывает дверь в его спальню и больше туда не заходит. Теперь они с сыном остаются вдвоем - чего, собственно говоря, и добивалась Дженет. Они вместе гуляют по лесу, купаются в озере, раздевшись донага, а вернувшись домой, ложатся спать рядом, в одной постели (видимо, до этого Дженет просто спала в той же комнате, но не в одной кровати с сыном). Дженет ласкает сына - тот не спит, но и не сопротивляется, остается совершенно пассивным, - а потом засыпает рядом с ним. И, наконец, финал рассказа: Дженет кажется, что болезнь сына прогрессирует (что это за болезнь - не сказано), и она убивает Роберта, напоив его соком с огромной дозой лекарств. Она собирается сжечь его тело в камине и ссыпать пепел в раковину, которую они когда-то нашли вдвоем, но ей приходит письмо от врача, где сказано, что произошла ошибка, на самом деле Роберт совершенно здоров. Все. Конец.
Я не буду это комментировать вообще, я только скажу, что Эрик сам рассказывал потом, как отправил этот рассказ в одно нью-йоркское издательство, но ему прислали рукопись обратно с ремаркой: "Это отвратительно!". Хотя на мой взгляд, все это не "отвратительно", а просто очень, очень странно. Но мне кажется, Эрик в определенном смысле занимался психотерапией, когда сочинял этот рассказ. И хочется верить, что эта психотерапия отчасти ему помогла.
А следующая глава вообще названа позитивно - "Жизнь начинается в сорок пять", так что можно немного расслабиться и... отложить книгу и заняться делами.

@темы: Александр Мейнерц "Erik Bruhn – Billedet indeni", Erik Bruhn

Comments

[norakura]

Мрак какой( алкоголизм этот мерзкий. Впечатление, что Эрик себя совсем не любил, по крайне мере свою телесную оболочку. С учётом его Дзен практики вполне допустимо
а рассказ очень в скандинавском духе, отправил бы в какое-нибудь датское издательство, вполне мог встретить и восторженные отклики. Любят там такое, чтоб на грани и всё безысходно, но внезапно всё совсем не так, однако хэппи-энд всё равно с горечью.

[М-ль Люсиль]

norakura, ну да, вот и Ева Киструп в рецензии на Мейнерца очень метко сказала об Эрике: "человек, которого любила публика, но который был неспособен любить себя самого". Мне кажется, там было много чего намешано, и эта нелюбовь к себе выросла еще из детства. Не знаю, был ли для него алкоголь средством саморазрушения или бегством от реальности, может быть, и тем, и другим. Я еще попробую вчитаться подробнее в то, что Мейнерц об этом пишет.
Хех, ну, у Эрика в рассказе и хеппи-энда не получилось, наоборот, все мрачнее некуда, ведь Дженет все-таки убила своего сына.

[norakura]

М-ль Люсиль, всё же убила? это ещё больше в духе
Но и у публики к нему была довольно хм отстранённая любовь, как мне представляется. Взять хотя бы истории про то, как он выходил из театра, проходил сквозь толпу его же поклонников и оставался незамеченным, неузнанным.

[М-ль Люсиль]

norakura, убила-убила, только тело сжечь не успела.)
Что касается любви публики - ну, тут смотря на что обращать внимание: да, на улицах его не узнавали, но он сам хвастался, что мог пройти неузнанным даже мимо лучших друзей, не то что мимо поклонников (быть бы Эрику шпионом - никто бы его не поймал, вот что значит - конспиративная внешность), зато знали и ценили как танцовщика, и, грубо говоря, билеты на него покупали.) Мне кажется, и самому Эрику не понравилось бы, если б вокруг него бились в истерике, как вокруг Рудольфа (хоть он и завидовал по-своему Рудиковой популярности).

[norakura]

М-ль Люсиль, не знаю, согласитесь ли, но я бы сказала о ситуации с поклонниками и признанием так: Рудольф был Рудольфом всегда: на сцене, на улице, в барах, на отдыхе и т.д. и т.п. Менялись декорации и его отношение к происходящему, а "звёздность" и некая рудольфность присутствовали всегда. А вот Эрик был Эриком-танцовщиком только на работе (на сцене, во время репетиций). Всё остальное время он был всем другим, что составляет его личность. Не говорю, конечно, что эти элементы его сущности не переплетались и не влияли друг на друга, но чувствую очень чёткое разделение. Для меня лично это проявляется в том, что, когда смотрю балеты с Рудиком, вижу Нуреева, играющего того или другого героя (за редким исключением). С Эриком вижу самих героев, даже в этих малюсеньких номерах с его участием. Тут же вспоминаю эти размышления, приведённые у Каваны, про то, что должен перестать быть собой и стать каждым движением.
Вот так сумбурно, но откровенно

[М-ль Люсиль]

norakura, а в общем, я с вами соглашусь, мне тоже кажется, все примерно так и обстояло.)) И еще Эрик, конечно, был просто лучшим актером, чем Рудольф, у него было больше драматических способностей. Поэтому и на сцене это был в первую очередь, допустим, Джеймс из "Сильфиды", а не танцовщик Эрик Брун в килте, выделывающий антраша (Рудольф-то получался именно Рудольфом в килте).) Но он и не совсем растворялся в роли, чувствовался за каждым образом индивидуальный бруновский бэкграунд, если так можно выразиться. Не удавалось ему совсем перестать быть собой - да и не нужно это было в этих небаланчинских балетах.
Простите, я тоже очень сумбурно пишу.)))

[norakura]

М-ль Люсиль, кстати, чтоб не прыгать из поста в пост. Когда обсуждали Маккэнна, Вы сказали, что его "Эрик" в сущности мало похож на Эрика всамделишного. Вот если не сложно, можете сказать, что конкретно не то?

[М-ль Люсиль]

norakura, ну, это все очень большое "имхо", но у Маккэнна получился, по-моему, чересчур гламурный Эрик. Мне кажется, реальный Эрик таким не был. И мне не хватает в маккэнновском Эрике глубины и сложности, даже намеком не показана его внутренняя раздерганность, уязвимость, перекрученность. Конечно, можно это списать на то, что Эрик в романе подан "через" Рудольфа, но все равно, у меня создается ощущение, что реальный Рудольф все-таки понимал Эрика лучше, чем Рудольф в романе (хотя и тоже не до конца).
Но вы делайте скидку на то, что это лишь мои ощущения.)))

[norakura]

М-ль Люсиль, вот оно как, спасибо за разъяснение) в принципе нечто схожее ощущала)

[М-ль Люсиль]

norakura, Я боялась - вдруг я вас задела этим неприятием маккэновского Эрика. Но раз нет, то и прекрасно.))

[norakura]

М-ль Люсиль, ой, ну нет, конечно, что вы))) я была слишком восторженна самим фактом существования книги, что утратила всю способность мыслить объективно особенно после ознакомления с книжкой Ю.М.Рюнтю "Руди Нуриев без макияжа", которая я вообще не поняла, какое отношение кроме названия (и безграничной промискуитетности главгероя) имеет к Рудольфу.
нутром чуяла, что всё равно и в Эрике, и в Руди что-то не то, а сформулировать, даже на чувственном уровне, было сложно. вот и сосредоточилась на положительных моментах ))

[М-ль Люсиль]

norakura, ну уж по сравнению с Рюнтю Маккэнн вообще прекрасен.))) Я ведь тоже повелась в свое время, скачала этого Рюнтю и не поняла, в чем прикол.) Так и выбросила его с чувством глубокого недоумения.))
И я уж говорила, я воспринимаю книгу Маккэнна как фанфик - ну, упрощенный по сравнению с жизнью, с героями не совсем в характере, но все равно доставляющий определенное удовольствие.) Хоть и бурчу на его Эрика, а время от времени люблю перечитать эпизоды с Рудольфом и Эриком из этого романа - когда хочется чего-то легкого.)

[norakura]

М-ль Люсиль, так этого Рюнтю даже сложно было читать как просто гомо-рассказ, настолько там всё странно, ни о чём

эпизоды с Рудольфом и Эриком

мимими, они такие котики в начале ))) + мне очень нравится момент, когда Руди подцепил некоего мальчика "одного роста с Эриком и тоже блондин". по идее же, негодовать надо, а меня от этого сравнения расплющило от умиления))

[М-ль Люсиль]

norakura, да и даже как просто гомопроза этот Рюнтю - очень, очень так себе, имхо.))
А негодовать на мальчиков должен Эрик, читателю-то что!))) Кстати, о сходстве - вот почитаете еще у Каваны историю любви Рудольфа к Кеннету Грейву, уже после смерти Эрика. Очень невеселая история, но меня заинтересовало то, что Рудольф видел в Грейве сходство с Эриком и, возможно, поэтому и влюбился в него так сильно.

[norakura]

М-ль Люсиль, про Грейва знаю) про него именно в контексте сходства с Эриком есть и у Дольфюс, и у Солуэй.
как представлю, что предстоит в четвёртый раз читать описание последних дней и смерти Рудольфа, Эрика, Марго ((( как выручает в этом плане указатель у Каваны)) что захотела- быстро нашла и получила, так сказать, удовольствие) а чего не хочется - то легко обходить)

[М-ль Люсиль]

norakura, а я Дольфюс так толком и не прочитала, пролистала, но, наверно, до Грейва и не добралась. А у Солуэй я ведь о нем читала, но вот смешно - в памяти совершенно не отложилось (может быть, оттого, что читала с экрана, не знаю).)) Поэтому у Каваны читала о нем как в первый раз и теперь вспоминаю именно так, как рассказано у нее.)
Охо-хо, да, описания смертей - это не самое приятное чтение. Да, вот еще что мне показалось любопытным: как по-разному Солуэй и Кавана описывают последнюю встречу Рудольфа и умирающего Эрика. И мне теперь очень интересно, на какие источники опиралась Солуэй, рассказывая об этой встрече, потому что детали у нее и у Каваны очень сильно отличаются.

[norakura]

М-ль Люсиль, кстати, в плане целостности истории отношений Рудика и Эрика мне больше всего додала именно Солуэй. у Каваны, конечно, одни письма чего стоят, но всё как-то рванно, разбросанно, порой не доставало комментариев к тем же письмам. а у Дольфюс больше лирики и переживаний, чем конкретных фактов, но из всех прочитанных биографов (ещё был Отис Стюарт) показлось, что именно она больше всех любит Рудика )) для сравнения и коллекции хочу ещё Майер-Стабля, но выложенных в сеть отрывков уже можно сделать вывод о качестве книжки, её объективности и репрезентативности. и автобиографию Рудольфа хочу, и со всей этой коллекцией в палату №6
простите, что я так всё вываливаю)) мне на эту тему и поговорить больше не с кем, кто бы понял все переживания

[М-ль Люсиль]

norakura, да-да, я согласна, у Солуэй и вправду получилась самая цельная история, и много милых деталей, которых нет у той же Каваны. Хотя в целом для меня они стоили друг друга, и Кавана в чем-то была пусть и "раздробленнее", но "информативнее". И указывала источники к цитатам.) Хотя, может быть, в оригинале у Солуэй тоже источники указаны, просто в русском переводе их отбросили - мол, все равно никому не нужно, верьте автору на слово.)
У Дольфюс лирики много, да, это бросилось в глаза, а еще - ну, это уж претензии не к ней, а к переводчику - там Антон Долин вдруг превратился в "Энтона", и мне было ужасно смешно, когда я это увидела.)) Стюарта и Майер-Стабля не читала, о ком-то из них (о Майер-Стабле?) встречала очень негативные отзывы, но не стала копать глубже и разбираться, в чем там дело. А автобиография Рудольфа - это должно быть, по крайней мере, по-своему забавное сочинение.)
И что вы, мне тоже очень приятно поболтать об этой веселой компании.)

[norakura]

М-ль Люсиль,

все равно никому не нужно, верьте автору на слово.)

мне как студенту-историку все ссылки на источники как бальзам на душу
у Стюарта много откровенно выдуманных эпизодов. и красной линией проходит идея, что Рудик остался на Западе из-за своей гомосексуальности и невозможности утолять свои аппетиты в "Совке". отношения с Эриком показаны исключительно через призму их нестабильности и взаиморазрушения и деморализации. но читается легко и довольно бодренько)) но больше как фанфик с высоким рейтингом
о Майер-Стабле в интернете писали плохое) там бред, враки и чушь полнейшая, например, Арова познакомилась с Бруном в 1970-х и подобное (да и к переводчику были претензии). но всё равно хочется, просто чтобы была
пишут ещё, что о Рудольфе-танцовщике лучше всего в воспоминаниях о нём Руди ван Данцига. Там в предисловии Любовь Мясникова (подруга юности Рудольфа) так и пишет, что книга очень деликатная: ни секса, ни клубнички, ни смакования скандальных сцен. от себя ещё добавлю указатель имён и классные фотки из личного архива Данцига и внезапно! фото Дягилева с Кохно, Лифарем и Чеккетти)) печаль, ни слова об Эрике, да и быть его там не могло - это уже самый конец 1960. но всё равно же хотелось хоть малейшего упоминания

[М-ль Люсиль]

norakura, без ссылок на источники скучно.)) А когда ссылки есть - сразу видно, что еще нужно достать, прикупить и прочитать.)
О, высокого рейтинга и у Каваны много: воспоминания о Рудольфе в стиле "а знаете, каким он парнем был в постели".) Но она так подает материал, что у нее получается не клубнично и не пошло, просто еще один аспект жизни Рудольфа, вполне имеющий право на существование. Мне это нравится: она не обходит тему секса и гомосексуальности Рудольфа, ничего не замалчивает (в некоторых рецензиях ее даже поругивали за чрезмерную откровенность) и сохраняет очень спокойный тон. И в общем, ей можно верить, не то что Стюарту, насколько я понимаю.))
Хотя Майер-Стабль, я вижу, всех переплюнул. Интересно, а может быть, это он придумал легенду о том, что Рудольф с Эриком расстались из-за того, что Эрик завел роман с какой-то балериной из Канадского национального балета, и та родила от него дочь?)) Я время от времени натыкаюсь на эту сплетню в рунете и каждый раз тихо сползаю под стол.))
О, к Руди ван Данцигу я питаю слабость еще со времен фильма "В честь пропавшего солдата".) И мне очень жаль, что, по-видимому, не сохранилось записей его балетов с Рудольфом, хотела бы я увидеть, например, "Памятник мертвому мальчику"... Пожалуй, возьму на заметку и его воспоминания, хоть там и нету Эрика. Но зато есть фотография Дягилева, а это уже приятно.)))

[norakura]

М-ль Люсиль, вот да, хочется читать все эти биографии ещё и с целью отыскать источник этих сплетен и про дочь Эрика, и про связь Рудика с Меркьюри и другими личностями и т.д. (как будто это имеет какое-то значение, но всё же)

высокого рейтинга и у Каваны много

ага, уже оценила а когда приводили цитаты, что Рудик в постели чуть ли не бревно, думала: "это он с вами был бревном, а вот с Эриком... "

Пожалуй, возьму на заметку и его воспоминания

очень советую, тем более, что есть интерес к автору)) текст живой и яркий, перевод очень аккуратный - иначе быть и не могло, т.к. посвящён памяти Нинели Кургапкиной. Фото безумно интересные!

[М-ль Люсиль]

norakura, так всегда же интересно, откуда растут ноги и уши у таких сплетен.)) И хочется найти человека, который все это придумал, и взглянуть в его честные глаза.)

а когда приводили цитаты, что Рудик в постели чуть ли не бревно, думала: "это он с вами был бревном, а вот с Эриком...

Хехехе, честно говоря, я тоже так думаю.))) Его же так... хм... плющило и колбасило по Эрику, что едва ли он мог быть бревном в постели с Эриком. Уж скорее наоборот - утомлял Эрика и выматывал.)))

Спасибо большое за наводку, теперь точно ухвачу Данцига, тем более, что он как раз появился в моем любимом букинистическом, очень вовремя.))

[norakura]

М-ль Люсиль, очень рада была подсобить) хоть какой-то ответный шаг с моей стороны на все эти прекрасные вещи, с которыми Вы делитесь))

[М-ль Люсиль]

norakura, ну что вы, мне же в радость всем этим делиться, и я еще сильнее радуюсь, когда узнаю, что это интересно не только мне.)) Так что вам спасибо - и за то, что читаете, и за приятные беседы.)