Живи, а то хуже будет
Я еще летом получила и прочитала книгу Джона Драммонда "Speaking of Diaghilev" - сборник интервью плюс интересное предисловие и послесловие. И уже тогда хотела надергать оттуда всяких интересных мелочей, да закрутилась, забегалась, зачиталась чем-то другим. А на днях снова достала Драммонда, перелистала и решила все-таки кое-что из него выписать и в пост сложить. Но честное слово - это совсем разрозненные обрывочки информации, ничего серьезного. Но вдруг кому-нибудь будет интересно?
По воспоминаниям Карсавиной, леди Рипон нежно звала Дягилева "тюленем". Немудрено, что Ваца в ответ обозвал леди верблюдом - тоже с самыми добрыми чувствами.
Не помню, рассказывала ли я об этом уже, ну, повторю на всякий случай: Вера Судейкина-Стравинская говорила Драммонду, что Борис Кохно жаловался ей на Дягилева - а вернее говоря, на секс с Дягилевым: "Верушка, это невыносимо, но я не хочу от него уходить!". На что мудрая Вера якобы посоветовала Борису сделаться из любовника секретарем. Любопытная история - и, как верно замечал сам Драммонд, Вере незачем было лгать ему. Но по воспоминаниям самого Кохно (пересказанным у Дики Бакла), никаких особых страданий из-за секса с Дягилевым он не испытывал, физическая связь между ними закончилась очень быстро, и они вполне полюбовно перешли к дружеским отношениям. Просто сам Дягилев был явно не очень заинтересован в Борисе как в любовнике.
Ромола Нижинская "с ястребиным носом и венециански-рыжими волосами" заявила Драммонду: "Дягилев был восхитителен. Все вокруг ошибались: я была единственной женщиной, которая нравилась Дягилеву". О, Ромушка! И хоть это звучит довольно абсурдно, но если вдуматься, Ромола вполне могла бы понравиться Дягилеву - если б имела своей целью нравиться ему, а не Нижинскому.
Однажды Драммонд спросил у Мари Рамбер, не знает ли она случайно слов песни "У нее была деревянная нога" (это французская кабарешная песенка, которую Стравинский использовал в первом акте "Петрушки", не зная, что ее автор жив, - а потом был вынужден платить ему авторские отчисления). Мим не растерялась и исполнила пять куплетов - "один грубее другого" - о том, что эта леди делала со своей деревянной ногой. Мне тут же вспомнился даррелловский капитан Крич, исполнявший "...старые матросские песни. Все подхватывают хором!".
Возле Оперного театра в Монте-Карло по инициативе Долина был установлен бюст Дягилева. Довольно страшненький, если судить по фотографиям, но все равно приятно, спасибо Долину и Антуаннете Монакской. Да, уже упоминала об этом, но не могу не восхититься снова вместе с Драммондом той откровенности, с которой Патрик признавался, "каким он был идиотом" в юности при Дягилеве. Ну и о сексуальной стороне своих отношений с Дягилевым рассказал только он (Мясин, Лифарь и Маркевич об этом молчали). И все-таки не следовало приводить Драммонда в подозрительный гей-бар, сводить его с каким-то мальчишкой, а потом сбегать, не оплатив счет. Причем охотно верю, что Патрик все это проделал от чистого сердца: мол, надо же человека развлечь, вот бар, вот хороший мальчик (Патрик этого мальчика "очень рекомендовал"), чего еще надо-то? А что счет не оплатил - ну, не при деньгах он, а Драммонд, конечно, при деньгах. Ох, Патрик, Патрик. Он был милый, я ничего не скажу, но иногда его хочется убить за все его выкрутасы.
Продолжение под катом
По воспоминаниям Карсавиной, леди Рипон нежно звала Дягилева "тюленем". Немудрено, что Ваца в ответ обозвал леди верблюдом - тоже с самыми добрыми чувствами.
Не помню, рассказывала ли я об этом уже, ну, повторю на всякий случай: Вера Судейкина-Стравинская говорила Драммонду, что Борис Кохно жаловался ей на Дягилева - а вернее говоря, на секс с Дягилевым: "Верушка, это невыносимо, но я не хочу от него уходить!". На что мудрая Вера якобы посоветовала Борису сделаться из любовника секретарем. Любопытная история - и, как верно замечал сам Драммонд, Вере незачем было лгать ему. Но по воспоминаниям самого Кохно (пересказанным у Дики Бакла), никаких особых страданий из-за секса с Дягилевым он не испытывал, физическая связь между ними закончилась очень быстро, и они вполне полюбовно перешли к дружеским отношениям. Просто сам Дягилев был явно не очень заинтересован в Борисе как в любовнике.
Ромола Нижинская "с ястребиным носом и венециански-рыжими волосами" заявила Драммонду: "Дягилев был восхитителен. Все вокруг ошибались: я была единственной женщиной, которая нравилась Дягилеву". О, Ромушка! И хоть это звучит довольно абсурдно, но если вдуматься, Ромола вполне могла бы понравиться Дягилеву - если б имела своей целью нравиться ему, а не Нижинскому.
Однажды Драммонд спросил у Мари Рамбер, не знает ли она случайно слов песни "У нее была деревянная нога" (это французская кабарешная песенка, которую Стравинский использовал в первом акте "Петрушки", не зная, что ее автор жив, - а потом был вынужден платить ему авторские отчисления). Мим не растерялась и исполнила пять куплетов - "один грубее другого" - о том, что эта леди делала со своей деревянной ногой. Мне тут же вспомнился даррелловский капитан Крич, исполнявший "...старые матросские песни. Все подхватывают хором!".
Возле Оперного театра в Монте-Карло по инициативе Долина был установлен бюст Дягилева. Довольно страшненький, если судить по фотографиям, но все равно приятно, спасибо Долину и Антуаннете Монакской. Да, уже упоминала об этом, но не могу не восхититься снова вместе с Драммондом той откровенности, с которой Патрик признавался, "каким он был идиотом" в юности при Дягилеве. Ну и о сексуальной стороне своих отношений с Дягилевым рассказал только он (Мясин, Лифарь и Маркевич об этом молчали). И все-таки не следовало приводить Драммонда в подозрительный гей-бар, сводить его с каким-то мальчишкой, а потом сбегать, не оплатив счет. Причем охотно верю, что Патрик все это проделал от чистого сердца: мол, надо же человека развлечь, вот бар, вот хороший мальчик (Патрик этого мальчика "очень рекомендовал"), чего еще надо-то? А что счет не оплатил - ну, не при деньгах он, а Драммонд, конечно, при деньгах. Ох, Патрик, Патрик. Он был милый, я ничего не скажу, но иногда его хочется убить за все его выкрутасы.
Продолжение под катом
