Живи, а то хуже будет
Начинается все с книг про самого Дягилева - ну и про Нижинского немножко: из собственных закромов извлекаются купленные когда-то "Ранние воспоминания" Брониславы Нижинской; из букинистического прибывает двухтомник "Дягилев и русское искусство"; из просто книжного - схейеновская биография Дягилева. Потом к ним присоединяется разнообразный Лифарь - потому что Лифаря у нас много издавали и переиздавали. Читатель начинает входить во вкус, ему уже мало. Из сети вылезают Бенуа, Фокин, Карсавина и Стравинский, за ними летит Мися Серт, у букинистов обнаруживается Григорьев, тут бы, кажется, можно и остановиться, но нет, читатель прочно подсаживается на "дягилевиану" и хочет еще, еще, еще. В поисках новой дозы обращается к англоязычной литературе (выбрав самое интересное из библиографии у Схейена) - и все, медицина бессильна, врачи в отчаянии. Кохно и Долин, Лидия Соколова, биография Алисии Марковой, воспоминания Нинетт де Валуа, хаскелловская биография Дягилева, бакловская биография Дягилева, Мясин, Фрэнклин с Зоричем (которые Дягилева уже не застали, но потанцевали у его воспитанников), Драммонд с его интервью о Дягилеве, Александра Данилова, дневники Прокофьева, Игорь Маркевич, Линн Гарафола, Жан Пастори, Петер Оствальд, и снова Бакл, и снова Долин, и так далее, и так далее, пока пол в квартире не провалится. И все равно хочется еще, и уже нельзя остановиться. Заодно подсаживаешься и на тех, кто имеет к Дягилеву только косвенное отношение - вот на Бакла, например. Он же просто прелесть, я теперь хочу и первый том его автобиографии, и "Приключения балетного критика", и - возвращаясь к Дягилеву - бакловскую биографию Нижинского. Вообще-то она у меня есть на русском в электронном формате, но я полистала ее и закапризничала: мне не нравится перевод. Лучше куплю в оригинале и буду наслаждаться.
И чем больше читаешь, тем чаще начинаешь вздыхать о книгах, которые еще не написаны (и будут ли когда-нибудь написаны?). Вот, например, как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь написал хорошую, серьезную биографию Долина. И биографию Лидии Соколовой - с подробным рассказом о ее жизни в постдягилевский период. И биографию Бориса Кохно, который мог бы стать преемником Дягилева. И пусть не подробную биографию, но хотя бы что-нибудь о Василии Зуйкове - слуге Дягилева. Что с ним стало? Как он жил после смерти Дягилева? Когда умер сам и при каких обстоятельствах? Ведь это же ужасно интересно. И вообще, Василий - это один из самых любопытных людей в дягилевском окружении: о нем известно не так уж много, зато он сам, конечно, знал очень много и о Дягилеве, и о тех, с кем Дягилев работал, с кем дружил, кого любил. И если б Василий оставил воспоминания - я думаю, он бы заткнул за пояс многих мемуаристов.
Но раз нет воспоминаний Василия, так пусть, черт возьми, издадут хотя бы воспоминания Валички Нувеля! Черт знает что - с тридцатых годов лежит под спудом эта рукопись, и до сих пор никто не удосужился ее опубликовать. Дягилевоведы всего мира, я смотрю на вас с осуждением. Дайте Нувеля населению, народ в моем лице требует Валичку.
И чем больше читаешь, тем чаще начинаешь вздыхать о книгах, которые еще не написаны (и будут ли когда-нибудь написаны?). Вот, например, как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь написал хорошую, серьезную биографию Долина. И биографию Лидии Соколовой - с подробным рассказом о ее жизни в постдягилевский период. И биографию Бориса Кохно, который мог бы стать преемником Дягилева. И пусть не подробную биографию, но хотя бы что-нибудь о Василии Зуйкове - слуге Дягилева. Что с ним стало? Как он жил после смерти Дягилева? Когда умер сам и при каких обстоятельствах? Ведь это же ужасно интересно. И вообще, Василий - это один из самых любопытных людей в дягилевском окружении: о нем известно не так уж много, зато он сам, конечно, знал очень много и о Дягилеве, и о тех, с кем Дягилев работал, с кем дружил, кого любил. И если б Василий оставил воспоминания - я думаю, он бы заткнул за пояс многих мемуаристов.
Но раз нет воспоминаний Василия, так пусть, черт возьми, издадут хотя бы воспоминания Валички Нувеля! Черт знает что - с тридцатых годов лежит под спудом эта рукопись, и до сих пор никто не удосужился ее опубликовать. Дягилевоведы всего мира, я смотрю на вас с осуждением. Дайте Нувеля населению, народ в моем лице требует Валичку.
Но под предлогом монографии проще добывать неопубликованные рукописи.)