Живи, а то хуже будет
За пять минут до моего отъезда на дачу в дверь позвонил добрый дяденька из EMC и вручил мне очередную книжку - на этот раз "In Search of Diaghilev" Ричарда Бакла. Это чудесный рассказ - с картинками! - о том, как Бакл в 54-55 годах организовал The Diaghilev Exhibition сначала в Эдинбурге, а потом в Лондоне. Можно сказать, что именно из этой выставки потом "выросла" замечательная биография Дягилева, написанная Баклом уже в семидесятых годах, потому что во время подготовки Diaghilev Exhibition Бакл познакомился и завязал связи с толпой интересных и полезных людей, знавших Дягилева при жизни. Все эти связи ему очень пригодились потом, когда он собирал материалы для дягилевской книги.
В общем, ехала в электричке, читала Бакла и умирала от восторга. Нет слов, как мне нравится Бакл - энтузиаст своего дела, неутомимый, чуточку ехидный, с прекрасным чувством юмора. Теперь жду не дождусь, когда получу его автобиографию "In the Wake of Diaghilev", мне чем дальше, тем больше хочется узнать его самого. Пока что знаю только - в основном по некрологам, посвященным ему, - что все его звали Дики, что был он балетоман и умница, участвовал во второй мировой, характер у него был не сахарный, одно время он страдал от алкоголизма, и - ну конечно, кто бы сомневался, - был gay, officially gay, officially gay, gay, gay, gay. Прелесть.
"In Search of Diaghilev" - это тоже прелесть, чрезвычайно увлекательное повествование чрезвычайно увлеченного человека. И между прочим, с некоторыми занятными иллюстрациями, которых я прежде нигде не встречала. Ну, например, там есть карикатура Николая Легата на Патрика Долина - выдержанная в том же стиле, что и дореволюционные карикатуры братьев Легатов на танцовщиков императорских театров (ну, Фокин в тунике, Кшесинская с козой и все такое): полуголый Долин в плавках исполняет акробатический трюк - явная аллюзия на "Голубой экспресс", и лицо у Долина томное-томное. А еще опубликованы потрясающие карикатуры Кокто: Дягилев в костюме Девушки из "Призрака розы" (с надписью Кокто: "Чтобы избавить нас от мадам Кшесинской, Серж решает танцевать в "Призраке" вместе с Вацлавом Фомичем") и Бакст в костюме Призрака розы (пояснение неугомонного Кокто: "У Вацы дурное настроение, поэтому Бакст жертвует собой и танцует в "Призраке" вместо него. Грандиозный триумф, Дягилев решает отдать ему эту роль"). Пять портретов Мясина - причем с ними связана отдельная история. Собирая материалы для выставки, Бакл написал Мясину и попросил прислать на выставку его портреты. Ответа не получил. Написал еще раз - молчание. Ну, тогда Бакл, который тоже был не лыком шит, решил взять быка за рога и написал, что вот, дескать, глупо получится, если на выставке будет восемь портретов Лифаря и ни одного вашего портрета. И тут уж Мясин ответил, как миленький, потребовал оплатить все расходы на транспортировку портретов и застраховать каждый портрет на тысячу долларов, и прислал на выставку один портрет работы Бакста, один - работы Дерэна, один - Матисса, и три портрета работы Пикассо. Так что, по воспоминаниям Бакла, на выставке появилась целая стена, увешанная портретами, с которых разнообразные Мясины смотрели на посетителей, и глаза этих Мясиных напоминали "a battery of intelligent guns".
А вот с Долина, своего старого приятеля, Бакл не стряс ни одного портрета (добыл их потом у других людей). Да и вообще встреча получилась... ну, специфическая. Замученный Бакл явился к Долину домой - буквально на полчаса перед тем, как умчаться ночным поездом в Эдинбург. Долин в качестве приветствия попросил у Бакла сигарету и возмутился, узнав, что у Бакла сигареты кончились (о, Патрик! все это настолько в его духе, что я не могу не восхититься, хотя вообще-то свинство и можно было бы купить сигареты самому). Потом, на правах гостеприимного хозяина, предложил Баклу бренди - но предупредил, что привез его из-за границы в бутылке из-под духов, поэтому на вкус оно (или он? бренди - это оно или он?) довольно специфическое. Спасибо, что хоть предупредил; ну, а Бакл честно написал, что в жизни не пил ничего омерзительнее. Но все-таки его страдания были не напрасны: Долин отдал ему на выставку несколько интересных фотографий (жаль только, Бакл не указал, что именно это были за фотографии) и записную книжку Дягилева. Интересно, где сам Долин-то ее раздобыл?
А перед открытием выставки в Эдинбурге у Бакла появился еще один повод для легкой головной боли. Сначала приехал вполне ожиданный гость - Борис Кохно, без денег, зато с виски. А потом объявился гость неожиданный - Серж Лифарь. И нужно было постараться сделать так, чтобы эти два гостя не столкнулись нос к носу, потому что отношения у них были весьма и весьма натянутые.
Ну разумеется, несмотря на все предосторожности, эти замечательные типы налетели друг на друга за день до открытия выставки и... и потом все время были неразлучны. "Они придирались друг к другу, как парочка школьников", - вспоминал Бакл. "Почему ты все время машешь руками, когда разговариваешь? - ворчал Борис на Сержа. - Засунь их в карманы! Убери их!" "Но у меня красивые руки, - возражал Серж. - Почему я не могу их показать?" И так далее, и так далее. Бакл на них явно умилялся - и сложно было не умилиться: такие лапушки, кто бы знал.
Ну ладно, может быть, потом еще что-нибудь об этой книге напишу. А пока просто порадуюсь на нее и на Бакла. Интересно, а можно ли где-нибудь раздобыть каталог этой выставки? Пожалуй, я его тоже хочу.
В общем, ехала в электричке, читала Бакла и умирала от восторга. Нет слов, как мне нравится Бакл - энтузиаст своего дела, неутомимый, чуточку ехидный, с прекрасным чувством юмора. Теперь жду не дождусь, когда получу его автобиографию "In the Wake of Diaghilev", мне чем дальше, тем больше хочется узнать его самого. Пока что знаю только - в основном по некрологам, посвященным ему, - что все его звали Дики, что был он балетоман и умница, участвовал во второй мировой, характер у него был не сахарный, одно время он страдал от алкоголизма, и - ну конечно, кто бы сомневался, - был gay, officially gay, officially gay, gay, gay, gay. Прелесть.
"In Search of Diaghilev" - это тоже прелесть, чрезвычайно увлекательное повествование чрезвычайно увлеченного человека. И между прочим, с некоторыми занятными иллюстрациями, которых я прежде нигде не встречала. Ну, например, там есть карикатура Николая Легата на Патрика Долина - выдержанная в том же стиле, что и дореволюционные карикатуры братьев Легатов на танцовщиков императорских театров (ну, Фокин в тунике, Кшесинская с козой и все такое): полуголый Долин в плавках исполняет акробатический трюк - явная аллюзия на "Голубой экспресс", и лицо у Долина томное-томное. А еще опубликованы потрясающие карикатуры Кокто: Дягилев в костюме Девушки из "Призрака розы" (с надписью Кокто: "Чтобы избавить нас от мадам Кшесинской, Серж решает танцевать в "Призраке" вместе с Вацлавом Фомичем") и Бакст в костюме Призрака розы (пояснение неугомонного Кокто: "У Вацы дурное настроение, поэтому Бакст жертвует собой и танцует в "Призраке" вместо него. Грандиозный триумф, Дягилев решает отдать ему эту роль"). Пять портретов Мясина - причем с ними связана отдельная история. Собирая материалы для выставки, Бакл написал Мясину и попросил прислать на выставку его портреты. Ответа не получил. Написал еще раз - молчание. Ну, тогда Бакл, который тоже был не лыком шит, решил взять быка за рога и написал, что вот, дескать, глупо получится, если на выставке будет восемь портретов Лифаря и ни одного вашего портрета. И тут уж Мясин ответил, как миленький, потребовал оплатить все расходы на транспортировку портретов и застраховать каждый портрет на тысячу долларов, и прислал на выставку один портрет работы Бакста, один - работы Дерэна, один - Матисса, и три портрета работы Пикассо. Так что, по воспоминаниям Бакла, на выставке появилась целая стена, увешанная портретами, с которых разнообразные Мясины смотрели на посетителей, и глаза этих Мясиных напоминали "a battery of intelligent guns".
А вот с Долина, своего старого приятеля, Бакл не стряс ни одного портрета (добыл их потом у других людей). Да и вообще встреча получилась... ну, специфическая. Замученный Бакл явился к Долину домой - буквально на полчаса перед тем, как умчаться ночным поездом в Эдинбург. Долин в качестве приветствия попросил у Бакла сигарету и возмутился, узнав, что у Бакла сигареты кончились (о, Патрик! все это настолько в его духе, что я не могу не восхититься, хотя вообще-то свинство и можно было бы купить сигареты самому). Потом, на правах гостеприимного хозяина, предложил Баклу бренди - но предупредил, что привез его из-за границы в бутылке из-под духов, поэтому на вкус оно (или он? бренди - это оно или он?) довольно специфическое. Спасибо, что хоть предупредил; ну, а Бакл честно написал, что в жизни не пил ничего омерзительнее. Но все-таки его страдания были не напрасны: Долин отдал ему на выставку несколько интересных фотографий (жаль только, Бакл не указал, что именно это были за фотографии) и записную книжку Дягилева. Интересно, где сам Долин-то ее раздобыл?
А перед открытием выставки в Эдинбурге у Бакла появился еще один повод для легкой головной боли. Сначала приехал вполне ожиданный гость - Борис Кохно, без денег, зато с виски. А потом объявился гость неожиданный - Серж Лифарь. И нужно было постараться сделать так, чтобы эти два гостя не столкнулись нос к носу, потому что отношения у них были весьма и весьма натянутые.
Ну разумеется, несмотря на все предосторожности, эти замечательные типы налетели друг на друга за день до открытия выставки и... и потом все время были неразлучны. "Они придирались друг к другу, как парочка школьников", - вспоминал Бакл. "Почему ты все время машешь руками, когда разговариваешь? - ворчал Борис на Сержа. - Засунь их в карманы! Убери их!" "Но у меня красивые руки, - возражал Серж. - Почему я не могу их показать?" И так далее, и так далее. Бакл на них явно умилялся - и сложно было не умилиться: такие лапушки, кто бы знал.
Ну ладно, может быть, потом еще что-нибудь об этой книге напишу. А пока просто порадуюсь на нее и на Бакла. Интересно, а можно ли где-нибудь раздобыть каталог этой выставки? Пожалуй, я его тоже хочу.