[М-ль Люсиль]

Не так уж много пишут об отношениях Дягилева с Игорем Маркевичем, его последней любовью. Как правило, упоминают разве что предсмертное путешествие Дягилева с Маркевичем по Германии; а больше будто ничего и не было. Как знать, может быть, если б Дягилев прожил дольше, еще хоть один-два года, он бы вывел Маркевича "в люди" - как проделывал это уже не раз с другими своими фаворитами. А так Маркевичу пришлось выбираться и выбиваться самому. Кстати, забавное совпадение: первой женой Маркевича была Кира Нижинская, дочь Вацлава. Правда, они прожили вместе недолго и быстро развелись. А уже на склоне лет, в конце семидесятых годов (а точнее, в 1978 году), Маркевич оказался замешанным в убийстве Альдо Моро. Вроде бы даже имеется информация о том, что он участвовал в финансировании "Красных бригад".
Но это было потом, а в 1929 году шестнадцатилетний Маркевич, которого Дягилев в письмах звал "господин Игорь", явно собирался померяться силами и со своим тезкой Стравинским, и с Прокофьевым. А влюбленный Дягилев не чаял души в новом протеже и старательно вводил его в круг своих друзей, и прочил ему большое будущее. Есть еще один тонкий вопрос: были ли эти отношения платоническими или все-таки нет? Судить сложно, со свечкой, конечно, никто не стоял. Хотя, по-моему, гетеросексуальность Маркевича - это не аргумент, Дягилев за свою жизнь перевидал много таких гетеросексуальных. А вот дурное и болезненное состояние Дягилева летом 1929 года - это аргумент. Но в общем, каждый может делать выводы по собственному усмотрению.
Впрочем, до путешествия в Германию Дягилев и Маркевич совершили приятную совместную поездку в Париж Брюссель (меня переклинило на Париже) - весной 1929 года. И Прокофьев, встречавшийся с ними тогда, даже и не сомневался в том, что это не просто совместная поездка, а свадебный вояж. И прилежно писал об этом в свой дневник. И здесь я и вывешу несколько дневниковых записей Прокофьева, в которых упоминается Маркевич. Мне кажется, они довольно интересны.

Дневники Прокофьева - гораздо приятнее дневников Бенуа

3 января 1929 года

<...> Затем к Дягилеву в ложу, где много неизвестных лиц, и всё время разговаривают. Дягилев представил мне Маркевича, нового композитора шестнадцати лет, который скоро придёт ко мне играть свои сочинения. Это он, по словам Дягилева, сказал, что Согэ - это голая пошлость, а Дукельский - приодетая. <...>

14 апреля

<...> Вечером Дягилев пригласил нас в ложу на «Князя Игоря». Спектакль был скорее скучный: голоса плохие, а оркестр в нашей ложе не звучал. Дягилев явился с Маркевичем и был в отличном настроении. По-видимому, это - эскапада, пока Лифарь в Монте-Карло. Маркевичу лет шестнадцать и он похож на мышонка. <...>

15 апреля

Оркестровал разработку первой части 4-й Симфонии, диктовал письма, ходил в издательство. Вдруг меня кто-то хлопнул по спине: оборачиваюсь - Дягилев. Он пришёл покупать клавир «Руслана». Ясно, что для образования Маркевича. Я показал партитуру «Блудного сына», только что пришедшую от переписчика. Дягилев раскрыл первую страницу и сказал:
- Я думал, начинают одни духовые.
Я:
- Нет, мне казалось, что со струнными напористей.
Вошёл Ансерме. Он через несколько дней уезжает в Россию дирижировать, но говорит, что число концертов урезано по безденежью (едут же все иностранцы, и не первой величины звёзды, а меня не могут пригласить). Будет он играть много Стравинского, но и моего «Шута». По просьбе Ансерме я стал играть ему «Блудного сына» (он в июне будет дирижировать его в Берлине), а Дягилев стоял сзади, волновался и говорил, какие номера надо показать Ансерме. Я спросил у Дягилева:
- Если бы я у тебя в самом деле продирижировал (Дягилев несколько раз заговаривал об этом), то это за деньги или задаром?
Дягилев:
- Ну конечно, я с тебя за это ничего не возьму.
Я (шутя):
- Да и то, как будто мне не очень выгодно.
Дягилев:
- Ну бутылочку шампанского после спектакля. Ты не думай, Игорь (Стравинский) у меня в Монте-Карло задаром дирижировал.
Я:
- Ему заплатила мамаша.
Дягилев:
- А тебе заплатит твоя жена. Твоя красивая жена.
Я:
- Которую ты смущаешь поцелуями. (Вчера на прощание Дягилев вдруг поцеловал Пташку).
Дягилев засмеялся и ушёл. Вот тебе и разговор о гонораре!

29 апреля

<...> Звонил Нувель - он приехал специально на премьеру. Дягилев тоже, с Маркевичем (свадебное путешествие?). В восемь часов премьера. Проливной дождь. Едем: Пташка, княгиня и Нувель в одном такси, я и Пайчадзе - в другом. Настроение хорошее. Публика в театре нарядная и, кроме нескольких лож, театр полон. Пташка, я и Пайчадзе в ложе бель-этажа. Княгиня и Нувель имеют места в соседней ложе. Дягилев с Маркевичем сидят в третьем ряду. Полина почти выздоровела. Голос у неё и так не очень певучий, тут же он становится отрывистым и не всегда точным. Но и это приятно после абсолютного молчания на генеральной. Оркестр при наполненном зале звучит совсем иначе. Словом, всё ничего. Боюсь, что акт немного скучен, но сцена с баронессой Бурмергельм производит впечатление. В антракте забегает Спак и напоминает, что у меня остался клавир третьего и четвёртого акта, необходимый суфлёру. Я сам отправляюсь за ним в Grand Hôtel. Проливной дождь, но приятно проветриться.
Успех первого акта небольшой, но он самый скучный, значит успех будет расти, это ясно, и настроение хорошее. Так и выходит. После третьего акта приходят Дягилев с Маркевичем и хвалят его. Я спрашиваю Дягилева:
- Ты, собственно, зачем привёз Маркевича? Показать, какую следует писать музыку, или наоборот, какую писать не следует?
Дягилев смеётся:
- Видишь ли, вопрос слишком деликатный. Позволь мне на него не отвечать.
Больше разговоров об «Игроке» нет. Дягилев начинает справляться о лучшем ночном ресторане. Я предлагаю идти всем вместе в тот, что напротив La Monnaie, но Дягилев пропускает мимо ушей, желая, по-видимому, кушать в tête-à-tête с Маркевичем. <...>

30 апреля

Утром укладывались. В 1.25 поезд в Париж. С ним должен был ехать и Дягилев с Маркевичем, но Нувель сообщил, что они не поспели и едут со следующим. Очевидно, уединённость свадебной поездки продолжается. <...>

2 мая

<...> Был у Дягилева, он предложил мне две тысячи франков, то есть грош, но я не стал торговаться, сказав, что, конечно, мы сойдёмся, если он прибавит. Сошлись на трёх тысячах, хотя он всё же утверждал, что больше двух с половиной не даст и что я его подковал («кузнец Вакула»), Хвалил четвёртый акт и многое в Рулетке: «Ни на что не похоже, как говорит Маркевич...». Словом, теперь maitre'ы оцениваются цитатами из Маркевича. Я даже спросил, какое же впечатление произвёл «Игрок» на Маркевича. Дягилев сказал: «В начале он морщился, а под конец сказал: c'est formidable». Паршивец, морщился.

Конец апреля - май 1930 года

<...> Со Стравинским у него расхождения главным образом из-за Маркевича. Стравинский сказал:
- Я очень любил Серёжу Дягилева, и, может быть, нехорошо то, что я сейчас скажу, но, право, лучше, что он умер, а то бы он, наверное, в этом сезоне выпустил на меня этого мальчишку.
Сувчинский:
- Что вы, Игорь Фёдорович, точно Борис Годунов, в каждом младенце видите претендента на престол. <...>

@темы: Дягилев и все-все-все

Comments

[gr_gorinich]

Вот я не знаю, что сказать, потому что мы с тобой уже обсуждали Маркевича, но все равно приятно было еще раз почитать это, в виде выборки. Бедный Стравинский действительно чувствовал себя царем Борисом, а Маркевич и вправду был младенец, но младенец самоуверенный и, как все младенцы, уверенный, что кроме него никто ничего ни в чем не понимает ) Какая дитятя!

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, не дитятя, а господин Игорь! Три минуты варится, а уже крутой - круче Стравинского в сто раз.) Боже, но я как представлю себе Дягилева с этим младенцем, так сразу тянет сделать фэйспалм двумя руками. Сергей Павлович, все понятно, но это педофилия.)

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, что там педофилия! Вот если это не просто господин Игорь, но господин Игорь Крутой - то это еще и безвкусица. Фу, Сергей Павлович, вы бы еще "Неоконченный роман" спели с ним дуэтом )))

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, что, кто, зачем? Боже упаси, я не этого Игоря имела в виду. Я о маленьком Маркевиче, похожем на мышонка... Кстати, поискала его фотографии - но ничего особенного не нашла, разве что вот этот портрет (не знаю, кто писал): coollib.com/i/97/235397/_005.jpg Мне-то хотелось посмотреть, каким Маркевич был в молодости.

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, не, ну а вот это разве не подойдет?

и вот:


А вообще есть что-то невероятно комическое, когда гугль-картинки при поиске по сочетанию слов "Игорь Маркевич" и "Дягилев" выдают фотографию Вацы Нижинского с маленькой Кирой на коленях )))

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, ну, тут он уже взрослый, а я бы хотела посмотреть, каким он был в шестнадцать лет и рядом с Дягилевым.)))

А вообще есть что-то невероятно комическое, когда гугль-картинки при поиске по сочетанию слов "Игорь Маркевич" и "Дягилев" выдают фотографию Вацы Нижинского с маленькой Кирой на коленях

Ахахахаха! И по логике гугла получается, что Игорь Маркевич - это сын Нижинского от Дягилева!)))

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, ну, тут он молодой взрослый, и видно, что он очень хорошо вписывается в любимый дягилевский тип мальчика: некрупный, тонкий, с глассками, моя прелесть, с таким вот силуэтом скулы и щеки... Так что прокофьевские домыслы насчет свадебного путешествия начинают казаться даже как-то обоснованными ) По крайней мере, понимаю, почему Прокофьев так подумал.

Законный ребенок в семье! )))) Но такой мамы, как Ваца, он бы не вынес, я думаю )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, да-а, лицо у него точеное (немножко в стиле Бореньки Кохно, пожалуй), и глаза такие большие, черные... мда, я тоже начинаю стремительно верить в прокофьевские домыслы о свадебном путешествии.) И почему бы и нет? Возможно, как раз весной в Париже в Брюсселе (кой черт мне в голову лезет Париж?!!) Дягилев чувствовал себя еще ого-го как и с успехом приударял за юным дарованием. Это уж летом, в Германии, о прыгать не могло быть и речи...
Эхе-хе, а ведь в Монте-Карло ждал неверного супруга бедный Лифарь...)))

Да уж, из Вацы бы получилась такая маменька, что первым словом бедного дитяти было бы не "мама", не "папа" и не "дядя", а полноценная фраза: "Уймись, мамаша!".)))

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, да, есть что-то кохновское...и, мне кажется, даже отдаленно что-то мясинское в его лице ) А ситуация-то какая: весна, Париж, котенька уехал в Монте-Карло... как не погулять хоть чуть-чуть? Однова живем! )))

)))) Но мамаша вряд ли бы унялась, а чадо еще бы и схлопотало )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, не Париж, не Париж, я уже исправила - Брюссель, конечно, это меня заклинило.) А Париж так - по пути...) Но главное - да, чего терять, весна, любовь, юный глазастый талант сам в руки идет!.. Некогда раздумывать, надо хватать, пока котенька далеко.)))
Бедненький Лифарь. Что-то мне подсказывает, что он переживал из-за неверности Дягилева.)))

И чадо тоже жалко! В общем, оно и к лучшему, что все-таки в жизни ничего подобного не произошло. А то что бы стало с психикой Маркевича, если б он заполучил такую мамашу?)))

[gr_gorinich]

Ах, бедняжка Сержинька-маленький! Он, как работящая птичка-невеличка, трудится, вьет любовное гнездышко по прутику... но вы посмотрите только, для кого он его вьет! Там же размеры гнездышка должны быть как у кондора из Анд ) Так что Лифарю никогда не светило быть одним, единственным и чтоб Дягилев был весь его. Он, конечно, переживал из-за Маркевича...а еще больше из-за старинных книг )

Да ладно, он с Красными бригадами заигрывал, что еще могло приключиться с его психикой? ) Зато мама научила бы танцевать.

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, а еще он переживал из-за квартиры, снятой для старинных книг! Ведь Котушка намекал, что хочет там отвести комнату еще и для Борьки Кохно! Сержинька-маленький наливался обидой и бормотал себе под нос, что не потерпит всяких там коварных конкурентов... Он почему-то считал, что Кохно - гораздо опаснее Маркевича.)

"Никаких танцев! - решительно заявил отец семейства. - Вот вам нотная бумага, господин Игорь, и потрудитесь к утру сочинить мне балет. А нам с тобой, Ваца, надо поговорить", - и увел маменьку в спальню.))

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, Борька Кохно очень часто попадался Лифарю на глаза и потому казался опасным и близким. Ну, и потом он же ведь был у Дягилева раньше, у него стаж больше, Да вдруг Дягилев возьмет его в секретари, письма Пушкина переписывать, а Лифаря со всем балетом прогонит?.. Сплошные нервы, впору начать нюхать изъятый у Котушки кокаин )

Неужели разговаривать? ))))

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, и Лифарь от нервов и впрямь попытался понюхать этот чертов кокаин. Ну и что? Половину рассыпал и начал чихать так, что сбежалось полтруппы - и Дягилев с Кохно тоже. И вредный Борька первым понял, в чем дело, и начал обидно хохотать. Сволочь! Лифарь же не виноват, что никогда раньше кокаин не нюхал и не знал, как надо.)))

Ну-у... нет, ну потом можно и поговорить, почему бы и нет? Через часок, когда оба устанут.)))

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, А Дягилев так рассердился! Так наподдавал бедному Лифарю, и словестно, и по заду ладонью. Правда, потом, на зависть всяким Кохнам, увел в спальню, уложил, сам принес водички и до утра, можно сказать, возился и нянчился с бедолагой. Ради такого стоило немножко отравить себя кокаином! )

Потом, пожалуй, поговоришь - Ваца сразу засыпает и только губами во сне почмокивает и коленкой ногами перебирает. )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, а еще можно было на правах больного, несчастного, отравившегося почти до смерти выпросить у Котушки что-нибудь хорошее... ну, например, чтоб Котушка ему поклялся в любви и увез в Германию на каникулы, а Маркевича отправил к маме. Нечего со всякими малолетними связываться! Он... он и не умеет ничего, Котушка, ну что ты с ним возишься!)

Экий сонюшка этот Ваца! Мог бы и не засыпать сразу, а сказать Дягилеву что-нибудь хорошее.) Эхе-хе, почему-то представилось - это фильм виноват, не иначе, - как Дягилев и Вацлав весело поедают конфеты в постели. Домашний кавай в полный рост.)

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, Котушка, отправь Игорюшу к маме, а то тебя посадят за развращение малолетних композиторов! )А ведь Маркевич действительно ничего не умел и уметь не хотел, он был выше этого. Так что Дягилев поматросил маленько, да и вернулся к надежному партнеру )

Ваца устает: весь день танцует, а ночью еще эти совещания с Дягилевым! ) И нет, Дягилев не дал бы Вацлаву есть конфеты. Всего одну, да и ту не каждый день, Ваценька. посмотри на себя. ты же полнеешь!

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, да кто же меня посадит? - ухмыльнулся Дягилев, но все-таки отправил Маркевича к маме, потому что уже его развратил, балет ему заказал и мог сам расслабиться и отдохнуть. А отдыхать лучше всего с проверенным партнером, которого не нужно очаровывать - он и так вон весь очарованный, лежит под боком и мурлычет. Ручной котя.)

Боже мой, когда Ваца услышал, что полнеет, то сначала возмутился и закричал: "Да кто бы говорил!" - а потом полночи вертелся перед зеркалом, пытаясь понять, в каком же месте он поправился. И наутро на репетиции никому покоя не давал, всех расспросил: "Броня, тебе не кажется, что я потолстел? Тамара Платоновна, а вам? Левушка, а ты как считаешь? Михаил Михайлович, а вы как думаете?.." )))

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, можно за ушком почесать. И не укусит, даже в шутку - очень ласковый, игривый, пушистый, привитой и приученный к лотку котик )

И Михайил Михайлович много чего думал! И сказал, что Вацлав толстеет во всех видимых глазу местах, а танцует с каждым днем все хуже, музыки не слышит, ритм не держит. И еще немало всякого сказал он Вацлаву, потому что такой повод, такой повод: сам же ведь спросил! )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, боже! Лифарь слушал, слушал, млел, а как услышал "привитой и приученный к лотку" - так понял наконец-то, что над ним смеются, и решил смертельно обидеться.))) И дулся часа два, не меньше.

А Фокин... ну, вот кто его за язык тянул? Потом еще целый час никто не репетировал, все утешали Вацлава и уверяли на все лады, что он самый стройный, что он лучше всех танцует и музыку понимает прекрасно, а Михаил Михайлович просто пошутил! Да и то Вацлав не верил, заламывал руки и говорил трагически, что раз так, то он сейчас, вот сию минуту уйдет из труппы и тут же утопится в Сене.
Дягилева сюда, Дягилева, как скорую помощь! А то бог знает, чем это все кончится.))

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, ну что за прелестное безобидное создание! Дулся. Два часа. Да за это время Вацлав Нижинский разбил бы уже пять супниц и восемнадцать тарелок, успел нажаловаться сестре Брониславе и собрать чемодан, чтобы ехать в Петербург. За это же время Мясин успел б три раза отомстить Дягилеву с разными солистками русских балетов и собрать чеммодан, чтобы ехать в Америку. За это же время Антон Долин... успел бы посмеяться, нацеловаться с Дягилевым, приготовить чаю с тостами на двоих и выпить этот чай! Эх, молодежь пошла... ))

Дягилев пришел и, вежливо попросив дам заткнуть уши, обложил остальных, включая Фокина и Нижинского так, что те аж присели и замолчали испуганно. Потом сел на стул у стены, стукнул тростью и велел продолжать репетицию. )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, разучилась скандалить молодежь! А ведь этот еще один из лучших... - печально вздыхал Дягилев. Впрочем, положа руку на сердце, разве не рад он был тому, что супницы и сервизы остались целы, солистки - невинны, а чемоданы - не собраны? Еще как рад. А все равно - вздыхал, вспоминал прошлое, рассеянно трепал все еще дувшегося Лифаря по волосам и все норовил оговориться и назвать его то Вацей, то Леней, то Патриком...
"Ну хоть Борисом не называет - и на том спасибо", - думал Лифарь и хмурился, но уже не от обиды, а так, для порядка.)

И что бы вы думали? Все ринулись репетировать, как миленькие! Только дамы - и Броня, и Карсавина, и сестры Федоровы, и даже Вера Фокина (верная долгу жены и балерины!) - шевелили губами, повторяя про себя и запоминая только что подслушанные дягилевские ругательства. Ведь они только сделали вид, что заткнули уши.
Впрочем, это заучиванье мата наизусть нисколько не мешало репетиции.

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, а Дягилев, плюнув на имена, стал называть котенькой, универсально - и дела совсем пошли на лад )

Наоборот, даже как-то способствовало, ожиляло и веселило ) Потом этот "дягилевский загиб" с уважением шепотом повторяли и за кулисами, и в кругах русских балетоманов в зале... А Кокто, не понимая ни слова, заучил его просто за поэтическую звучность и энергию. )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, особенно хорошо звучал этот большой дягилевский загиб в исполнении Кокто на каком-нибудь банкете после премьеры, когда Кокто со Стравинским в обнимку сидели под роялем, а Дягилев танцевал лансье с Мисей Серт... впрочем, может быть, уже и не с Мисей, а с Борей Кохно, после третьей бутылки и не разберешь.)

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, да, потом сколько ни спрашивал: и Мися говорит, что с ним танцевала, и Кохно говорит, что тоже танцевал... и даже Валичка клянется, что танцевал с Дягилевым. Так кто же это был?! )
Но я узнаю ответ только завтра, падаю спать )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, ну конечно, это был Патрик Хили-Кэй, он же Антон Долин! Просто он только недавно появился в труппе, и его еще никто не узнавал... особенно после третьей-то бутылки.))
Спокойной ночи, дружище!

[gr_gorinich]

А танцевал Патрик Хили-Кей хорошо: ног партнеру не оттаптывал, на себя наваливаться особенно тоже не позволял, и танец получился и приятным, и все-таки в рамках приличия. Бэби вообще пил мало и в любой веселой компании всегда оказывался самым трезвым, на свою беду. )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, и сколько он всего насмотрелся вот на таких праздниках в честь удачной премьеры, удачного начала/окончания сезона - словами не передать! Главное, даже нельзя было развести руками и сказать: "Ох уж эти русские!" - потому что компания была интернациональная, французы, англичане и испанцы от русских не отставали, да и сам Патрик чувствовал себя несколько... хм... обрусевшим, так что смешно ему было морализаторствовать. Вот он и не занудничал - все равно же без толку - а пил все равно умеренно, предпочитая просыпаться поутру в своей кровати в компании Дягилева, а не под роялем в компании Игорюши Стравинского.))

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, да уж, под роялем было гораздо менее приятно ) Впрочем, и в компании Дягилева (начиная со спального вагона) Патрик тоже просыпался нечасто. Дягилев, будто накануне и не пил шампанского, мешая его с ликерами и красным вином, успевалтпроснуться раньше и куда-то усвистать. Это в Венеции, на отдыхе он спал до полудня, а в дни сезонов мог вскочить в любое время и вообще не спать, если очень некогда было.

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, причем, если надо было, и сам не спал, и другим не давал. "Кто такая эта спать и почему я ее так хочу?" - вздыхал бедный Патрик, прорепетировав трое суток подряд. Впрочем, он был не одинок: все вокруг зевали и валились с ног, один Дягилев был отвратительно бодр и даже свеж - по крайней мере, свежее всех остальных. То ли кокаин помогал, то ли сам стиль авральной работы.)