[М-ль Люсиль]

Не так уж много пишут об отношениях Дягилева с Игорем Маркевичем, его последней любовью. Как правило, упоминают разве что предсмертное путешествие Дягилева с Маркевичем по Германии; а больше будто ничего и не было. Как знать, может быть, если б Дягилев прожил дольше, еще хоть один-два года, он бы вывел Маркевича "в люди" - как проделывал это уже не раз с другими своими фаворитами. А так Маркевичу пришлось выбираться и выбиваться самому. Кстати, забавное совпадение: первой женой Маркевича была Кира Нижинская, дочь Вацлава. Правда, они прожили вместе недолго и быстро развелись. А уже на склоне лет, в конце семидесятых годов (а точнее, в 1978 году), Маркевич оказался замешанным в убийстве Альдо Моро. Вроде бы даже имеется информация о том, что он участвовал в финансировании "Красных бригад".
Но это было потом, а в 1929 году шестнадцатилетний Маркевич, которого Дягилев в письмах звал "господин Игорь", явно собирался померяться силами и со своим тезкой Стравинским, и с Прокофьевым. А влюбленный Дягилев не чаял души в новом протеже и старательно вводил его в круг своих друзей, и прочил ему большое будущее. Есть еще один тонкий вопрос: были ли эти отношения платоническими или все-таки нет? Судить сложно, со свечкой, конечно, никто не стоял. Хотя, по-моему, гетеросексуальность Маркевича - это не аргумент, Дягилев за свою жизнь перевидал много таких гетеросексуальных. А вот дурное и болезненное состояние Дягилева летом 1929 года - это аргумент. Но в общем, каждый может делать выводы по собственному усмотрению.
Впрочем, до путешествия в Германию Дягилев и Маркевич совершили приятную совместную поездку в Париж Брюссель (меня переклинило на Париже) - весной 1929 года. И Прокофьев, встречавшийся с ними тогда, даже и не сомневался в том, что это не просто совместная поездка, а свадебный вояж. И прилежно писал об этом в свой дневник. И здесь я и вывешу несколько дневниковых записей Прокофьева, в которых упоминается Маркевич. Мне кажется, они довольно интересны.

Дневники Прокофьева - гораздо приятнее дневников Бенуа

3 января 1929 года

<...> Затем к Дягилеву в ложу, где много неизвестных лиц, и всё время разговаривают. Дягилев представил мне Маркевича, нового композитора шестнадцати лет, который скоро придёт ко мне играть свои сочинения. Это он, по словам Дягилева, сказал, что Согэ - это голая пошлость, а Дукельский - приодетая. <...>

14 апреля

<...> Вечером Дягилев пригласил нас в ложу на «Князя Игоря». Спектакль был скорее скучный: голоса плохие, а оркестр в нашей ложе не звучал. Дягилев явился с Маркевичем и был в отличном настроении. По-видимому, это - эскапада, пока Лифарь в Монте-Карло. Маркевичу лет шестнадцать и он похож на мышонка. <...>

15 апреля

Оркестровал разработку первой части 4-й Симфонии, диктовал письма, ходил в издательство. Вдруг меня кто-то хлопнул по спине: оборачиваюсь - Дягилев. Он пришёл покупать клавир «Руслана». Ясно, что для образования Маркевича. Я показал партитуру «Блудного сына», только что пришедшую от переписчика. Дягилев раскрыл первую страницу и сказал:
- Я думал, начинают одни духовые.
Я:
- Нет, мне казалось, что со струнными напористей.
Вошёл Ансерме. Он через несколько дней уезжает в Россию дирижировать, но говорит, что число концертов урезано по безденежью (едут же все иностранцы, и не первой величины звёзды, а меня не могут пригласить). Будет он играть много Стравинского, но и моего «Шута». По просьбе Ансерме я стал играть ему «Блудного сына» (он в июне будет дирижировать его в Берлине), а Дягилев стоял сзади, волновался и говорил, какие номера надо показать Ансерме. Я спросил у Дягилева:
- Если бы я у тебя в самом деле продирижировал (Дягилев несколько раз заговаривал об этом), то это за деньги или задаром?
Дягилев:
- Ну конечно, я с тебя за это ничего не возьму.
Я (шутя):
- Да и то, как будто мне не очень выгодно.
Дягилев:
- Ну бутылочку шампанского после спектакля. Ты не думай, Игорь (Стравинский) у меня в Монте-Карло задаром дирижировал.
Я:
- Ему заплатила мамаша.
Дягилев:
- А тебе заплатит твоя жена. Твоя красивая жена.
Я:
- Которую ты смущаешь поцелуями. (Вчера на прощание Дягилев вдруг поцеловал Пташку).
Дягилев засмеялся и ушёл. Вот тебе и разговор о гонораре!

29 апреля

<...> Звонил Нувель - он приехал специально на премьеру. Дягилев тоже, с Маркевичем (свадебное путешествие?). В восемь часов премьера. Проливной дождь. Едем: Пташка, княгиня и Нувель в одном такси, я и Пайчадзе - в другом. Настроение хорошее. Публика в театре нарядная и, кроме нескольких лож, театр полон. Пташка, я и Пайчадзе в ложе бель-этажа. Княгиня и Нувель имеют места в соседней ложе. Дягилев с Маркевичем сидят в третьем ряду. Полина почти выздоровела. Голос у неё и так не очень певучий, тут же он становится отрывистым и не всегда точным. Но и это приятно после абсолютного молчания на генеральной. Оркестр при наполненном зале звучит совсем иначе. Словом, всё ничего. Боюсь, что акт немного скучен, но сцена с баронессой Бурмергельм производит впечатление. В антракте забегает Спак и напоминает, что у меня остался клавир третьего и четвёртого акта, необходимый суфлёру. Я сам отправляюсь за ним в Grand Hôtel. Проливной дождь, но приятно проветриться.
Успех первого акта небольшой, но он самый скучный, значит успех будет расти, это ясно, и настроение хорошее. Так и выходит. После третьего акта приходят Дягилев с Маркевичем и хвалят его. Я спрашиваю Дягилева:
- Ты, собственно, зачем привёз Маркевича? Показать, какую следует писать музыку, или наоборот, какую писать не следует?
Дягилев смеётся:
- Видишь ли, вопрос слишком деликатный. Позволь мне на него не отвечать.
Больше разговоров об «Игроке» нет. Дягилев начинает справляться о лучшем ночном ресторане. Я предлагаю идти всем вместе в тот, что напротив La Monnaie, но Дягилев пропускает мимо ушей, желая, по-видимому, кушать в tête-à-tête с Маркевичем. <...>

30 апреля

Утром укладывались. В 1.25 поезд в Париж. С ним должен был ехать и Дягилев с Маркевичем, но Нувель сообщил, что они не поспели и едут со следующим. Очевидно, уединённость свадебной поездки продолжается. <...>

2 мая

<...> Был у Дягилева, он предложил мне две тысячи франков, то есть грош, но я не стал торговаться, сказав, что, конечно, мы сойдёмся, если он прибавит. Сошлись на трёх тысячах, хотя он всё же утверждал, что больше двух с половиной не даст и что я его подковал («кузнец Вакула»), Хвалил четвёртый акт и многое в Рулетке: «Ни на что не похоже, как говорит Маркевич...». Словом, теперь maitre'ы оцениваются цитатами из Маркевича. Я даже спросил, какое же впечатление произвёл «Игрок» на Маркевича. Дягилев сказал: «В начале он морщился, а под конец сказал: c'est formidable». Паршивец, морщился.

Конец апреля - май 1930 года

<...> Со Стравинским у него расхождения главным образом из-за Маркевича. Стравинский сказал:
- Я очень любил Серёжу Дягилева, и, может быть, нехорошо то, что я сейчас скажу, но, право, лучше, что он умер, а то бы он, наверное, в этом сезоне выпустил на меня этого мальчишку.
Сувчинский:
- Что вы, Игорь Фёдорович, точно Борис Годунов, в каждом младенце видите претендента на престол. <...>

@темы: Дягилев и все-все-все

Comments

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, больше всего, конечно, стиль работы - и многолетняя привычка авралить. Люди, к такому режиму неприученные, падали - а он обзывал их дохляками и еще всяко обзывал... Потом поднимал и придавал ускорение, чтоб работали тут, не залеживались.
Но был в этих автралах и минус. Потом, уже после очередной удавшейся премьеры, когда веселый Дягилев хотел слегка расслабиться и побаловаться в постели, он находил там дрыхнущего Патрика и записку по-русски, но со многими ошибками: "Будеш трахать - не будить!" )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, Дягилев умилялся, исправлял ошибки, гладил спящего Патрика по голове и откладывал зажигательный секс до утра. Потому что он ведь тоже не зверь был и жалел бедненького, умаявшегося бэби.
Но уж утром он свое получал, будьте покойны. Не такой был человек Дягилев, чтобы предаваться только платоническим нежностям.))
Как у тебя дела-то вообще? Как настроение?

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, да уж, платонику он приберегал для женщин и младенцев, когда нужно было кого-то обаять или умиротворить )
Хорошее! А у тебя? )

[М-ль Люсиль]

gr_gorinich, не знаю, как вели себя младенцы, но женщины поддавались его чарам в два счета, умиротворялись, целовали Дягилева и грозили кулаками своим мужьям, если те вдруг что-то против Дягилева имели.)
Тоже ничего. Хочешь, созвонимся, поболтаем?)

[gr_gorinich]

М-ль Люсиль, давай! )