[m-lle-lucille]

Я тут анонсировала у себя Дон-Карлосовские посты  gr_gorinich - и вот, дождалась первого: про потрясающую постановку Вилли Декера. И пост тоже потрясающий, читайте его! А потом и саму постановку смотрите, если еще не, потому что она офигенная.

27.10.2019 в 14:10

Пишет  gr_gorinich:

Дон Карлос психиатра
Начну с кратчайшего ликбеза по опере, чтоб потом не отвлекаться на него в процессе. Само собой, знатокам это не надо, но я и сама не знаток, и от других не требую )
В реальной истории дон Карлос, сын короля Филиппа II, был болезненным и, судя по всему, психически нездоровым молодым человеком. Его отец третьим браком женился на молодой французской принцессе Елизавете Валуа, которую изначально прочили в жены дон Карлосу. Неизвестно, было ли это проблемой для самих участников событий. Историческому Филиппу тогда было 40 с небольшим, он был еще довольно видный кавалер, жену любил, она родила ему двух дочерей и умерла третьими родами, что, конечно, печально, но для 16 века совершенно обычно. Дон Карлос же к делам правления оказался неспособен, бузотерил, в конце концов отец заключил его под стражу во избежание политического скандала. Инфант в заключении заболел и умер. Все.

Но потом пришел романтик Шиллер и написал пьесу про маркиза Родриго де Поза. В смысле, про то, как искренний и горячий инфант Карлос, влюбленный в свою бывшую невесту, а ныне мачеху Елизавету, разрывается между этой любовью и желанием нести свободу, мир и гражданские права Испании, Фландрии и всем, кто под руку попадется. Гуманистических ценностей Карлос набрался от своего друга и идейного вдохновителя маркиза де Поза (личность, в реальной истории не существовавшая). Король Филипп - человек умный, но замшело-циничный и авторитарный, хоть и очаровывается на время замечательным маркизом и его идеями, но сыну не доверяет, ревнует к нему жену и империю. Церковь и герцог Альба плетут интриги в пользу всего плохого против всего хорошего. Между всеми этими интриганами мечется знатная дама, принцесса Эболи, которая любит Карлоса, спит с Филиппом и то восхищается Елизаветой, то ревнует к ней и из ревности строит ей козни. Елизавета защищает себя, свою дочь и даже Фландрию куда тверже, чем мог бы это сделать Карлос. Все они пишут друг другу письма, а письма все время попадают не в те руки. Кончается плохо: маркиз дает себя убить ради того, чтоб Карлос спасся сам и спас Фландрию, но Карлоса арестовывают и ясно, что и он, и Елизавета, и прогресс в Испании обречены.

Вот на основе этой пьесы Верди и написал оперу. Потом переписал, с либретто на другом языке. Потом урезал и снова поставил. Потом опять переделал. Потом ее переделали уже без его ведома... Короче, вы понимаете, да? Существует много дон Карлосов, и у оперных постановщиков руки развязаны: можно выкинуть или вставить акт-другой, перекроить оперу, закинуть в нее разных подтекстов и контекстов. Поэтому ставить Дон Карлоса заманчиво, и его часто ставят.

Но, чтобы не опозориться, любой постановщик должен заполучить в свои лапы:
а) красивого и выносливого тенора. Дон Карлос на сцене если и не все время, то очень часто, ему приходится много петь и одному и в дуэтах-трио-квартетах, ну и вообще, главный же герой. И надо, чтобы он все мог петь одинаково хорошо: и задушевную лирику, и героику, и драму в клочья.
б) крутое сопрано. Два сопрано. Три сопрано. Потому что: 1) Елизавета. 2) принцесса Эболи. 3) паж Тебальдо, которого традиционно поет женщина. И если паж - ладно еще, не так важен, то королева с принцессой, каждая, имеют на руках по большой и сложной партии, где нужен и голос, и сила.
в) охрененный баритон плюс харизма. Потому что маркиз Поза. Без него опера рассыплется, а петь ему, может, не так много как Карлосу, но зато это пение в ударных сценах, тяп-ляп не прокатит.
г) офигительный бас. Два баса. Три баса. Во-первых, Филипп, которому Верди от щедрот написал замечательную арию и много интересных сцен. Во-вторых, Великий инквизитор, которого в опере мало, но который должен быть так мощен и грозен, что перед ним даже Филипп должен казаться мальчишкой. В-третьих, крохотная, но не лишняя роль монаха (или призрака короля Карла V, это уж от постановки зависит).
д) оркестр мирового уровня.
е) хороший хор, хотя как раз в Дон Карлосе это не самое существенное.
ж) много денег на постановку. Потому что если ставить это действо в костюмах, то многолюдность и испанская "пищность" обычно влетают в копеечку.
Если чего-то, а особенно сильных исполнителей на ведущие роли не хватает, получается смешно и грешно. Поэтому, хотя "Дон Карлоса" ставят часто, но часто и лажают. И мне от души жаль зрителей, познакомившихся с неудачно поставленным дон Карлосом. Они, наверно, увидели длиннющую и тягомотную нафталин-оперу, и вряд ли когда-нибудь захотят припасть к ней снова.

Но вот три разных постановки, и каждая сама по себе - отличная!
Номер первый. "Дон Карлос психиатра"
Вилли Декер: "Инфант у меня с диагнозом, но опера не об этом" (не (с))

очень много слов, фоток, гифок, видео

Обычно у большинства постановщиков "Дон Карлос" - опера о любви. Карлос любит Елизавету и друга Родриго, Елизавета любит Карлоса и подруг - придворных дам, но верна мужу, Филипп любит Елизавету (и трахает Эболи), Эболи любит Карлоса и Елизавету (и трахается с Филиппом), Родриго любит Фландрию и друга Карлоса. Вот разве что Великий инквизитор никого не любит, ну, у него роль такая.
Но у Вилли Декера опера совсем о другом: об одиночестве и о бессмысленных жертвах. На первом плане в постановке жуткий архетип Бога-отца, отправляющего на смерть Бога-сына: жесткий, но в глубине души несчастный Филипп и добрый, но забитый Карлос. Рядом, вокруг и параллельно с этой темой развивается другая, шиллеровская: жестокость и мракобесие и обреченные попытки с ней бороться. И третья тема, накрученная на первые две, очень тонкая и трогательная: о слабых людях и поисках (тоже обреченных) выхода из одиночества, о том, каково быть жертвой. Причем эта линия ведется режиссером и исполнителями с огромной нежностью и пониманием - на оперной сцене, в опере Верди (а они всегда такие героичные и немного плакатные) этого даже и не ждешь, а оно есть!

А вот с любовью здесь все сложно, ее как бы и вовсе нет. Карлос и Елизавета ищут ее робко и ощупью, но они слабые, а вокруг слишком темно. И кажется, что их взаимные чувства сводятся к пониманию, сочувствию, желанию поддерживать друг друга. Принцесса Эболи ведет себя большую часть оперы как наглая кокетка, но под конец оказывается, что ей все эти любовные страсти не сдались, ей бы тоже вот этого: понимания и поддержки, того, что могла бы ей дать Елизавета. Но слишком поздно надеяться на прощение Елизаветы, все разрушено, остается пойти и поднять народный бунт. Король Филипп делает вид, что ему и не нужна любовь, а нужно послушание и подчинение. С женой, тем более с сыном у него никогда и ничего не получится: они от него зависят, и он их запугивает просто потому что иначе, кажется, не умеет. Елизавета пытается до него достучаться, но он не реагирует - а потом в одиночестве страдает. Когда появляется маркиз Поза - некто не подчиненный королю, не желающий ему подчиняться, разговаривающий как с равным, король идет вразнос: оживляется, нервничает, страдает, надеется, горько смеется, машет руками... становится на живого человека похож. Но маркиз ни ему, ни Карлосу не может дать того, чего они от него ждут: тепла. Светит, но не греет. Маркизу хорошо: он нашел себе такую любовь, которая неубиваема и не зависит от действий ее предмета. Любит свободу и человечество, о них заботится, переживает, это для него действительно самое дорогое. К Карлосу он хорошо относится, старается его поддержать, он с Карлосом даже нежен, особенно в последней сцене. Но маркиз всегда смотрит немного поверх головы собеседника, у него широкие горизонты, он хороший, но спасти ему никого не дано.

Ощущение холода и тяжелого чужого присутствия делает еще и антураж.
Действие оперы происходит... чуть было не сказала "на кладбище", но нет, кладбище было бы слишком веселеньким фоном. А тут мраморная усыпальница, по стенам, каждый в своей ячейке, лежат короли и королевы, а иные плиты еще безымянны и ждут героев оперы. И над всем довлеет огромное распятие, мы видим одни чудовищные ноги Христа: не история о спасителе, а символ мучения и поклонения мучению.


Холодно, бесприютно, жестко - и, хотя стены этого мавзолея могут передвигаться, в них открываются и закрываются двери, но место действия почти не меняется. В либретто было так: монастырь - покои королевы при дворе - бал-маскарад в саду - главная площадь столицы - тюремная камера - монастырь. А у Декера это: гробница - гробница - ночное небо - гробница - гробница - гробница.
Мало того, что фон очень стильный и отлично создает нужное настроение - так он еще дает режиссеру возможность соединять сцены в одно непрерывное действие, наращивать взаимодействие персонажей за пределами их оперных партий. У Декера молчаливые интерлюдии, взгляды, движения имеют не меньший смысл, чем собственно пение. И при том - они согласуются с музыкой, они нигде не идут поперек настроения, которое создает Верди. (Многие режиссеры этим грешат: ради броского визуала и "концепции" забивают на музыку и на букву либретто. Иногда это кажется оправданным, иногда выглядит как злосчастная сова, натянутая на глобус. Декеровский "Дон Карлос" в этом смысле бальзам на душу: режиссер сделал, что хотел, но не умалил, а подчеркнул все, что до него сделали либреттист и композитор).

Ну ладно, к делу.
Декер не боится выставить главного героя психически нездоровым человеком. В "Билли Бадде", мне кажется, это не очень удачно сложилось, но в "Дон Карлосе" как родное легло на роль и на исполнителя. Роландо Вильясон, Карлос этого спектакля, вообще знает толк в жалобном пении и образах изломанных персонажей. Его Карлос не просто нерешителен, раздираем сомнениями и измучен, как в иных постановках: у него явно травма и серьезная. И травма эта связана не столько с запретной любовью к Елизавете, сколько с фигурой властного отца (которого Карлосу и хотелось бы любить, но получается только бояться до ступора и от этого порой ненавидеть). Вот он, этот Карлос, похожий в своем костюме на несчастного Пьеро, поет о том, что отец украл у него Елизавету, растоптал его любовь, и Карлосу остается только умирать от тоски.

Вроде бы, жалкая фигура, но погодите, присмотритесь. За пугливостью и несуразной моторикой - чистое сердце, как бы пафосно это ни звучало. Карлос хочет любить, хочет помогать, хочет искренности и тепла - но формальная вежливость, ритуалы вместо веры и придворный этикет его моментально вымораживают. Поэтому Родриго с его призывами отбросить несчастную любовь, забыть о мелочном и личном и идти спасать Фландрию и Испанию предлагает Карлосу не просто хороший вариант. Выход из могилы он ему предлагает:

Вот, кстати, один из хитов любого "Дон Карлоса" вообще: дуэт Карлоса и Родриго, обращение к богу, который заронил в их души любовь к свободе. Без контекста Родриго в этом отрывке кажется немного манипулятором, но на самом деле это не так. Карлосу и нужен кто-то, кто помог бы ему распрямить спину и раскрыть руки.

И потом, в сцене коронации Карлос ненадолго почувствует, что это такое, когда за тобой готовы пойти. С этой сценой вообще кайф. Там вначале хоры: народ радуется празднику, толпа монахов гонит на публичное аутодафе еретиков, появляется король с королевой и двором - и тут вдруг вылезает из ниоткуда принц Карлос с представителями Фландрии и требует у отца, чтобы тот над Фландрией сжалился, репрессии прекратил и вообще, пускай отдаст Фландрию Карлосу под управление. Король фигеет, король звереет и, несмотря на то что народ, королева, Родриго и даже двор просят его о милосердии, посылает фламандцев и сына с глаз долой. Взбешенный Карлос хватается за шпагу, чуть не доходит до поединка отца с сыном, который предотвращает Родриго. Он требует у Карлоса меч, тот сдает оружие. Потом все уходят праздновать и сжигать еретиков, а Карлоса ведут в тюрьму.
А что из этого сделал Декер? А у него Карлос на сцене с самого начала, и народ, который радуется празднику - он радуется и инфанту, который сперва пугается, а потом (его подталкивает Родриго, мол, не робей, смотри, тебя все любят) входит во вкус. И тут появляются монахи и прямо из толпы выхватывают жертв для аутодафе, напяливая на них санбенито. А Карлос отнимает у них этих несчастных, организует противостояние и на какой-то момент он и толпа отнимает у монахов крест, делает его своим. Декер опять, конечно, играет с библейскими аналогиями, но не сводит к ним события. История в картинках:
url=radikal.ru][/url]









А потом вся эта героика захлебывается: появляются королева и вооруженные дворяне, усмиряют народ и все получается так, как будто Карлос и не пытался вмешаться. Это уж закон природы: что бы он ни делал, его ждет провал. Попытка с депутатами - это его вторая и последняя: когда против Карлоса оказывается Филипп (которого, напоминаю, Карлос обычно боится до онемения), королева, да даже Родриго - он впадает в отчаяние. Его даже не арестовывают тут, просто оставляют одного, корчиться на сцене и уходят смотреть аутодафе.



В большинстве постановок тут на сцене костер, дым и голос ангела, оплакивающего невинных мучеников. А у Декера голос ангела звучит на пустой сцене - и в голове Карлоса, и голос ангела его радует, но хор инквизиторов за сценой мучает. И Карлос поднимается только затем, чтобы увидеть, в чем суть праздника, на который ушли все.




"Всем я только мешаю, все будут рады, если я умру" - как-то так. А что еще остается? Чтобы быть вождем и спасителем народов, у Карлоса не хватает сил, он бы и рад, но сам знает, что опять сорвется, он неудачник. Любовь? Но с Елизаветой Карлос так и не дойдет не то что до любви - до поцелуя:

Елизавета тут интересная. Аманда Рукрофт, которая ее поет, к сожалению, не очень молодо выглядит, но у нее прекрасный голос, и играет она очень здорово. Елизавета психически нормальна, в отличие от Карлоса, но они с ним похожи. Она тоже хочет искренности и теплоты, ей плохо в мире формальностей и ритуалов, но она принимает правила игры, она хочет быть честной. С Карлосом ей хочется быть рядом, просто потому что ей с ним уютно, она к нему тянется без эротической нотки, просто как к близкому человеку. И порой поддерживает его и помогает подняться, совсем как это делает Родриго.


Но Елизавета искренне пытается тянуться и к мужу. Есть в опере ария Елизаветы, Non pianger mia compagna. Ревнивый Филипп, придравшись к тому, что королева сидела в одиночестве (а вдруг у нее свидание, а? а?), выгоняет обратно во Францию ее придворную даму, фактически - близкую подругу. Королева грустно с ней прощается, от души утешает и дарит на прощанье кольцо. Обычно ария исполняется так, что королева все внимание обращает только на подругу, король и двор как бы присутствуют, но они где-то в стороне. У Декера Елизавета частично обращается и к Филиппу (вернее, к его спине), как будто надеется, что он услышит ее и передумает. Вообще она как-то изначально рассчитывает на отклик тех, к кому обращается, но чаще оказывается, что ее не слышат, и она смиряется. Елизавета в этой опере очень нежная, грустная и чистая. Но это ее смирение - штука о двух концах: она не смеет помочь ни себе, ни Карлосу, ни даже принцессе Эболи, которая в тяжкую минуту признается ей во всех грехах и умоляет о прощении. С одной стороны, признается Эболи в том, что а) очерняла королеву перед Филиппом, мол, она изменяет ему с Карлосом; б) при этом сама спала с Филиппом. Строго по либретто Елизавета такого простить не может и прогоняет Эболи от двора. После чего уходит со сцены, а Эболи остается оплакивать свою судьбу и то, что "никогда больше не увидит своей королевы". У Декера Елизавета остается на сцене и слушает эту душераздирающую арию. Реагирует, жалеет... но в конце все-таки уходит, не дарует прощения.






И все же в Карлосе и Елизавете в этой постановке есть что-то глубоко родственное и милое. Вот их последний дуэт: Родриго уже погиб, а Карлос собирается бежать во Фландрию и спасать ее по завету друга. Они с Елизаветой больше не увидятся никогда, они пытаются как-то вдохновиться тем, что вот, Карлос будет сражаться за правое дело, и это здорово. Но получается так себе, потому что им ясно: все кончено, навеки. И в конце, пытаясь в церемониальные поклоны, они посылают друг другу "Прощайте, мать моя" - "Прощайте, мой сын". Душераздирающе, как по мне.

Третья фигура в этом треугольнике, король Филипп. Он, строго по замыслу композитора, вначале производит впечатление мрачного, жестокого, подозрительного человека. Как дон Педро из Бразилии, тиранит жену, детей... правит железной рукой и так далее. А дальше этот образ нарушает сцена разговора короля с маркизом де Поза. Маркиз стоит за свободу, король - за "загнать всех к счастью железной рукой". Но видно, что Филиппу и сам маркиз и его мысли, пусть несколько наивные, симпатичны настолько, что король сперва ругается с ним от души, на равных, как-то вот так:

А потом заговорщически предостерегает маркиза от Великого инквизитора и делится с ним своими семейными неурядицами. Надо сказать, что маркиз, который с пылом обсуждал Фландрию, к проблемам короля относится с куда меньшим энтузиазмом, его главным образом интересует возможность через Филиппа влиять на политику.
Но дело не в маркизе, а в том, что Филипп одинок, стар, чувствует приближение смерти и горюет о том, что жена его не любит. Декер проиллюстрировал сцену королевской бессонницы очень в лоб - и очень эффектно. Вместо королевской спальни - все та же усыпальница.





А поет партию Филиппа прекрасный Роберт Ллойд, которого смотреть и слушать - одно удовольствие. У него Филипп наедине с собой - очень человечен, ему сразу прощаешь (на время) поведение в первых актах, начинаешь его жалеть и в сцене с Великим инквизитором прямо реально переживаешь.
Инквизитор приходит, во-первых, помочь королю принять решение о казни мятежного Карлоса, оправдывая эту казнь тем, что и Господь собственного сына отдал на заклание. А во-вторых, чтобы потребовать у Филиппа голову вольнодумца маркиза де Поза, по которому давно уже скучает костерок святой инквизиции. И если сына Филипп и сам не очень защищает, то за маркиза стоит горой, и в какой-то момент мы снова видим "перетягивание креста": распятие-посох тянут к себе Филипп и Инквизтор, будто так решается вопрос, с кем бог. С кем монополия прощать и осуждать. Вот оно:

Инквизитор в этой постановке грозен и страшен, как и должно быть. (Но не в каждой постановке находится такой серьезный типаж, к сожалению. Декеру удалось!).
Но, в общем, королю, как и его сыну, просто не хватает сил - в данном случае, сил, чтобы переступить через заученные правила, сломать стены. И в итоге получается то, что и должно было получиться:

Ох, хороша постановка! И, если вам хочется посмотреть ее целиком, то на рутрекере она есть, и пока я упорно стою на раздаче, она будет качаться )
А еще М-ль Люсиль раньше меня написала про эту постановку пост: m-lle-lucille.diary.ru/p218445899.htm, и я оттуда тащила ютьюбовские видео. Спасибо, дружище! )