Даже не буду извиняться за то, что опять безобразно забросила пересказ Мейнерца. Лучше порадуюсь, что все-таки к нему вернулась, и продолжу с того места, где остановилась в прошлый раз. А остановилась я в 1966 году, когда Эрик начал работу над "Лебединым озером" для Национального балета Канады. Еще раз повторю: я уже рассказывала более-менее подробно об этом ЛО вот здесь, так что кому интересно, что там у Эрика были за лебединые страсти с черными королевами, - тот может залезть в мой старый пост и почитать, а потом погоревать вместе со мной из-за того, что где-то есть телеверсия этой постановки ЛО с Эриком в роли принца, а никак до нее не добраться.
В феврале Грант Стрэйт из НБК приезжал к Эрику в Рим, чтобы обсудить с ним подробности готовящейся постановки; в июле того же года он снова встретился с Эриком, на этот раз в Копенгагене. И в Риме-то Эрик переживал не лучшие времена, а в Копенгагене, по воспоминаниям Стрэйта, он вообще упал духом, не хотел выходить из дома и очень горько говорил о Королевском датском балете (который, как я писала в предыдущем посте-пересказе, очень славно прокатил Эрика мимо почти обещанного поста художественного руководителя). Но конечно, беседовали они со Стрэйтом не только о коварном КДБ, но и о канадском ЛО, и Эрик вполне открыто давал понять, что хочет сделать принца центральным персонажем наряду с Королевой-лебедь, и продолжал отстаивать свою идею о превращении Ротбарта в Черную Королеву, даром что "он не мог точно объяснить, какую роль она играет". Значение Черной Королевы в этой версии ЛО так и не прояснилось до конца; Фрэнк Аугустин, один из исполнителей партии принца, вспоминал в своих мемуарах, что Стрэйт вообще-то славился тем, что способен добраться до сути во что бы то ни стало, но даже ему оказалось не под силу добиться от Эрика, для чего вообще нужна эта Черная Королева вместо старого доброго Ротбарта. В конце концов, и стоило ли мучиться и выспрашивать? Просто у Эрика была такая концепция, чего пристали к человеку, в конце концов?
Осенью в Торонто начались репетиции, и оттуда Эрик написал Рудольфу в Вену, попросив купить и прислать ему партитуру ЛО: "Ты не мог бы также скопировать кое-что из твоей партитуры: вариацию танцовщика из па-де-сис в твоем первом акте?..". Он рассказал Рудольфу, что закончил работу над вторым и четвертым актами, что получает большое удовольствие, занимаясь постановкой ЛО, и что часто думает о Рудольфе ("о своем партнере", как написал Мейнерц). "Я пытаюсь удержать что-то, несколько чувств, которые я могу себе позволить, не разрушив себя самого, даже если это не имеет отношения к действительности". "Торонто - неплохое место для меня, прямо сейчас я фактически чувствую себя тут хорошо. Мои силы приходят и уходят, как волны, набегающие на берег, и сейчас я плыву на высокой седьмой волне, и не думаю о том, что будет, когда этот поток снова выплеснется на берег и затопит все и превратит в хаос. Мне кажется, я все это переживал уже много раз".
И так далее