Сил нет, мыслей нет, мозга нет, все болит. Надо срочно себя порадовать чем-нибудь хорошим. Раз Хильды нет, придется задействовать запасной фэндом - прекрасных мужчин, нарисованных Аойке Ясуко. И не просто прекрасных, а очень прекрасных - из приквела к "Эроике", про предков майора Эбербаха и Дориана. У предков отношения были еще хуже, чем у потомков, и предок Дориана, Люминос Ред Бенедикт, как известно, убил Тириана Персиммона, предка майора. За что потомку потом, как той кошке, отлились мышкины слезки - и в особо извращенной форме: полюбил он Тирианова потомка без всякой надежды на взаимность. Впрочем, нет, почему же без надежды? Мы все помним девятнадцатый том, венскую историю, последние страницы - и умиленно улыбаемся, и плевать хотим на продолжение. Все и так ясно: майор и Эроика жили долго и счастливо... и ездили к Мише в гости на дачу.
А предки тоже хороши в своем роде: потому что нарисованы в лучших традициях манги семидесятых годов - ноги от ушей, глаза на пол-лица, кудри по ветру. И вроде бы никакого эротического напряжения между ними нет, но... но там, где появляется Тириан Персиммон, градус сексуальности повышается автоматически. А что касается Люминоса - он хоть похож на Дориана, он хоть фехтует, стреляет, пиратствует и дерется, а все равно есть в нем что-то неуловимо виктимное. И когда на него смотришь, так и хочется, чтобы Тириан сделал с ним самое страшное... ну хоть попытался повесить, что ли.
Ну, посмотрим картинки, что ли? Ради картинок пост и был создан.

Люминос и Тириан - красавцы

Подрались в первый раз - и Тириан победил

И это тоже драка, не подумайте плохого

Люминоса чуть не повесили - жаль, Тириан этого не видел

И в конце концов Люминос Тириана убил... и сам заплакал

@темы: старая манга, From Eroica with love, Аойке Ясуко

---

"Он был таким скучным человеком, что даже в интернете с ним никто не хотел разговаривать".
Ладно, я буду себя утешать и думать, что у меня просто "монологический дневник". С навечно отключенными комментариями. И напишу маленький пост-справку о смерти Аннемари.

Как она умирала

Когда видишь дату ее смерти - 1942 год, то в первую очередь думаешь, конечно, о войне. Сложно представить, что в то время молодые люди (а ей было тридцать четыре года) умирали еще и от естественных причин. Это все равно как у нас видишь даты смерти - 1937, 1938, и сразу автоматически дополняешь картину, и в графе "причина смерти" - мысленно ставишь прочерк, который сами знаете что означает (если вдруг не знаете - почитайте Лидию Чуковскую).
Аннемари умерла в тихой нейтральной Швейцарии, у себя дома, в своей постели. Почти благополучная смерть - если смерть может быть благополучной и если не знать, что этой смерти предшествовало. Почему-то в статьях об Аннемари об этом предпочитают умалчивать: "умерла от последствий травмы", "умерла после падения с велосипеда", и все в этом духе. Получается печальная, но житейская история: несчастный случай, упала, получила черепно-мозговую травму или что-нибудь в этом роде, умерла. Очень жаль, но что поделаешь.
Но когда выясняешь все подробности этой смерти, волосы встают дыбом. И поневоле приходят мысли об убийстве, о карательной психиатрии, об ужасных вещах, которым вроде бы нет места в умиротворенной картине смерти у себя дома ("как гордимся мы, современники, что он умер в своей постели!"). Травма здесь не то чтобы ни при чем, но травма, падение с велосипеда и проч. - это еще не причина смерти. Все гораздо страшнее.
Нужно, однако, маленькое отступление. Пожалуй, одна из самых исчерпывающих характеристик Аннемари прозвучала в 1987 году, когда ее внучатый племянник Алексис прочитал "Лирическую новеллу", пришел, потрясенный, к своей бабушке (по-видимому, жене Ганса, брата Аннемари) и сказал: "А я и не знал, что дедушкина сестра писала книги". На что бабушка ответила невозмутимо: "Ну да, а еще она была лесбиянкой и принимала морфий".
Аннемари лечилась от наркозависимости очень долго, и в швейцарских, и в американских клиниках. В последний год перед смертью она была уверена, что полностью вылечилась, и психиатры и лечебницы остались в прошлом. Сейчас сложно судить, так ли это было на самом деле, и не могла ли новая депрессия привести ее к новому срыву - как это уже бывало не раз. Впрочем, это и неважно, гораздо важнее совсем другое - ее история болезни, битком набитая заключениями различных психиатров. Один из психиатров, доктор Оскар Форель, у которого Аннемари лечилась в 1935 году, считал, что Аннемари страдает от шизоидного расстройства личности. Другой психиатр пошел еще дальше и, три года спустя, в 1938 году, предположил, что Аннемари больна шизофренией.
Все это страшно аукнулось в 1942 году, когда Аннемари получила травму и попала в больницу.
Итак, 6 сентября 1942 года Аннемари при невыясненных обстоятельствах упала с велосипеда и потеряла сознание. Ее отвезли в больницу в Зильс, где она провела без сознания три дня. Затем она очнулась, но ее сознание было спутано, она очень сильно волновалась. Насколько я понимаю, врачи сочли именно саму травму, ушиб головы - неопасной для жизни, тревогу внушало именно душевное состояние пациентки. И к сожалению, именно в то время Рене Шварценбах, мать Аннемари, была сама прикована к постели и не могла приехать в Зильс, вместо нее туда поехал Ганс - старший брат Аннемари. Вместе с лечащим врачом он принял решение о переводе Аннемари в клинику Les Rives de Prangins - ту самую, где она лечилась в 35 и в 38 годах. Главой клиники был доктор Оскар Форель. Он, фактически, стал еще и убийцей Аннемари.
Я не очень хорошо понимаю, отчего он решил, что у пациентки началось острое развитие шизофрении, я не очень хорошо понимаю, почему он совершенно не обратил внимания ни на травму, ни на возможность развития невроза на фоне этой травмы. По-моему, и сам Алексис Шварценбах, описавший "лечение" доктора Фореля, плохо понимал его мотивы. Но факт есть факт: Форель упорно считал, что у Аннемари развивается шизофрения, и поэтому она так волнуется и требует освобождения из клиники; в качестве лечения он назначил ей электрошоки, инсулиновую терапию, огромные дозы снотворных. Судя по описаниям, он ее просто замучил - и тут уж поневоле начнешь снова думать о советской карательной психиатрии. Вот куда бы податься доктору Форелю лет через двадцать, в шестидесятых годах.
Через три недели после того, как Аннемари поместили в эту клинику, туда приехал Клод Кларак, ее муж. Форель отказался допустить его к Аннемари, чтобы "не волновать ее". Еще через несколько дней приехавшая следом Рене Шварценбах добилась все-таки, чтобы ее пустили к дочери. Увиденное привело ее в ужас, и она решила немедленно забрать дочь из клиники. После освобождения Аннемари писала своей знакомой, Аннинье Годли: "Мама забрала меня из этого адского Прангинса. Доктор Фавез была очень мила, но все, все остальные там были просто ужасны".
Девятнадцатого октября Аннемари в сопровождении медесестры вернулась в Зильс, к себе домой. Но было поздно, все пережитое в клинике в Прангинсе подорвало ее силы: уже через два дня началось быстрое ухудшение. Пятнадцатого ноября Аннемари умерла от "застойной пневмонии и сердечной недостаточности". Рене сделала ее посмертную фотографию: Аннемари лежит на спине, в белых подушках, и ее голова перевязана широким бинтом. Причем Алексис Шварценбах даже отметил специально, что эта повязка поддерживала нижнюю челюсть умершей, потому что та несчастная рана на голове, полученная ею при падении с велосипеда, к тому времени давно зажила.
Вот такая история. Может быть, в следующий раз я напишу о судьбе архива Аннемари, если будет настроение.

@темы: антисоветский роман, Аннемари Шварценбах

---

У меня сегодня с утра странная ломка: очень хочется какого-нибудь логговского фема - все равно, написанного ли, нарисованного или даже склипованного. Да хоть аналитического: длинную наукообразную простыню о предпосылках к фемслэшу в логговской вселенной. И чем больше там будет Хильды, тем лучше. Соскучилась я по фему с ней, сама сто лет ничего не писала, а уж не читала ничего - лет двести, наверно. О Хильде вообще в фэндоме мало пишут, а если и пишут - то все гет да гет... ну его в болото, не хочу гет, не верю в гет с Хильдой, вот так-то.
Ах да, мне страшно интересно: кто на инсайде дал ссылку на мой "Уровень снега"? И был ли анон, желавший прочитать этот фик, удовлетворен увиденным? Теперь и не узнаешь, а все равно приятно: помнят еще старуху.

Не в обзоры.

@темы: LOGH, Хильда М.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я у себя в ЖЖ пишу маленькие заметочки про Аннемари. Вот дочитаю ее биографию и, может быть, напишу какой-нибудь большой и вдумчивый пост - хотя лучше не пересказывать все подряд, а просто книгу перевести. Но я на такие подвиги не способна. А пока просто продублирую здесь записи из ЖЖ - вдруг кому-нибудь будет интересно? Очень жалею, что не могу отсканировать фотографии из книги, там уйма восхитительных снимков, которых нет в сети.

Три маленьких кусочка из ЖЖ; может быть, буду дополнять и поднимать запись

Рене Шварценбах, мать Аннемари, была заядлым фотографом. Свою дочь она фотографировала всю жизнь: первый снимок - четырехмесячная Аннемари лежит на подушке, подняв голову, и смотрит вперед, мимо объектива; последний снимок - посмертный: тридцатичетырехлетняя Аннемари лежит на подушках с перевязанной головой и закрытыми глазами.

Две фотографии из долины Лар: Клод Кларак в плавках, в тропическом шлеме, с пером в руке, - действительно, очень похож на молодого Клауса Манна, худощавый, узкоплечий, женственный; и Аннемари, обнаженная по пояс, по колено в ледяной воде, стройная, гибкая, сильная - а она редко кажется сильной. Интересная пара, у них был, без сомнения, классический lavender marriage. Фотографии сделаны в тридцать пятом году, а в начале тридцать шестого года Клаус Манн писал: "Вновь беседовал с Миро (Аннемари) - она сегодня выглядит особенно дурно - о ее Клоде. Я могу ясно представить его: он очень гомосексуален; очень "француз". Его отношения с Миро похожи на отношения Густава (Грюндгенса) и Э. (Эрики). Трудные; не трагичные".

Название для какой-нибудь статьи, претендующей на сенсационность: "Мужчины в жизни Аннемари Шварценбах". Пастор Эрнст Мерц, с которым она познакомилась в 25м году; Клаус Манн; Клод Кларак. Все трое, как и сама Аннемари, machten kein Geheimis aus ihrer eigenen Homosexualität.
Когда в 39м году Аннемари и Элла Майар путешествовали по Афганистану, то иногда притворялись даже не замужними женщинами, а попросту супружеской парой. Как писала Элла Майар, "чем дальше к востоку, тем чаще ее принимали за мальчика. И не только азиаты: в Дели рассудительный майор Гастрелл беседовал с нею четверть часа, прежде чем окончательно убедился, что перед ним женщина".
Вот, пожалуй, фраза, лучше всего характеризующая Аннемари: "Ich will nicht vom Schmerz befreit sein!".

UPD. Несколько фотографий - просто чтоб вы знали лица тех, о ком я пишу здесь.

Эрнст Мерц

Аннемари и Клод Кларак (осень 1935 г.)

Аннемари и Элла Майар (1939 г.)

запись создана: 31.03.2013 в 12:34

@темы: антисоветский роман, Аннемари Шварценбах

---

Не помню, писала ли я об этом когда-нибудь или нет, но для меня все-таки лучшим "реальным" воплощением Хильды является любимая моя Аннемари Шварценбах. С той лишь поправкой, что Хильда жизнерадостнее, нет в ней трагичной обреченности Аннемари, замкнутости, разочарованности, тяги к наркотикам, в конце концов. Хильда - эта юная Аннемари, конца двадцатых - начала тридцатых годов, Аннемари, едва закончившая учебу и вступающая в мир. А если заглянуть дальше, в детство, то можно найти еще больше общих черточек: маленькая Аннемари считала себя мальчиком, носила только мальчишескую одежду, и называла себя Фриц Шварценбах. Сохранились ее фотографии: она уже в десять-двенадцать лет казалась старше, очаровательное и обоеполое юное существо, настоящий ангел в костюме пажа. И вот эта прелестная андрогинность роднит ее - в моем представлении - с Хильдой. По крайней мере, сейчас, когда я читаю об Аннемари (чудесную книгу, между прочим), я непременно вспоминаю Хильду и почти скучаю о ней.
Ну, и кину несколько фотографий Аннемари, чтоб всем напомнить, как она хороша. К сожалению, многих снимков, которые есть в книге, не найдешь в сети, а жаль, эти детские и юношеские фото очень хороши. На этих снимках Аннемари уже старше и почти не похожа на Хильду (разве что на втором фото, в клетчатом пиджачке). Да и неважно, главное - она прелестна, и я очень ее люблю.

Ангел Аннемари

@темы: антисоветский роман, Хильда М., Аннемари Шварценбах

---

Я досмотрела Psycho-Pass. Ставлю на то, что второго сезона не будет, потому что создатели, мне кажется, все сказали до конца, дальше будет высасывание из пальца. И кроме того, если снимать второй сезон, то уже с новыми героями: старые полностью сыграли свои роли. Но сделали это блестяще, что ни говори. Можно, я еще раз скажу, что Аканэ - прелесть? Она действительно главный персонаж в этой истории - все остальные не так ярки, даже главный протагонист Когами, даже главный антагонист Макисима. За ней интереснее наблюдать, чем за ними, и она порой оказывается куда более непредсказуемой, чем все вокруг.
Да, прежде чем уйти под кат со спойлерами, хочу сказать пару слов о неожиданных ассоциациях во время просмотра, - проще говоря, о том, кого мне напоминали герои. Аканэ, например, время от времени очень походила на Харухи из Ouran Host Club - маленькая, худенькая, коротко стриженная, и голоса иногда похожи. Когами порою (особенно во втором опенинге) напоминал перекрашенного в черный цвет Ичиго из Блича. Гиноза, само собой, был безумно похож на Исиду оттуда же - и даже сложные отношения с родным отцом были в кассу

спойлер

(но Масаока гораздо добрее Рюкена, Рюкен бы с таким сыночком цацкаться не стал). Сион вызывала в памяти то прекрасную Мацумото Рангику (опять из Блича, да), то Рицко Акаги из "Евангелиона", ну а Макисима походил на Каору оттуда же. Впрочем, полагаю, что все эти заимствования и параллели либо кажущиеся, либо неосознанные. Главное, создателям PP удалось почти никогда не скатываться в банальность - были, конечно, кое-какие штампы, но чаще герои и сюжетные повороты все-таки удивляли, чем разочаровывали.

Дальше идут большие спойлеры

Конец мне показался вполне логичным, и не согласна я с теми, кто говорит, что Аканэ "прогнулась под систему". Она очень четко все проговорила: будущего у этой системы нет, и настанет день, когда люди это поймут и сами откажутся от нее. Просто ликвидировать ее, чтоб потом пировать на обломках мира - это не выход, и Аканэ это прекрасно понимает. Можно сказать, что она сторонник эволюционного, а не революционного развития. А Сибилла, как и подобает людям, особенно дорвавшимся до власти, наивно воображает, будто она вечна, и без нее не проживут. Вполне себе человеческая черточка, очень напоминает наше правительство.
Кстати, мне еще вот что пришло в голову: а ведь Сибилла может в конце концов просто умереть. Мозг человеческий не живет вечно (о чем, между прочим, было сказано в каноне, в беседе Сенгудзи с журналисткой), и хоть в систему включена минимум пара сотен "голов" (256, кажется?), но они в один прекрасный день могут начать умирать одна за другой. А если замены им не найдется? Все-таки не так-то много живет людей, подобных Томе и Макисиме. И система Сибилла рискует, пожалуй, вымереть от старости: вот она, геронтократия в обществе будущего.
Правда, может быть, я что-то пропустила, и Сибилла неуязвима для старения. Надо пересмотреть, пожалуй.
В любом случае, я считаю, что Аканэ вела себя замечательно в сложившейся ситуации. И не сдалась, и почти взяла систему на испуг. В двадцатой серии чудесны были ее мысленные разговоры с погибшими Кагари и Юки - ах, не могу, как же мне все-таки нравится пейринг Кагари/Аканэ, и как они трогательно улыбаются друг другу при этой последней беседе. А с Когами у Аканэ все-таки - на мой вкус - братско-сестринские отношения, и все увиденное только сильнее убедило меня в этом. Впрочем, что ни говори, вообще в PP романтики нет, да и не надо, она не нужна. Но если писать фики - то интересно было бы представить романтические отношения именно как проявление воли обеих участников, вопреки мнению Сибиллы: мол, нельзя тебе, Аканэ, влюбляться в Кагари (допустим!), он тебе не подходит; а мне плевать! - говорит Аканэ и влюбляется.
О Макисиме пару слов: я весь сериал беззастенчиво любовалась им, потому что он был очень грациозен и красив, но сочувствия он у меня не вызывал ни разу, вплоть до последней серии. Может быть, он говорил и верные вещи, но если ради достижения прекрасных целей приходится убивать людей - спасибо, к черту такие цели. И натворил Макисима много гнусностей, и Юки я ему все равно ни за что не прощу, потому что это было ужасно, запредельно отвратительно. Даже любовь к книгам не реабилитировала его в моих глазах. И по-настоящему болела я за него один раз: когда он расправлялся с одной из ипостасей Сибиллы, - потому что Сибилла еще противнее Макисимы, если уж на то пошло. А в последней серии меня прошибло в сцене его смерти. Я, конечно, спойлеры читала, знала, что Когами его убьет, но, кажется, нигде не встречала, что это будет не просто убийство, а практически расстрел. Не знаю, у кого как, а у меня возникли совершенно ясные ассоциации с казнью: Макисима стоит на коленях, а Когами стреляет ему в затылок. Красиво, уместно, но очень страшно.
А вот гибель Масаоки не вызвала у меня никаких эмоций - оттого, наверно, что сама сцена была довольно банальной и скомканной. Разве что Гиноза был хорош, когда оглядывался на остановившегося Когами - и лицо у него было безумным, детским, потерянным. Это было хорошо нарисовано. Но последние слова Масаоки и крики Гинозы над трупом - нет, чересчур банально, я все это видела сто раз. Да и вообще... Гиноза был в целом любопытным персонажем, но если вдуматься - он самый инфантильный в этой компании. Почти весь сериал он лелеял свои детские комплексы, и избавился от них, лишь уплатив очень высокую цену. Ну, а с другой стороны, все к лучшему. Повзрослеет теперь, наверно.
Что еще сказать? Ах, да, Аканэ в брюках - это само очарование. И я хотела бы посмотреть, как она учит и воспитывает свою новую напарницу (ладно-ладно, я даже на фемслэш не намекаю, только на джен). Но, как я уж заметила выше, все равно на второй сезон не рассчитываю. Может быть, только на маленькую ОВА...
Да, в видеоряде к эндингу в последней серии меня насторожило появление профессора Сайги (это же явно был он!) в приемной у Сибиллы. Надеюсь, Сибилла не хочет сделать ему такое же предложение, как Макисиме. И надеюсь, если даже она это предложение сделает, профессор все равно откажется. Потому что он настолько человечен, что невозможно его представить в роли одного из элементов системы. Бррр, даже думать об этом противно. Буду лучше думать о пейринге Сайги с Когами. Это гораздо приятнее.
Уф. Ну вот, высказалась бессвязно, теперь хочется пойти и пересмотреть все сначала. Ну, может, не весь сериал подряд, но большую часть эпизодов точно. Жаль, в восемнадцатом и девятнадцатом эпизодах рисовка была - чистый караул. Остается надеяться на то, что для ДВД-релиза эти серии все-таки перерисуют, а то очень уж они страшны.

@темы: Psycho-Pass

---

Смотрю Psycho-Pass - и не тороплюсь, по две-три серии в день, чтоб растянуть удовольствие. Наверно, о впечатлениях еще напишу подробнее, когда досмотрю, а пока признаюсь честно: мне страшно нравится Аканэ. Она такая прелесть и умница, что я на нее наглядеться не могу, и еще меня ужасно радует, что она маленькая и хрупкая, - сразу хочется ее на руках носить. Но она ведь не позволит себя носить на руках, она девочка самостоятельная. И это вдвойне приятно. Создатели аниме здорово расправились с предубеждениями и штампами: когда видишь ее впервые, думаешь - а-а, еще одна круглоглазая наивная героиня, будет теперь весь сериал пищать, изрекать банальности и смотреть на главного героя влюбленным взором. А вот не тут-то было, она с первой серии доказывает, что непроста; ну, а чем дальше - тем лучше становится, на мой взгляд (о, как она отчитывала Гинозу - и поделом! о, как она прелестно напивалась с Кагари!). Я уже спойлеров начиталась, знаю, чем все закончится, и не могу осуждать Аканэ за ее выбор. Если бы она поступила иначе, она, мне кажется, пошла бы против своих принципов - а принципы у нее жесткие, что ни говори. И мне это тоже в ней нравится.

А теперь о несерьезном - о пейрингах

Аниме хоть и дженовое, но к пейрингам располагает, что ни говори. Каноничные лесби Сион и Яёй (в каноне нет яоя! в каноне есть Яёй!) очень милы, и создателям "респект и уважуха" за то, что они не постеснялись ввести в сюжет такие отношения (да еще есть и Рикако Орьо - классическая evil lesbian), но все-таки чего-то им не хватает, наверно, экранного времени. Они мне нравятся, но не более того. Зато мозг ест не имеющий никаких шансов гетный пейринг Кагари/Аканэ. Ничего не могу с собой поделать - вроде бы и немного у них общих сцен, вроде бы и в официальной информации сказано, что Аканэ - "не тип" Кагари, и все равно, все равно, до чего же они меня радуют. Эх, если бы

спойлер

Кагари не погиб, радость моя не знала бы границ.
А так... смотревшие Psycho-Pass будут громко смеяться, но после девятнадцатой серии я вдруг оценила пейринг профессор Сайга/Когами. Вообще профессор Сайга очень колоритный персонаж (шарфик, очки, элегантная небритость, общий образ жизни), и с Когами у них доверительные и интересные отношения. Когами-то с кем только ни пейрят, но я его еще воспринимаю более-менее в пейринге с Гинозой и... о ужас, с Юки. А с Аканэ - по-моему, у них отличные товарищеские и даже выше - братские отношения, я не чувствую ничего романтического ни с ее, ни с его стороны.
А Макисима... ну, что Макисима? Визуально он хорош, и двигается красиво, и дрались они с Когами замечательно (а уж когда Аканэ налетела и вырубила Макисиму метким ударом по башке, так я вообще хлопала в ладоши и подпрыгивала), но вот не нравится он мне.

Спойлер махровый

А нечего было Юки убивать, вот Юки я ему точно не прощу! И в пейринге с Когами тоже не нравится, не вижу я с ним пейринга. Так что даже не знаю, пусть забирает всю библиотеку и своего корейца, и отчаливает. Кореец, между прочим, подкупил меня легким сходством с Оберштайном: мало того, что лица немного похожи, так у корейца еще и глаза электронные, только другого цвета. Но улыбается он в миллион раз чаще Оберштайна. Да и Макисима, хоть и длинноволосый, и красавчик, а все же не Райнхард.

@темы: Psycho-Pass

---

Не в обзоры, пожалуйста

Эхе-хе, и стыдно писать о таком, но может быть, написать стоит, легче станет: вот как после победы на RSYA в одиннадцатом году я какое-то время ждала не признания, а просто отзывов на победившую работу, хоть в двух-трех строчках; так и теперь после двойной победы на руфеме - те же ожидания: а вдруг кто-нибудь отзовется, напишет, что понравилось или даже - что не понравилось. "И разве неправда, что все это было напрасно?" Конечно, успокаиваешь себя тем, что никто, в конце концов, ничем мне не обязан, и уж тем более никто не обязан отзываться на мои тексты, даже если они где-то что-то выиграли. Эгоистичная натура, конечно, с трудом смиряется с этими доводами, но приходится ей смириться, деваться некуда. Ну вот сейчас напишу этот пост, выплесну накопившееся - и думаю, точно станет легче. А потом время пройдет, и будет уже все равно. И я буду переживать из-за того, что не отзываются на какой-нибудь другой мой текст, как всегда.

@темы: LOGH, фики

---

Хоть я и фыркаю на экранизацию мюзикловых "Мизераблей", но она, экранизация эта, сделала великое дело: пробудила в народе интерес к другим постановкам мюзикла и к книге (молчу уж о других фильмах по Мизам), и вообще оживила фэндом. Приятно видеть, как в дайри люди сравнивают, например, Жавера Куаста и Жавера Терренса Манна, смакуют TAC, читают и перечитывают книгу, и - last not least - пишут очень славные фики. Я и этот пост пишу, чтобы прорекламировать необычный, веселый и очень жизнерадостный фик с открывшегося вчера феста по Мизераблям. Это, вообразите себе, modernАУ про Анжольраса с Грантэром: я сама принялась его читать с осторожностью, не надеясь, что мне понравится, а мне понравилось, и еще как. Я сразу вспомнила - ну, по аналогии: прошлогодние московские акции протеста, ОккупайАбай, и все прочее; в фике этот "дух протеста" замечательно ухвачен и изображен, даром что никаких "баррикад" там нет. И еще в этом тексте столько молодости, веселья и света, что читаешь его и ощущаешь себя - помолодевшей.
В общем, я не знаю, понравится ли, советую тоже с осторожностью (кстати, забыла предупредить: там слэш, если кого-то это удивляет), но - советую. И даже смутно надеюсь, что, может быть, кому-нибудь понравится.

@темы: фики

---

Рассеянно переслушивала "Мизераблей", и конкретно на Confrontation пришло мне в голову: черт возьми, какой можно было бы написать мюзикл про Коллена-Вотрена-Эрреру! Причем в идеале следовало бы уместить туда все: и "Отца Горио" (вернее, отношения Вотрена и Растиньяка, а папашу Горио - побоку, пусть про него отдельный мюзикл пишут), и конец "Утраченных иллюзий" (выходит Люсьен, поет арию, в которой кратко пересказывает, как он дошел до жизни такой и почему сейчас утопится, но тут откуда не возьмись показывается добрый фей добрый Эррера и увозит мальчика с собой подальше от воды), и "Блеск и нищету куртизанок". И чтоб хеппи-энд был, когда зрители, не читавшие Бальзака, его уже не ждут: Люсьен вешается, Эррера в отчаянии, все думают - ну, сейчас споет прощальную арию и в омут головой (срочно найти омут в тюрьме!), а не тут-то было - появляется Теодор, Эррера приободряется, и поет с Теодором заключительный дуэт - мол, мы еще покуролесим. Ах, поймать бы Шонберга с Бублилем, они бы сумели, наверно, написать то, что нужно. Хотя я понимаю, что практически невозможно уместить три романа в один мюзикл, даже если выкинуть оттуда все, что к Эррере отношения не имеет.
Хорошо, можно еще написать мюзикл про Люсьена - про этого милого певца "Маргариток", который плясал-плясал и доплясался. И тут тоже, конечно, без Эрреры не обойдешься, но он бы играл при Люсьене роль демона и совратителя: демонический тип в черной сутане, трепещите, смертные. А еще в мюзикле были бы чудесные женские партии: Корали и Эстер, ну, и Луиза, куда же без Луизы? И в первом акте - по "Утраченным иллюзиям" - непременно хор журналистов, вовлекающих Люсьена в свои ряды.
Боже мой, какой вздор я несу. Но ничего не могу с собой поделать - меня периодически страшно пробивает по Бальзаку, и хочется чего-нибудь этакого... вот я и выдумываю невесть что.

@темы: мюзиклы, Бальзак

---

Опять включила House of Tolerance - на пять минут, просто чтобы полюбоваться чудесными женщинами из этого клаустрофобического фильма. Опять жалею, что фильм не так уж длинен; впрочем, два часа - это немало, но я бы смотрела и три, и четыре часа, сколько угодно. Я без ума от них: от всех девушек и от мадам Мари-Франс. Ноэми Львовски божественно хороша в этой роли (я видела ее еще в Les Adieux à la reine - там она тоже очаровательна, но все-таки не так, как в House of Tolerance).
Ну, и конечно, кину несколько картинок - на этот раз безукоризненно приличных. Да, я забыла сказать: бордель в House of Tolerance всегда напоминает мне бордель из австрийской постановки мюзикла "Рудольф" (во втором акте, в номере "Mein suesser Held"): что-то общее есть и в нарядах, и в отношениях девушек с клиентами и между собой. Но, конечно, "мюзикловый" бордель гораздо веселее - и мадам Мари-Франс в нем, увы, нет. И девушки, конечно, красивые, но в House of Tolerance - лучше. Право, я даже не могу выбрать, кто мне нравится больше - все нравятся. Но, наверно, сильнее всех - Мадлен, Еврейка, "женщина, которая смеется", причем с "улыбкой" - еще больше, чем без нее.

Картинки

@темы: House of Tolerance

---

Обо мне и текстах, ерунда всякая

Помню свое удивление, когда одна женщина, которую я очень люблю, сказала мне, что я - писательница. Не в шутку сказала, а совершенно серьезно, а я почувствовала себя неловко и как-то отшутилась, ответила: "Да ну, что вы, это не я". Не знаю, что нужно сделать, чтобы ощутить себя - писателем, может быть, издаваться? А может быть, все зависит от склада характера. Я не говорю о фанфиках, но даже свои собственные тексты - "Ильзль", "Донское", неоконченные, тот, что я сейчас пишу, - я не воспринимаю как что-то, за что меня можно называть писателем. Я вроде бы и серьезно их пишу, но в то же время у меня всегда есть ощущение, что это - ну так, рукоделие, забава, складывание слов, как паззла, чтобы время убить. И мне даже неловко думать о том, что я могла бы из-за них называть себя - писателем, нелепо как-то звучит и смешно.
Впрочем, когда я задумываюсь и рассуждаю о таких вещах, это сильно смахивает на кокетство. По существу, это и есть кокетство - смотрите, мол, какая я скромная и равнодушная. Но в общем, тут дело даже не в скромности, а в ужасной лени. Мне не лень писать тексты (лгу, тоже лень, но я себя перебарываю), но делать что-нибудь, чтобы, допустим, издать их, даже за свой счет, - о, страшно лень. Да и ни к чему: теперь-то, в цифровую эпоху, все стало проще, и грех жаловаться, будто меня не читают.
Но, конечно, мне как любителю бумажных книг - было бы приятно подержать в руках свой изданный текст. Только жаль тратить энергию на то, чтобы это сбылось. Разве что сделать один экземпляр "самсебяиздата" - этакий курьез, библиографическую редкость. Такие редкости я люблю, и меня бы это развлекло. Пожалуй, надо об этом подумать всерьез... ну хоть пятнадцать минут подряд, пока снова не станет лень.

@темы: антисоветский роман

---

Краткий приступ ностальгии: залезла в папку с логговскими картинками, открыла скрины с Магдаленой, а там - ну конечно, мой любимый гайден "Сто миллиардов звезд". Пожалуй, надо раздобыть его равку, а то скрины делались с хардсаба, там качество изображения так себе. Но даже с этих скринов мне... как бы это выразиться?.. мне ненадолго, но мощно вынесло мозг. Не так сильно, как в прежние времена, но все равно: тут же адски захотелось то ли написать, то ли прочитать что-нибудь про баронессу Магдалену - с Хильдой. Но где же это "что-нибудь" возьмешь, если я сама уже истоптала это поле вдоль и поперек? Вот разве что кое-какие однострочники с МТ перечитать ("и брал под покровительство хорошеньких девиц" с первого тура, парочку тройничков с тура третьего, все такое). А еще лучше - пойти и пересмотреть эту сцену из гайдена (как будто я ее не знаю наизусть). Она будоражит воображение, как прежде, она заставляет фантазировать, и боже мой, как мне нравится это "женское взаимодействие", и как мне его всегда не хватает в ЛоГГ - оно там есть, и в основном ОВА тоже, но мне-то мало, я хочу больше, больше, больше.
А Магдалена все-таки та еще штучка. Подъехала на темной улице, умыкнула одинокую девушку и куда-то увезла - а куда увезла, а когда вернула обратно в лоно семьи, сие науке неизвестно. Надеюсь только, девушка осталась довольна прогулкой - уж Магдалена наверняка прокатила ее с ветерком.

Магдалена увидела Хильду: выражение лица говорит само за себя

Ну и Хильда увидела Магдалену - и ни капельки не испугалась

@темы: LOGH

---

Весна, черт ее дери. С виду и не скажешь, что весна, но организм ее уже ощущает и реагирует соответственно. Второй день я себя чувствую так, будто из меня по ночам Джеральдина высасывает кровь. Слабость, вялость, страшная усталость прямо с утра. И ничего не хочется, вернее, хочется лечь на диван, отвернуться к стене и так лежать. Ну, еще позитивных эмоций хочется, да где их взять? Даже книжки заказанные мне не везут, а там столько всего хорошего: биография Аннемари Шварценбах, написанная ее внучатым племянником; переписка все той же Аннемари с Geschwister Mann; "Лирическая новелла" Аннемари, которую я читала только в отрывках на английском; и, наконец, роман Клауса Манна про Александра Македонского. Я еще на дневники Клауса облизывалась, да дорого стоят, оставила на потом. Ну быстрее бы работала почта России, я бы хоть чтением развлеклась.
Письмом развлекаться - пустая затея. В тексте уже четырнадцать листов, и я не знаю, как бы поскорее развязаться, потому что не хочу доводить его до размеров "Донского". Изначально я вообще думала, что это будет маленькая повестушка, максимум листов на пять-шесть. Ха-ха. Теперь я думаю - если я это доведу до конца и осмелюсь куда-нибудь выложить, кто все это одолеет? Впрочем, сначала надо дописать, а там разберемся.
Я помню, два года назад я тоже выкладывала, еще не дописав, отрывок из "Донского": просто на пробу, показать, на что оно все похоже. Теперь мне хочется проделать тот же эксперимент, хотя я понимаю, что по кусочку судить очень трудно. Но в общем, можно, оно все вот такое, просто "Донское" было легче разобрать на главки, а это - почти невозможно.

И я снова подумал о смерти, о рухнувшем в пыль "зеро-зеро", о своем безмерном убожестве, о своей сухости и пустоте. Мне нечем будет оправдаться, когда придется оправдываться, я ничего не смогу подсунуть высокому и гневному суду: "я любил читать" - и что с того? я попросту глушил все голоса вокруг, зачитывался до хрипоты, выбеливал шум; я воровал у поэтов по строфе, у писателей - по странице, отрезал кусочки мяса и кожи, собирал обрезки ногтей и волос; вот что я делал, читая, бормоча, захлебываясь созвучиями и строками. Я не любил живых, пора признаться честно, я привязывался - но разве я не отдал бы Эмочку, милого Эмочку с его очками, ковбойкой, худыми руками, с его машинкой "Эрикой", мамой и папой, переплетами и перчатками, с его шрамом на впалом животе, родинкой на коленке, чулками, зеркалами, розовыми губами, - разве не отдал бы я его за исписанный листок, за редкую книгу, за ветхий дрянной альманах? Бесстрастная душа нашла приют в моем теле; я охотнее целовал не живые лица, ладони и плечи, а холодные мягкие обложки, из пергамента и из картона. И если б мне сказали: "Выбирай, кого ты потеряешь - Эмочку или все свои книги?", - я ответил бы, помедлив всего секунду или две: "Если я потеряю Эмочку, то найду другого, таких мальчиков много на земле; но если я потеряю эти книги, я никогда не найду их снова, нигде не будет уже этого запаха, этих загибов, пятнышек, пометок, подписей, нет, я не вынесу, я без них не могу".
Хромая логика, дружок, порочная логика, не надо меня слушать; я знал, что не только мои книги неповторимы - но и Эмочкино дыхание, "шум шагов и лиры звук", шепот во сне, седой волосок на виске, угловатые жесты, тонкая шея - все невоссоздаваемо, невоспроизводимо, невозвратимо. И выпустив Эмочку однажды, я нигде бы его не отыскал и ни в ком не различил его черты. Потерян навсегда, как будто не был. Забыться в обольщенье, в самообмане; искать других объятий - и как в тумане, в чужих обличьях видеть его лицо. Опять я подбирал подходящую цитату заранее, запасал впрок, чтоб потом пробормотать себе под нос и ощутить отчаянье: иначе не выйдет, нужен укол, как наркоману. И мне хотелось взмолиться: "Помоги мне, Эмочка, научи меня, ласточка хилая, разучившаяся летать, как мне... да нет же, к черту воздушную могилу, крыло и руль, научи, как мне любить тебя, а не твой голос и твое чтение, больше я ни о чем не прошу". Но на что мне эта любовь, на что мне облака и степи, и вся подсолнечная ширь, если Эмочка и сам, конечно, хотел лишь читать - читать все-таки со мной? Мне бы радоваться, что я нашел спутника себе по вкусу, легкого и лукавого, мне бы благословлять его дом и его улыбки; а я вздыхал о своей ущербности - и вздыхал-то неискренне, как человек с маленьким внутренним изъяном: никто его не видит, но я-то о нем знаю, вскройте мне грудь и поймете, какой я урод.
А Лиля? А Райнер? А пастелевая Полина? Разве их я не любил - примеряя маски брата, ученика, романтика и знатока искусства? Но я бы отстранился от Лили, если б она не прочитывала те же книги; я расстался бы с Райнером без сожаления, если б он не заворожил меня русалочьими песнями, nixenhafte Alexandrinische Gesaenge; и на Полину я бы не взглянул, если б не нашел когда-то у Гиппиус этюд "Вне времени" в Четвертой книге рассказов, если б не вспомнил, взглянув на бледное лицо в овальной раме, на полный и легкий стан в голубой кисее, - "ты с глупым лебедем свыкаешься, и невдомек тебе, печаль моя, что ты смеркаешься, смыкаешься"... Я был зациклен на произнесенном, записанном, выдуманном слове, я не создавал ничего своего - это было прекрасное бесплодие: пока другие рожали и воспитывали детей, я мог только лепить искусственные душки, смешивая менструальную кровь, семя, слюну, тинктуру в хрустальной реторте.
А мой роман? Едва ли он был хорош, ведь я написал его в беспамятстве и позабыл о нем, отвлекся на что-то чужое, внешнее, великолепное. Разве так обращаются со своими текстами - значит, он наполовину, на две трети, на три четверти не принадлежал мне, я не горевал, утратив его, и не радовался, обретая вновь: еще одна рукопись в моей коллекции, и, наверно, довольно скучная. "Напечатаю в Новом мире", - обещал старичок во сне, но я не верил - легко ли прийти с улицы и напечататься (восхитительна эта возвратная частица, хвостовой след самиздата) без протекции, просто так? Вам не хочется славы? "Славны бубны за горами!" - так кричала Катерина Ивановна и закатывалась в приступе кашля: жилы на горле и нервы натягивались одинаково, словно веревки: вот-вот лопнут. Мне хотелось тишины и уединения, полного покоя: чем меньше обо мне знают, тем лучше. Все чувства я извращал и искажал, от влюбленности до простого, честного тщеславия; я мечтал, чтобы обо мне говорили, но боялся, что узнают мое имя. И "Венус", Venus pathica, я охотно издал бы с инициалами на обложке, или лучше без инициалов вовсе, с невинным примечанием на последней странице: "Список опечаток: имя автора Anon. читать как Onan". Я не Anonymous, я Onanymous, прелестная шутка, с дурным душком, но что поделаешь, если в моей природе есть что-то онанистическое, и ничего не поделать с этою страстью к рукоблудию. Поздно спохватились, я вырос, меня уже не отучишь, разве что руки мне отрубить.
- В конце концов, сколько ни вспоминаешь Катулла, всегда приходишь к одному и тому же: vivamus, mea Lesbia, atque amemus. Da mi basia mille, deinde centum, dein mille altera, dein secunda centum. Дай же тысячу сто мне поцелуев, снова тысячу дай и снова сотню.
- Эмочка, знаешь, мне кажется, я переел латыни. И поцелуев тоже, у меня сейчас губы распухнут. Прочитай мне что-нибудь по-русски, пожалуйста, чтобы я отвлекся, только не о любви. Кого-нибудь злого и современного.
- Хочешь Бродского?
- Хочу. И пожалуйста, о смерти, все-таки "зеро-зеро" больше нет. Впрочем, всем это безразлично, и даже мне...
- Впрочем, он не испытывает безразличия, ибо от него осталась лишь горсть пепла, смешавшегося с миром, с пыльной дорогой, смешавшегося с ветром, с большим небом...
- ... в котором он не находил Бога, ибо не обращал свой взор к небу. Нет, это не то, - сказал я. - Это совсем не то. Прочти то, что к Шмакову, написанное через тридцать лет. И не все, любой отрывок.
- Я все и не помню, - ответил Эмочка. - Я его почти забыл. Ты точно хочешь "Памяти Шмакова", именно его?
- Да, точно, читай же, наконец, читай, я тебя прошу.
- Извини за молчанье. Теперь ровно год...
- Нет, не сначала, слишком долго. Ну, хоть отсюда: коли так, гедонист...
И Эмочка подхватил, запнувшись, с середины стиха, шагнул наощупь, вслепую толкая руками слова:
- ...латинист, в дебрях северных мерзнувший эллин, жизнь свою, как исписанный лист в пламя бросивший...
- Да, Эмочка, - сказал я, - да. Будь беспределен.
- ...повсеместен, почти уловим мыслью вслух, как иной небожитель.
- Не сказать "херувим, серафим". Но -...
- ...трехмерных пространств нарушитель.
Знать теперь, недоступный узде тяготенья, вращению блюдец и голов, ты взаправду везде. Как сладостно было это подтверждение: нет конца движеньям, дыханьям, голосам, "ты бредешь, как тот дождь, стороной" - опущен эпитет, но ссылка все равно ярка и ясна, и струйка пара треплется над кофе. Я утешался этими обещаниями, как утешаются другие жизнью вечной, раем, незабвенностью; я верил, что я тоже буду везде, когда умру - если умру. И Эмочка один поднимет голову, один прочтет, выучив уже наизусть: "Значит, воздуха каждый глоток, тучка рваная, жиденький ельник - это ты...". Конечно, это я, но вернее искать меня не под небом, а под крышей, в пыли, между строчек и между страниц, может, я там промелькну медоносною мушкой. А лучше нигде не искать, мой период полураспада затянется на миллион лет, пока не погаснет солнце, и некуда торопиться.

@темы: антисоветский роман, Аннемари Шварценбах, "Чтецы"

---

Вы будете смеяться, но я взяла первые места сразу в двух номинациях на Руфеме - и оба в голосовании жюри. Самолюбие, кажется, предельно удовлетворено. Теперь можно сказать, что если с "Выше уровня снега" я на что-то действительно рассчитывала, то победа "Снов госпожи Грюневальд" стала для меня полной неожиданностью. Я отправила этот текст на конкурс просто так, "чтоб был", и надеялась максимум на попадание в шестерку, но не более того. Подумать не могла, что он победит. А "Выше уровня снега" еще и занял второе место в читательском голосовании - тоже неожиданно и очень приятно. И я ужасно благодарна всем, кто голосовал за него - и за "Сны" тоже. Спасибо вам.

@темы: LOGH, фики

---

О фэндомных бурях. Не в обзоры.

C интересом и с попкорном наблюдаю за очередным эпичным холиваром в логгофэндоме. Повод, конечно, актуальный: как собрать команду на ФБ и не переубивать друг друга до начала битвы. Весна начинается (хотя у нас только календарная, но люди в фэндомах, как коты, март чуют душой), все разминаются после зимней спячки. Стулья ломаются, кровь кипит, пух и перья летят, все, как в приличных домах.
И снова задают один и тот же вопрос: ну неужели взрослые, разумные, цивилизованные люди не могут преодолеть неприязнь и разногласия и договориться ради одной цели - ради выступления на ФБ? Звучат сравнения с Империей и Альянсом - те же воевали-воевали, а все-таки сумели договориться. Чем же фэндомовцы хуже? Ведь ради хорошего выступления на ФБ можно бы и забыть о распрях, казалось бы.
А вот черта с два. Потому что выступление на ФБ - это не прекращение войны. И потому что можно достичь компромисса, если на кону стоит действительно что-то важное, а не фидбэк и интерес со стороны мультифэндома. Нет, не спорю, фидбэк тоже важен, и позитивные эмоции от творчества, и удовлетворение от командной работы. Но, например, я - лично я - не стала бы ради этого удовлетворения и ради фидбэка связываться с людьми, которые мне откровенно неприятны (и которым я так же неприятна). Ничего хорошего из этого сотрудничества бы не вышло. И подозреваю, что так считаю не только я.
Да и вообще не понимаю я этого стремления к миру в фэндоме. Иногда, конечно, наступает затишье и вооруженное перемирие, когда обе стороны сидят по окопам и делают вид, что противника не существует, но наивно было бы полагать, что когда-нибудь они из окопов вылезут и начнут брататься. Да какое там братанье - даже здороваться не будут, если вдруг встретятся на нейтральной территории, руки друг другу не подадут. И я прекрасно понимаю почему, я сама некоторым людям из логгофэндома руки не подам - по многим и далеко не всегда лишь фэндомным причинам. Слишком много всего накопилось, и даже если сказать: "Ребята, давайте жить дружно", - ребята жить дружно не станут. Потому что у всех есть ко всем длинные счеты и претензии, потому что идеологические разногласия так сильны, что их в два счета не сгладишь, потому что, в конце концов, есть еще такая штука как элементарная личная неприязнь, и с ней тоже ничего не поделаешь. То есть, в фэндоме кое-как такие люди сосуществовать могут, но упаси вас бог сводить их в одну команду - стресс начнется и у них, и у окружающих. И зачем это надо?
И складывается впечатление, что без ФБ логгофэндому уже просто не жить. Как будто существование фэндома зависит оттого, соберется ли команда на битву или не соберется. Диву даешься, как фэндом существовал еще до всех битв - и ничего, не загибался.
Впрочем, "мне хорошо - я сирота", я в команду логгофэндома в любом случае не собираюсь, вот и рассуждаю с удовольствием.

@темы: LOGH

---

Не хотела бы я писать об этом, но реально - достали. Итак, поздравляю всех с праздником: ровно шестьдесят лет назад Ус откинул хвост.

@темы: антисоветский роман

---

Прочитала тут в одной дискуссии рассуждения о пейринге Ян/Райнхард и о его вариациях с фемРайнхардом или фемЯном. Феминизация персонажей меня, как правило, не торкает, особенно когда феминизацию используют для того, чтобы превратить слэшный пейринг в нормативный гет. Не понимаю я прелести этой "операции по перемене пола"; да и вообще мне кажется примитивным такой подход: пока герои одного пола, любовные и сексуальные отношения между ними невозможны, а стоит одному из них превратиться в женщину, так сразу же можно смело выписывать любовь любой степени тяжести.
Ладно, неважно. Не моя это трава, и все тут. Тем не менее, я повертела в мозгу мысль о фемРайнхарде, и вдруг поняла, что меня, пожалуй, забавляет в данном случае фемслэш, прячущийся под маской гета. Да-да, вот фемРайнхард/Хильда - я бы, наверно, съела с аппетитом, если бы кто-нибудь потрудился приготовить это блюдо. Но для этого фемРайнхарду пришлось бы скрывать свою феминную сущность, чтобы Хильда до последнего не догадывалась и думала, что влюблена в мужчину. А тут вдруг 89-я серия, "останьтесь со мной этой ночью, фройляйн", ах-ах-ах... и вот, пожалуйста, тайна раскрыта. Конечно, при таком раскладе империя останется без наследника, зато Хильда, узнав, что Райнхард в этой истории - женщина, гордо скажет: "У каждого свои недостатки", - и не будет переживать так, как в каноне.
На самом деле, бред, я понимаю, потому что получается фемРайнхард в вакууме. Нужно всю историю переписывать заново и выстраивать грандиозную АУ, чтобы сделать этот поворот хоть капельку правдоподобным.
Еще вспомнилось - где-то у кого-то давным-давно был сюжетный кролик с Аннерозой, занимающей место Райнхарда со всеми вытекающими: галактику завоевать, Голденбаумов разогнать, и все такое прочее. Вариант тоже малоосуществимый, но развлекающий меня в примитивно кинковом смысле: мне представляется Аннероза в мундире на капитанском мостике "Брунгильды" - и при ней советник Хильда, за ее левым плечом (как Оберштайн стоял при Райнхарде). В фик это не уложишь, а вот в арт - запросто.

@темы: LOGH, Хильда М.