Живи, а то хуже будет

Из мемуаров Джона Грюна: "...I found working with Bruhn a total and unadulterated pleasure wherever we found ourselves, even though, to my shock, I experienced twinges of jealousy when Bruhn would tell me things like, "Rudik and I traveled a lot together. We saw each other constantly. For several years, we took vacations together. We had some of the best times sailing the Greek Islands. Rudik was so curious, so interested in everything. Those were wonderful years. The fact is, we were inseparable."
Ревнуй, Джонни, ревнуй.
Фотография - честно отсканирована моими лилейными кривыми ручками. 1964 год, Рудольф и Эрик отдыхают на греческих островах. Превью, полный размер открывается по клику.
спасибо большое))
Да, все было именно так, я уверена!
На здоровье! Рада, что фотография вам понравилась, она классная.)))
и ещё хочется отметить - какое же у Рудольфа красивое тело!
И тело у него потрясающее, да и вообще - он идеально подходит для рекламы курортов.)) А вот Эрик - наоборот, отпугнет от курорта в два счета.
The fact is, we were inseparable."
задумалась. интересное же у Эрика представление о "неразлучности"х)
интересное же у Эрика представление о "неразлучности"х)
он имел в виду постоянную духовную связь?
Хахах, типа рабочее время не считается, а свободное от реаетицей и гастролей они действительно проводили вместе?) хотя, он же не сказал, что это "inseparable" всегда было "wonderful")
хотя, он же не сказал, что это "inseparable" всегда было "wonderful")
Не говорил, но подразумевал.)) Кстати, Грюн рассказал, что Рудольф наотрез отказался давать ему интервью для биографии Эрика. Отрезал только: мол, можешь написать, что Эрик Брун оказал большое влияние на меня как танцовщика, и точка. Грюн наябедничал Эрику - типа, вот такой-сякой Рудольф не хочет о вас ничего рассказать, - и втайне надеялся, что Эрик на Рудольфа и тут повлияет и убедит его дать Грюну интервью. Но Эрик только пожал плечами, ухмыльнулся и сказал великолепное: "That's Rudik for you! Jealous to the end!" - и не подумал переубеждать Рудольфа.
Прекрасная история) все, кроме Эрика, jealous) Рудольф заслуживает фэйспалма, но с другой стороны, предположу, что его нежелание, судя по ответу, опять же связано с тем, что книга о личном, а не о профессиональном) а вообще, пойду-ка положу книгу в корзину) уж больно она вкусная)
Рудольф заслуживает фэйспалма, но с другой стороны, предположу, что его нежелание, судя по ответу, опять же связано с тем, что книга о личном, а не о профессиональном
Вполне правдоподобное объяснение, между прочим.)) А может быть, хе-хе, Рудольф боялся показаться сентиментальным и уязвимым, рассказывая об Эрике в своей жизни.)
что поневоле начинаешь сомневаться в том, что беседа в ресторане вообще имела место
Совсем необязательно. Не думаю, что Грюн встретился с Рудольфом специально, чтобы провести стандартное интервью. Скорее при разных обстоятельствах беседовал с ним, а потом соединил кусочки с помощью авторского текста)
боялся показаться сентиментальным и уязвимым, рассказывая об Эрике в своей жизни.)
Угу, а может, боялся сболтнуть лишнего или, что совсем фуфу, быть неправильно истолкованным (то есть, конечно, правильно, и имелось в виду именно то, что все подумали, но ничего такого не говорил,ах как вы могли такое подумать, мерзавцы!).))
Скорее при разных обстоятельствах беседовал с ним, а потом соединил кусочки с помощью авторского текста)
А возможен еще и третий вариант: что просто при работе над книгой Грюн воспользовался материалами этой статьи, чтобы вложить в уста Рудольфу фразы, которые Рудольф действительно когда-то произносил, но не обязательно при описанных в книге обстоятельствах.) Так что, возможно, я напрасно качу на Грюна бочку, и беседа в ресторане имела место на самом деле.)
то есть, конечно, правильно, и имелось в виду именно то, что все подумали, но ничего такого не говорил,ах как вы могли такое подумать, мерзавцы!
Да-да, все было чисто, непорочно, целомудренно и почтительно, никакой пошлости и грязи.))) Хорошо, что Эрик, в свою очередь, не стеснялся болтать о Рудольфе почти без самоцензуры.
, что Эрик, в свою очередь, не стеснялся болтать о Рудольфе почти без самоцензуры
Эрик умел вовремя заменить слово "love" на "friendship" - вот и вся самоцензура х)
А потом еще и сам Грюн, похоже, с разрешения Эрика проходился цензорски по его речам и убирал слишком вызывающую крамолу, чтоб не смущать невинность читателей.)) Так что, например, если в Danseur Noble Эрик рассказывал, что люди видели их с Рудольфом "laughing together and being nice toward each other" и не могли понять, к чему бы это, то в мемуарах Грюна вместо "being nice" звучит куда более откровенное "being affectionate with each other".)
Олерль, напишу, если найду что-нибудь интересное.
М-ль Люсиль, это, конечно, цензурное замещение века