Воистину - я сам себе злобный идиот. Решила поправить одно (одно всего слово!) в одном драббле. И мне тут же весело заявили, что лимит знаков превышен, "сиди, говорят, и не рыпайся". Пришлось в срочном порядке последний и самый маленький драббл убирать и переносить в эту запись. Правда, я от него уже давно не в восторге, ну да ладно, пусть живет. И даже номер ему оставлю прежний. Итак:
19. "Голубое стекло". За все спасибо Блоку и стихотворению его "Шаги Командора".
"Bleach", Мацумото/Хинамори, GЕй снятся шаги, тяжелые и холодные, как камень, ей снятся сами собою отодвигаемые створки и закатные тени на пороге. Сквозь серые облака валит белесое, густое и страшное, страшное. Иней стынет на ветках, смерзаются ресницы. Хинамори спит, сложив руки, Хинамори видит сладкие сны. Одеяло сползает с ее ледяных плеч. Она дышит беззвучно, она улыбается. Тонкие пальцы, таясь, касаются ее губ и не могут согреть. На рассвете сумерки снежные съедают цвета, и у женщины, что не спит рядом с нею, черные, а не рыжие волосы. С каждой минутой становится тише, Хинамори слышит шаги и спит, сложив у сердца руки. В сырой и тлеющей ночи заостряется ее лицо, и женщина, что смотрит бессонно, боится пробуждения. Сладко ль спать ей так крепко, сладко ли видеть неземные сны? Дрожат сомкнутые веки, она силится открыть глаза и не может. До восхода солнца и поцелую не оживить ее. К остаткам ужина крадутся мыши, подбирают рассыпанный рис. Здесь слишком много еды, здесь хватило бы и на кого-то третьего. Женщина растирает ладонями босые ноги. Холод ползет к ней по изголовью. Тишина, тишина, Хинамори лежит на прямой постели, как на граните. Все мягче, все легче шаги в ее сне. Длинные пряди скользят по горлу, чужое лицо склонено над нею. Повторяется шепот, но она не знает, кто зовет ее. "Хинамори, Хинамори", так хрупко и горько ее имя. Она не отвечает, она улыбается и позволяет поцеловать. Чуть-чуть теплеют ее губы, сладко ль спать так крепко... В рассветный час бледнеет воздух и ржавеют волосы. Стены кажутся такими высокими. И ясна уже родинка у рта, сердце громче стучит. Хинамори вздыхает и поворачивается на бок, прижимаясь к той, что лежит рядом с нею. Объятия она смыкает, не просыпаясь.
А утром Рангику выходит из дому и видит следы на свежем снегу.