Живи, а то хуже будет
Получила пару книг - The Real Nureyev: An Intimate Memoir of Ballet's Greatest Hero Каролин Сутар (причем я умудрилась купить издание с очень крупным шрифтом, для слабовидящих, что ли? в общем, жутко непривычное что-то) и The Private World of Ballet Джона Грюна, которого мы все знаем и любим за биографию Эрика Бруна. Естественно, я первым делом схватилась за книгу Грюна, раскрыла наугад - попала на начало интервью с Патриком Долиным и Джоном Гилпином. Хорошее начало, решила я, но вчитываться не стала, оставила на потом, принялась искать интервью с Эриком (ну да, ради кого я все это покупала? правильно, ради Эрика). Нашла, открыла тоже не сначала, а в середине и стала хохотать прямо на улице, потому что прочитала гениальное: "Because of a hotel shortage in Copenhagen, I told Rudolf that he could live in my house". О, Эрик, лучше бы ты этого не говорил, нельзя так смешить людей. Вообще говоря, помимо простого и правдивого объяснения - что у них с Рудольфом начался роман, и конечно, им было приятнее жить вместе, - я еще встречала где-то тоже вполне правдоподобную причину переезда Рудольфа домой к Эрику (и к его матушке!): мол, Эрик хотел помочь Рудольфу сэкономить, вот и пригласил к себе. И это, возможно, было тоже недалеко от истины. А вот заявление, что в Копенгагене отелей дефицит, за ними очередь стоит, хочу отель, большой отель! - это заявление, простите, никакой критики не выдерживает, по-моему. Вывод: Эрик, либо не ври, либо ври лучше.
А еще Эрик в том же интервью вешает Грюну и читателям лапшу на уши, уверяя, что в Копенгагене познакомился с Рудольфом только в классе и начал с ним общаться далеко не сразу, два-три дня спустя после знакомства. И ведь сам же потом в книге того же Грюна будет рассказывать все о первой встрече с Рудольфом в баре, в компании третьей-лишней Марии. Вот зачем ему понадобилось здесь что-то выдумывать - ума не приложу.
А Грюн в своем репертуаре: бесстыдно любуется Эриком и всех приглашает любоваться, и описывает, задыхаясь от восторга, свою встречу с ним в апреле 1973 года: вообразите, мол, дорогие читатели, загорелого Эрика, который в жизни оказался гораздо более хрупким, чем казался на сцене, вообразите себе, товарищи, этого Эрика в джинсовом костюме от Пьера Кардена, в темно-синем свитере, купленном в Риме, в полосатой рубашке, приобретенной в Каннах. Спасибо, Джон, мы вообразили и протащились, надо было Эрику в промежутке между отставкой и возвращением на сцену поработать моделью в мире мужской моды. Сдается мне, он бы имел большой успех.
А еще Эрик в том же интервью вешает Грюну и читателям лапшу на уши, уверяя, что в Копенгагене познакомился с Рудольфом только в классе и начал с ним общаться далеко не сразу, два-три дня спустя после знакомства. И ведь сам же потом в книге того же Грюна будет рассказывать все о первой встрече с Рудольфом в баре, в компании третьей-лишней Марии. Вот зачем ему понадобилось здесь что-то выдумывать - ума не приложу.
А Грюн в своем репертуаре: бесстыдно любуется Эриком и всех приглашает любоваться, и описывает, задыхаясь от восторга, свою встречу с ним в апреле 1973 года: вообразите, мол, дорогие читатели, загорелого Эрика, который в жизни оказался гораздо более хрупким, чем казался на сцене, вообразите себе, товарищи, этого Эрика в джинсовом костюме от Пьера Кардена, в темно-синем свитере, купленном в Риме, в полосатой рубашке, приобретенной в Каннах. Спасибо, Джон, мы вообразили и протащились, надо было Эрику в промежутке между отставкой и возвращением на сцену поработать моделью в мире мужской моды. Сдается мне, он бы имел большой успех.
очень крупным шрифтом, для слабовидящих, что ли?
Всем Рудольфа! Ни глухой, ни немой, ни слепой не должен быть лишён счастья познакомиться с этим чудом
А Эрик снова кокетничает! И Грюн-то по-любому знал всё, что тогда нельзя было печатать про то, кто с кем и почему жил. Ну, Эрик! Кокетка, интриган и модник.
Но все равно я хочу знать, что невероятного и сплетенного наболтал Патрик Долин (вариант, что что-то наболтать мог Джон, не рассматривается) )
Эрик страшная кокетка, а Грюн ему потакает и бессовестно от него тащится.
Что касается Патрика с Джоном - я пока только пробежала их интервью, как прочитаю нормально, либо перескажу, либо просто отсканирую. Грюн именует Джона "long-time companion" Патрика (точь-в-точь как Карен Кэйн в своих мемуарах называла Константина - при Эрике) и с удовольствием описывает свою встречу с этой парочкой. Самое занятное, что я выхватила из интервью: Патрик утверждал, что нет-нет, при первой встрече с Джоном, когда Мари Рамбер просила передать тому привет и поцелуй, он вовсе Джона не целовал, а только руку ему пожал. Не верю! Вот что хотите делайте, а не верю.
А про Патрика одно могу сказать: врет, как дышит! Потом сам же в мемуарах говорил, что поцелуй от Мари Рамбер передал честно-благородно, как обещал ) Но я понимаю: он все время старательно защищал доброе имя Джона Гилпина )
Патрик уж так старательно защищал доброе имя Джона, что лучше бы не защищал вовсе.
Патрику вообще нельзя было ничего доверять - ну, кроме танца, конечно. Всюду вносил он озорство, хулиганство, легкомыслие и жульничество. Правда, при этом оставался мил и очарователен, так что многое и многие ему прощали. А Джон, я вижу, был скептик! Патрик-то вон сколько книг написал, и все о друзьях. Некоторые просто друзья, а некоторые - друзья вроде Джона )
Что касается Патрика - он много книг написал о себе-любимом, а не о друзьях.)) Вернее, в первую очередь о себе, а уж потом о друзьях. И Джон выбрал правильную линию поведения, без скепсиса с этим Патриком нельзя. И вообще за ним глаз да глаз нужен, он ведь даже на старости лет попрыгунчик-стрекозел с ирландским темпераментом.))
Ну да, себя-любимого разве ж можно забыть. когда это самая первая и самая длительная любовь в жизни? ) Но и о друзьях тоже, причем - вот тут Патрик просто незаменим - о них рассказывают столько хорошего, подают их в таком выгодном свете, что ни один не побежит жаловаться в суд на клевету. Все бы так писали, особенно Юрочка Зорич! )
А что Юрочка, что Юрочка? Юрочка писал чистую правду! Ну и рассказывал много хорошего о тех, кто этого заслуживал.
Патрик был скромнее, но тоже не мог отказать себе в удовольствии вспомнить о том, как Дягилев его в Монте-Карло в спальном вагоне возил и чем-то вкусненьким угощал.))
Правда Юрочки почти всегда неприятна для тех, о ком он ее рассказывает! Правда, и о нем рассказывают, как он любовался собой и забывал подхватить партнершу на сцене ) Ну, а про Дягилева Патрик вообще мог вспоминать все, что угодно, покойнику что сделается! И тем не менее написал, как о живом, кучу приятных вещей. Ну, и про спальный вагон написал, а че такова? ) Про Дягилева писать и при этом про спальные вагоны умалчивать мог только вышеупомянутый Леля Мясин
Правда Юрочки почти всегда неприятна для тех, о ком он ее рассказывает! Правда, и о нем рассказывают, как он любовался собой и забывал подхватить партнершу на сцене
Если я правильно помню, ему же за это от партнерши и влетело по физиономии.)) И правильно! Нечего собой любоваться, не у Мясина на острове!)))
Все-таки удивительно, что замкнутый, скрытный, сдержанный Мясин превратился у нас в этакого вредного чорта.)) Впрочем, лучше быть чортом, чем Сержинькой Лифарем с лягушкой.
У Мясина на острове тоже надо любоваться не собой, а Мясиным. А уж кем любуется Мясин - это другой вопрос )
Ты знаешь, а он ведь и есть чорт - язвительный, скрытный, очень умный и очень коварный, когда надо. Очень соблазнительный - вспомнить только истории Фрэнклина про то, как он подписал с Лелей контракт, не видя, что подписывает, так загляделся Леле в глаза. Ну и при этом - темпераментный, а какой же черт без темперамента? В общем, настоящий чорт своего бога, и нет, этот бог - не бог танца )
В общем, настоящий чорт своего бога, и нет, этот бог - не бог танца )
Я бы такого чорта, - надувшись, сказал бог танца, - отправил бы в ад без права на амнистию. Сережа, давай так и сделаем, ну что он тут вертится, он гадкий, и ноги у него кривые!)))
Ох, да, история с Фредди Фрэнклином исключительно хороша, Леля бедняжку буквально загипнотизировал, как кобра кролика.)) И ведь наверняка знал, какое влияние способен оказывать на впечатлительных юношей, и беззастенчиво этим пользовался. Я уж молчу о знаменитой истории с Юрочкой Зоричем.
По поводу цитаты: Эрик поразительно умудрался сводить на нет любую цензуру тех лет, что здесь, что в других публичных речах о Рудольфе) интересно, если юношей, со слов Эрика, так впечатлила ситуация, то что чувствовали в тот "интимный момент"
Сейчас на ибее идёт аукцион с номеров афтер дарк с Рудольфом, в котором статья нашего любимого Грюна) пока это самое выгодное предложение с этим журналом
У меня сложилось впечатление, что Эрик поначалу еще как-то держал себя в руках и рассказывал о своих отношениях с Рудольфом с некоторой оглядкой, выдумывая на ходу про дефицит отелей в Копенгагене и про знакомство с Рудольфом только в классе, но постепенно расслабился, забросил чепец за мельницу и пустился в откровения.)) А юношам - свидетелям "интимного момента" - я могу только позавидовать.
Сейчас на ибее идёт аукцион с номеров афтер дарк с Рудольфом, в котором статья нашего любимого Грюна) пока это самое выгодное предложение с этим журналом
Надеюсь, вы уже сделали ставку?)) Раз выгодное предложение, надо брать, брать надо! А я на ибэе отыскала очередной dance magazine с Рудольфом - www.ebay.com/itm/DANCE-MAGAZINE-March-1962-nure... - но увы, им можно только любоваться: вредный продавец торгует только в пределах США.(
предположить - зная привычки Рудольфа - что без поцелуев там дело не обошлось.)))
А зная о некоторых привычках Эрика, предполагаем, что без поцелуев не обошлось 2 раза
Ставка сделана, осталось подождать неделю)) я правильно поняла, что в этой книге Рудольф сам активно не участвует?
А зная о некоторых привычках Эрика, предполагаем, что без поцелуев не обошлось 2 раза
Бедные мальчики, наверно, чувствовали себя лишними на этом празднике жизни. Как туристы в церкви во время молебна.
А в книге есть интервью Рудольфа, а как же без Рудольфа!)) Я пока еще в него не вчитывалась внимательно, но увидела там забавный момент: Грюн вспоминал, что когда ненароком свернул в разговоре на денежные вопросы и предположил, что Рудольф, танцуя так много, наверняка стал зажиточным человеком, то Рудольф вспылил и начал нажимать на все кнопки грюновского магнитофона, чтобы выключить его и прекратить интервью. Но потом Грюн все как-то замял и перевел разговор на балет.)
Интересно, какова вероятность, что статья в журнале повторяет текст книги. Хотя за три года Грюн мог и новый материал накопать)
Кстати, вы нашли что-нибудь для себя интересное на scribd?
Я нашла и отложила "passion to dance" Нойфелда, интересную книгу про создание "Бунтаря без причины" и свою давнюю мечту - книгу одного из главных специалистов по императору Адриану)
удается найти книгу, о которой давно мечтал - да еще и бесплатно.)))
Это точно! К тому же, если я не ошибаюсь, книги остаются в библиотеке и после истечения сроки подписки. Но я перестраховалась и самые интересные места из книги Толчиф заскриншотила (на планшете очень удобно)
трудно не посочувствовать Марии, вынужденной иметь дело с этими сотонами - даццкой и аццкой.
Вы правы! Хе, в самом начале погружения в рудольфиану Мерия казалась скорее антигероиней из-за невсегда объективных описаний драмы 1961 г. А со временем прониклась симпатией)