Живи, а то хуже будет
В Копенгагене сегодня (или вчера? в общем, 27-го февраля) показывают последнюю "Сильфиду" в этом сезоне. Но там Марсин Купински в роли Джеймса, поэтому я не очень переживаю, что не увижу этот последний спектакль. Днем ходила на марш памяти Немцова - не верится, что целый год прошел, время идет ужасно быстро. В прошлом году траурный марш был в такой серый, холодный день, к концу я ужасно замерзла, а сегодня было ясно и солнечно, и в небо летели не черные шарики, как в том году, а белые - как на первой Болотной, на первом митинге на проспекте Сахарова, на "белом круге". Как давно это было, как много было тогда надежд, какая я сама тогда была счастливая. А сейчас никаких надежд уже нет, а на марш этот идешь, потому что надо идти. Потому что нельзя не идти, хоть ничего не изменится.
Ну, вот так. А вечером я пошла в Стасик на "Точку пересечения", вечер молодых хореографов. Четыре хореографа представляли свои одноактные работы. Три оказались более или менее бездарными, а четвертый - почти шедевром, а на фоне предыдущих работ - уж точно шедевром. В самом начале меня немного взбесила Марианна Рыжкина: перед каждым балетом пускали на экране видеоролик с репетициями и с закадровым монологом хореографа, объяснявшего, как он дошел до жизни такой и что он хотел поставить; Рыжкина, излагая концепцию своего спектакля, заявила, что ей не нравится "асексуальная хореография", что мужской танец должен быть мужественным, а женский - женственным и пуантным. Тут я подумала: "Ну на хуй такой подход!" - и оказалась права: работа Рыжкиной оказалась самой слабой и банальной, с претензиями на глубокомыслие, но на самом деле - ужасно унылой. Хореографические приемы были избитыми, развитие балета - предсказуемым до отвращения, мужской танец - мужественным, женский - женственным и пуантным, от слащавой сольной вариации девочки в бантиках меня чуть не стошнило, и вообще - как ни старались танцовщики, они ничего не могли поделать с бездарной хореографией Рыжкиной.
"Амальгама" Эмиля Фархи выигрывала на фоне "Шел трамвай 10-й номер" Рыжкиной, но сама по себе оставила впечатление чего-то очень скучного и устаревшего. Эти "молодые хореографы" думают, что изобретают что-то поразительно новое, но так смотришь на их работы и думаешь, что на Западе все это открыли и закрыли лет этак тридцать назад. Работа Фархи была в меру музыкальной и в меру "контемпоральной", и абсолютно невыразительной. Были моменты, когда что-то "высверкивало", когда казалось, что сейчас начнется развитие, что хореограф вырулит к чему-то интересному - но нет, так ни к чему он и не вырулил.
В "Вариациях и квартете" Константина Семенова одна-единственная интересная сольная вариация досталась прелестной Оксане Кардаш - или же сама Кардаш и сделала эту вариацию интересной. Не исключено, потому что запомнилась не столько хореография, сколько очаровательно-растерянная, то появляющаяся, то гаснущая улыбка Оксаны. Интересен был "проблеск" мужского дуэта в исполнении Сергея Мануйлова и Дмитрия Соболевского - но хореограф, как я и предвидела, постеснялся развить этот дуэт. И в целом, как ни странно, двадцатиминутный балет показался мне откровенно затянутым, хотелось его порезать и сделать выжимку, избавиться от псевдоглубокомысленных хореографических повторов. Вообще что у Рыжкиной, что у Фархи, что у Семенова - у всех была явная тяга к глубокомыслию, к намекам на то, что мы не просто так танцы ставим, у нас тут все о высоком, у нас тут бездны смысла, смотрите внимательно, авось узреете. Посмотрела внимательно, бездн не узрела. И вообще показалось, что и Рыжкиной, и Фархи, и Семенову, в общем-то, нечего сказать и показать.
Но Андрей Кайдановский с балетом "Чай или кофе?" спас весь вечер. Это было восхитительно, возмутительно хорошо: никаких бездн смысла, пластических поз и трагических жестов, только разнузданно-танцевальная бытовая страшилка в блестящем исполнении Алексея Любимова, Евгения Поклитаря, Валерии Мухановой и Анастасии Першенковой. Когда вместо очередной дозы прекрасного залу выдали крепкого чифиря, зал обалдел и поначалу не знал, как реагировать на такую наглость, но к концу оттаял и аплодировал от души. Абсурдная комедия (дуэт Любимова и Поклитаря под быстрый немецко-испанский диалог, дуэт Любимова и Першенковой - бодающиеся супруги, дуэт Поклитаря и Мухановой - очень влюбленная девица и застенчивый молодой человек) постепенно сменялась абсурдным ужастиком: сначала Любимов сходил с ума, хватал чайную чашку и нервно звенел ложечкой, и падал замертво в темноте под звон разбитого стекла; потом Першенкова впадала в такое же нервное безумие, танцевала, как сумасшедшая, с бедным Поклитарем, подтаскивала мертвого Любимова (героя Любимова, само собой) к стулу, усаживала, хватала ту же проклятую чашку - и вместе с мертвым "мужем" сползала на пол. Следующей была очередь Мухановой - и мертвые герои Любимова и Першенковой приходили за ней, как зомби, и в конце концов утягивали ее к себе - как ни пытался Поклитарь удержать бедняжку. Ну, а в конце оставался только он один - и под напряженными взглядами Любимова, Першенковой и Мухановой, этакой троицы упырей, он танцевал, чуть не плача, последнее соло и тоже брал чашку, понимая, что его уже ничто не спасет. В описании все это звучит абсурдно, это и было абсурдно - и непередаваемо остроумно, грациозно и смешно. И это действительно был танец, а не набор более или менее удачных движений или поз, как у остальных хореографов. Кайдановский знал, что он хочет сказать, и знал, как он это хочет сказать. И по-хорошему, его балет, мне кажется, вполне мог бы войти в репертуар Стасика - тем более, с такими прекрасными исполнителями, как Першенкова, Муханова, Поклитарь и Любимов. Вот если бы еще удалось подобрать "Чаю или кофе" достойных соседей! А то смотреть три скучных и бледных балета ради четвертого превосходного - все-таки это нерациональное использование времени. Если бы в этом вечере еще хоть один балет оказался на одном уровне с "Чаем или кофе" - наверно, я бы и второго марта сходила на "Точку пересечения". А так все же не пойду, жаль времени. А Муханову и Любимова увижу седьмого марта в "Татьяне".
Ну, вот так. А вечером я пошла в Стасик на "Точку пересечения", вечер молодых хореографов. Четыре хореографа представляли свои одноактные работы. Три оказались более или менее бездарными, а четвертый - почти шедевром, а на фоне предыдущих работ - уж точно шедевром. В самом начале меня немного взбесила Марианна Рыжкина: перед каждым балетом пускали на экране видеоролик с репетициями и с закадровым монологом хореографа, объяснявшего, как он дошел до жизни такой и что он хотел поставить; Рыжкина, излагая концепцию своего спектакля, заявила, что ей не нравится "асексуальная хореография", что мужской танец должен быть мужественным, а женский - женственным и пуантным. Тут я подумала: "Ну на хуй такой подход!" - и оказалась права: работа Рыжкиной оказалась самой слабой и банальной, с претензиями на глубокомыслие, но на самом деле - ужасно унылой. Хореографические приемы были избитыми, развитие балета - предсказуемым до отвращения, мужской танец - мужественным, женский - женственным и пуантным, от слащавой сольной вариации девочки в бантиках меня чуть не стошнило, и вообще - как ни старались танцовщики, они ничего не могли поделать с бездарной хореографией Рыжкиной.
"Амальгама" Эмиля Фархи выигрывала на фоне "Шел трамвай 10-й номер" Рыжкиной, но сама по себе оставила впечатление чего-то очень скучного и устаревшего. Эти "молодые хореографы" думают, что изобретают что-то поразительно новое, но так смотришь на их работы и думаешь, что на Западе все это открыли и закрыли лет этак тридцать назад. Работа Фархи была в меру музыкальной и в меру "контемпоральной", и абсолютно невыразительной. Были моменты, когда что-то "высверкивало", когда казалось, что сейчас начнется развитие, что хореограф вырулит к чему-то интересному - но нет, так ни к чему он и не вырулил.
В "Вариациях и квартете" Константина Семенова одна-единственная интересная сольная вариация досталась прелестной Оксане Кардаш - или же сама Кардаш и сделала эту вариацию интересной. Не исключено, потому что запомнилась не столько хореография, сколько очаровательно-растерянная, то появляющаяся, то гаснущая улыбка Оксаны. Интересен был "проблеск" мужского дуэта в исполнении Сергея Мануйлова и Дмитрия Соболевского - но хореограф, как я и предвидела, постеснялся развить этот дуэт. И в целом, как ни странно, двадцатиминутный балет показался мне откровенно затянутым, хотелось его порезать и сделать выжимку, избавиться от псевдоглубокомысленных хореографических повторов. Вообще что у Рыжкиной, что у Фархи, что у Семенова - у всех была явная тяга к глубокомыслию, к намекам на то, что мы не просто так танцы ставим, у нас тут все о высоком, у нас тут бездны смысла, смотрите внимательно, авось узреете. Посмотрела внимательно, бездн не узрела. И вообще показалось, что и Рыжкиной, и Фархи, и Семенову, в общем-то, нечего сказать и показать.
Но Андрей Кайдановский с балетом "Чай или кофе?" спас весь вечер. Это было восхитительно, возмутительно хорошо: никаких бездн смысла, пластических поз и трагических жестов, только разнузданно-танцевальная бытовая страшилка в блестящем исполнении Алексея Любимова, Евгения Поклитаря, Валерии Мухановой и Анастасии Першенковой. Когда вместо очередной дозы прекрасного залу выдали крепкого чифиря, зал обалдел и поначалу не знал, как реагировать на такую наглость, но к концу оттаял и аплодировал от души. Абсурдная комедия (дуэт Любимова и Поклитаря под быстрый немецко-испанский диалог, дуэт Любимова и Першенковой - бодающиеся супруги, дуэт Поклитаря и Мухановой - очень влюбленная девица и застенчивый молодой человек) постепенно сменялась абсурдным ужастиком: сначала Любимов сходил с ума, хватал чайную чашку и нервно звенел ложечкой, и падал замертво в темноте под звон разбитого стекла; потом Першенкова впадала в такое же нервное безумие, танцевала, как сумасшедшая, с бедным Поклитарем, подтаскивала мертвого Любимова (героя Любимова, само собой) к стулу, усаживала, хватала ту же проклятую чашку - и вместе с мертвым "мужем" сползала на пол. Следующей была очередь Мухановой - и мертвые герои Любимова и Першенковой приходили за ней, как зомби, и в конце концов утягивали ее к себе - как ни пытался Поклитарь удержать бедняжку. Ну, а в конце оставался только он один - и под напряженными взглядами Любимова, Першенковой и Мухановой, этакой троицы упырей, он танцевал, чуть не плача, последнее соло и тоже брал чашку, понимая, что его уже ничто не спасет. В описании все это звучит абсурдно, это и было абсурдно - и непередаваемо остроумно, грациозно и смешно. И это действительно был танец, а не набор более или менее удачных движений или поз, как у остальных хореографов. Кайдановский знал, что он хочет сказать, и знал, как он это хочет сказать. И по-хорошему, его балет, мне кажется, вполне мог бы войти в репертуар Стасика - тем более, с такими прекрасными исполнителями, как Першенкова, Муханова, Поклитарь и Любимов. Вот если бы еще удалось подобрать "Чаю или кофе" достойных соседей! А то смотреть три скучных и бледных балета ради четвертого превосходного - все-таки это нерациональное использование времени. Если бы в этом вечере еще хоть один балет оказался на одном уровне с "Чаем или кофе" - наверно, я бы и второго марта сходила на "Точку пересечения". А так все же не пойду, жаль времени. А Муханову и Любимова увижу седьмого марта в "Татьяне".
Вообще когда читаешь отзывы на те канадские мастерские, понимаешь, что талантливо ли или не очень - но там было гораздо больше разнообразия, чем вчера в Стасике. Беда трех балетов из четырех, показанных вчера, на мой взгляд - однообразие, несмотря на разную музыку, разные костюмы и отличающийся стиль движений. Но примерно все одно и то же: абстрактное нечто о высоком, индивидуальность хореографа почти и не чувствуется. И танца как такового нет, есть набор движений, который может превратиться в танец - как сольная вариация Кардаш в балете Семенова - только благодаря таланту танцовщика, но не благодаря хореографу.
И Кайдановский на этом тусклом фоне смотрелся и вовсе ослепительно и свежо, у него действительно танцовщики танцевали - пусть это был и совершенно неклассический, вызывающе неклассический танец. И в его хореографической идее, в подаче танцевального материала было столько внутренней свободы, что рядом с ним все остальные участники вечера - может быть, несправедливо, но тем не менее, - выглядели учениками, работающими по прописям. А Кайдановский творил без прописей, сам. В общем, я надеюсь, его ждет большое хореографическое будущее - и у него еще будет возможность ставить балеты, в том числе в том же Стасике.) А так ты права, конечно, одна удача из четырех попыток - это хороший процент. Жаль только, что остальные три попытки - это скорее даже неудачи, чем полуудачи. Вернее, они могли бы показаться и полуудачами (ну, не работа Рыжкиной, конечно), но не рядом с "Чаем или кофе".
Ну вот, полуудачи, проигравшие только от сильной конкуренции - уже не так плохо. Глядишь, они сами на себя посмотрят со стороны, вообще пошляются по миру, попробуют то и это - и обретут свой внятный облик. Что сначала у них получается набор движений - это, мне кажется, довольно естественный процесс для начинающего хореографа (кроме отдельных, очень талантливых). Они учатся строить из кубиков, еще не понимая, насколько их "кубики" пластичны и изменяемы, не привыкли, так сказать, к материалу, из которого творят. Я не имею в виду, конечно, что они не знают своих танцовщиков - а то, что они еще не понимают всего спектра доступных им выразительных средств. (Любой хэндмейдер знает, что это такое, только его-то первые пробы на сцене никто не видит, к счастью )) )
Ладно, чего-то меня повело вообще не в ту сторону. Фиг с ним, с КДБ, речь не о нем. Что же касается стасиковских хореографов - ну, когда ты их начинаешь защищать, мне сразу хочется на них набрасываться еще активнее.)) Понимаешь, я не уверена, что этим троим вообще есть куда развиваться. Может быть, то, что они показали вчера - это был их творческий потолок.
Ну, тогда я больше не буду их защищать, бедняг ) Пускай сами выкарабкиваются, как умеют. Если вдруг что, лет через десять будет видно ))
Кстати, мы с тобой вчера вспомнили, как в ЛО Хюббе включили танцы заграничных принцесс в постановках молодых хореографов. Я нафиг не помнила, кто конкретно там что поставил, залезла вечером в это ЛО - батюшки, да ведь, оказывается, танец венгерской принцессы и танец итальянской принцессы поставил Грегори Дин! И венгерский мне как-то ровненько, а вот итальянский в исполнении Иды Преториус, Ульрика Бирккьяра и Марсина Купински мне очень зашел, молодец Грегори.))
Ба, так Дин еще и хореографирует! )) И вообще, теперь читаешь имена исполнителей и хореографа - а они уже все, считай, знакомые. Тебе-то, конечно, вообще как родные, но и я представлять начала, о ком идет речь. А кто ставил русский танец?
Русский и испанский танцы ставил Оливер Старпов, танцовщик кордебалета КДБ, но я его не знаю, в смысле, не представляю, кто он такой. Может, я его и видела в "Сильфидах", но вредные датчане не указывают имена кордебалетных в программках.
А Дин - да, выходит, еще и хореографирует, и у него неплохо получается.))
заодно расскажет нам содержание "Санта-Барбары"..." )))Не только мальчики и Джеймс, призванные демоны- и те прятались в укромные места ))
И только сильфидам в этой истории было хорошо и весело - ну, так они же все холостые, неженатые ))