[М-ль Люсиль]

Принесла я очередной кусок пересказа Мейнерца. Читать его уже довольно легко, легче, чем в начале, а вот пересказывать трудно. А забрасывать пересказ жалко, хочется ведь делиться с народом всякими историями из жизни и приключений Эрика. Сегодня будет относительно небольшой отрывок. В прошлый раз мы остановились на триумфе Эрика в "Жизели" с Алисией Марковой. А дальше было вот что...
Эрик вернулся в Копенгаген в июне 1955 года, через две недели после своего дебюта в "Жизели" с Алисией Марковой. Маркова тогда же собрала небольшую труппу и организовала турне в Англии и Европе, и предложила Эрику стать ее партнером в этом турне. Но Эрик вежливо отказался. Они выступили еще раз в "Жизели" уже в Копенгагене (Мейнерц не пишет, когда это было - летом или осенью 1955 года), сорвав бурю аплодисментов. Но если не ошибаюсь, на этом их балетное сотрудничество и закончилось, пути Эрика и Алисии больше ни разу не пересеклись. Я ошибаюсь, они еще как минимум раз станцевали вместе в "Жизели" - в АБТ, в 1958 году.
Рэй Барра приехал в Копенгаген вместе с Эриком и поселился в его доме (вернее, тогда еще - в доме его матери) на Фиалковой улице в Гентофте. "Я спал там на маленьком диване, но они могли догадаться, что у нас с Эриком совсем другие отношения". Эрик мечтал переделать гараж в маленькую квартиру, чтобы они с Рэем могли жить отдельно. Рэй чувствовал, что Эрик находится в постоянном напряжении, общаясь с матерью. "С ней было очень трудно общаться". По мнению Рэя, Эрик уважал свою мать, но ему казалось, что она совсем не интересуется его карьерой, хотя на самом деле это было не так. "Она часто расспрашивала, как люди отзываются о нем как о танцовщике и чего от него ожидают". Непонятно только, кого именно она расспрашивала - самого Эрика или Рэя. Рэй, как Соня Арова, считал, что Эрик внешне ни капли не похож на свою мать (по словам Рэя, мать Эрика "была большая, массивная. Не полная, но большая"), но очень похож на отца. Эрнст Брун в то время уже тяжело болел раком легких, и одно легкое ему удалили.
Эрик заключил контракт с Королевским Датским балетом, а осенью (вероятно, в октябре - Мейнерц не указывает месяц) получил сообщение от Люсии Чейз. Игорь Юшкевич, звезда и первый танцовщик Балле Тиэтр, и Чейз предложила Эрику заменить его в качестве первого танцовщика компании, но с тем условием, что Эрик окончательно порвет связи с Королевским Датским балетом и полностью посвятит себе карьере в США. Эрик, по-видимому, не размышлял долго: 15 ноября Нильс Бьорн Ларсен, руководитель и балетмейстер Королевского балета, сообщил прессе о том, что Эрик разорвал контракт с Королевским балетом. При этом Ларсен заверил всех, что и речи быть не может о каких-то конфликтах между танцовщиком и компанией: "Эрик Брун никогда не жаловался на условия". Датская пресса вздохнула - но что тут поделаешь, не удерживать же блудного попугая силой? 19 декабря Эрик станцевал в своем прощальном спектакле с Королевским балетом - в "Сильфиде". И надо сказать, что далеко не все критики восторженно отозвались об этом представлении: нет, кое-кто снова, как в старые добрые времена, назвал Эрика невыразительным и принужденным. Но зато уж зрители устроили Эрику овацию: "королевская чета аплодировала, оркестр играл туш, и все встали со своих мест, чествуя Эрика Бруна". В общем, провожала на разбой бабушка пирата. Сам же пират сказал "в неоправданно резком, заносчивом и критичном интервью", что сам себя ограничивает, пока живет в Дании, и не хочет тратить время, дожидаясь, когда датский балет догонит в развитии балет из других стран. Когда-нибудь это произойдет, может быть, даже очень скоро, но Эрик должен развиваться как танцовщик прямо сейчас, он нуждается в этом развитии. А раз в Дании нет условий для этого - ну что ж, тогда надо ехать в Америку.
В Нью-Йорке Эрик и Рэй снова стали жить вместе, на этот раз - в крохотной квартире в Верхнем Вест-Сайде. Как вспоминал Рэй, они вместе покупали мебель и "ужасно веселились", а по воскресеньям готовили "вафли с маслом и кленовым сиропом". Рэй был счастлив: "Я был молод и понятия не имел о гомосексуальном мире (о жизни гомосексуальных пар, насколько я понимаю). Мне казалось, что эта связь должна длиться вечно. Я думаю, он чувствовал то же самое". Но жизнь с восходящей звездой была нелегка: "Так сложно было жить вместе, когда все эти люди часами охотились за ним, когда все эти люди хотели его". Одной из таких "охотниц" была Арлетта Кастанье, французская танцовщица, положившая на Эрика глаз. Она очень досаждала Рэю, являясь по утрам прямо к ним с Эриком домой и мило угощая их горячими круассанами. Но хоть Рэй и порядком намучился из-за ее визитов, влюбленность Арлетты так и осталась невинной, а со временем превратилась в крепкую дружбу с Эриком.

И еще немного букв

Итак, Эрик снова выступал в Балле Тиэтр. Вслед за весенним турне 1956 года (зимне-весенним, в сущности: с 7 января по 24 марта) последовал весенний сезон в Нью-Йорке, ставший для Эрика очередным триумфом. Джон Мартин из Нью-Йорк Таймс назвал его танец "блестящим и безукоризненным", но сам Эрик, как всегда, больше грыз себя, чем радовался. Рэй вспоминал, как Эрик говорил, что "не может повторить то, что было на премьере, - как часто он это говорил! "Я не смогу повторить это, я не смогу сделать это снова". <...> Это был ужас его жизни". Балле Тиэтр был перекрещен в Американ Балле Тиэтр и после нью-йоркского сезона снова отправился в новое турне - 68 городов за 11 недель. А когда это турне закончилось, и компания вернулась в Нью-Йорк, то после недельного отпуска все устремились через Атлантику, на европейские гастроли. Там Соня Арова покинула компанию, в которой никогда не чувствовала себя в своей тарелке. Любовные отношения с Эриком были давным-давно закончены, особых карьерных перспектив в АБТ у нее не было - так что она ушла без сожалений. В следующий раз они увиделись с Эриком лишь пять лет спустя, в Париже, куда он приехал вместе с Рудольфом.
После возвращения из Европы Эрику выпала возможность поставить для АБТ балет "Festa" на музыку Россини. Его новый хореографический опыт встретили приветливо, но без большого восторга: мол, мило, мило, но ничего особенного. Пресса явно давала понять Эрику, что ему лучше танцевать, чем ставить балеты. В июле 1957 года АБТ отправился в очередное турне по городам и весям США - продолжительностью в 10 месяцев. Кто выжил, те, как водится, рассказывали, как было весело. Рэй наконец-то получил повышение и был выдвинут в солисты, ну, а Эрик вместе с Норой Кайе станцевали в "Пахите" и имели огромный успех. Вот только в то же время, в июле, Эрик в интервью пожаловался на усталость и заметил, что эта "физическая усталость влияет на душевное состояние". Он рассказал, что во время этих турне ни у балетмейстеров, ни у танцовщиков нет ни времени, ни сил на эксперименты. Изменения в репертуар вносятся от силы пару раз, "мы приезжаем прямо в театр и разминаемся за час до спектакля". Какие уж тут эксперименты, когда после часов, проведенных в автобусе, хочется просто вытянуться во весь рост и расслабиться. И в то же время отсутствие чего-то нового, необходимость повторять себя самого - очень угнетали Эрика. Да и физическая и моральная усталость тоже накапливались все больше. Виолетта Верди, французская танцовщица, тоже работавшая в АБТ, была моложе Эрика и мало с ним общалась в то время, но замечала, что он много пьет и, скорее всего, принимает снотворное и транквилизаторы, чтобы хоть немного ослабить напряжение. Впрочем, так делали многие в АБТ во время того турне, "хотя все понимали, что это опасно".
Верди вспоминала, что Эрик стремился "к совершенству и чистоте", изо всех сил пытаясь "приблизиться к ним". Но его стремление к совершенству иногда казалось разрушительным. "Я помню, что я однажды сказала моей матери, что это напоминает битву между Святым Георгием и драконом, "и я боюсь, что дракон победит, потому что Эрик растрачивает себя, слишком много работает, и я боюсь, он причиняет боль себе самому". <...> Ему не нужно было чье-то одобрение, если он сам не был собой доволен".
А во время европейского турне АБТ произошла катастрофа. В августе 1958 года в Каннах при пожаре сгорела большая часть костюмов и декораций. Компании удалось провести спектакли в Брюсселе лишь благодаря помощи балетного мира: Марго Фонтейн прислала Норе Кайе свой костюм Черного лебедя, Ковент-Гарден передал старые костюмы к "Шопениане", Эрик использовал свои связи с Королевским Датским балетом - и оттуда тоже прислали костюмы к "Шопениане" и к "Выпускному балу" (балет Давида Лишина). Но все равно, пожар нанес АБТ огромные убытки, и Люсия Чейз приняла решение о закрытии компании после осеннего сезона в Нью-Йорке. И это значило, что осенью 1958 года Эрику снова придется искать себе пристанище. Да и не только Эрику - но и Рэю, и всем остальным сотрудникам АБТ.
В этом последнем осеннем сезоне АБТ должна была состояться премьера балета "Фрекен Юлия" - где Эрик впервые в жизни должен был исполнить одну из своих знаковых ролей: роль слуги Яна. Эрик впервые увидел этот балет в Копенгагене - правда, как выяснилось потом, не целиком, а лишь "сцену на кухне" (когда напряжение между Юлией и Яном достигает апогея и в конце концов перерастает в страсть и секс). Он был захвачен увиденным и во что бы то ни стало хотел исполнить роль Яна - значительную не только с технической, но и с драматической точки зрения. "Я хотел развиваться и изменяться. Я хотел создавать другие, более сложные портреты - роли, отражающие меня в моей жизни и в моем танце". Нью-Йорк Таймс назвала этот балет шведского хореографа Биргит Куллберг "самым выдающимся балетом в современном европейском театре". Эрик уговорил Люсию Чейз на постановку этого балета, Биргит Куллберг приехала в США, чтобы принять участие в первой американской постановке своего балета, ну, а роль фрекен Юлии исполнила Виолетта Верди. Она вспоминала, что Эрик создал потрясающий образ Яна: "мнимо угодливого, страстного", чередующего "страх и самоуверенность". Сам Эрик называл эту роль самой сложной в своей карьере.
Последний сезон АБТ прошел с блеском - и не в последнюю очередь благодаря Эрику. Он танцевал в "Фрекен Юлии", в "Тристане", в "Variations for Four" (это балет для четверых танцовщиков, поставленный Антоном Долиным), в "Шопениане", и критики захлебывались от восторга, признавая его "несравненным danseur noble", а этот осенний сезон АБТ - "наиболее удачным за последние годы". И тем не менее, спектакли закончились, цветы унесли, АБТ закрылся до лучших времен, а Эрик и Рэй отправились в Европу - в поисках работы. И об этом - в следующий раз, продолжение следует.

@темы: Александр Мейнерц "Erik Bruhn – Billedet indeni", Erik Bruhn

Comments

[norakura]

Какое интенсивное у Эрика начало карьеры было) особенно на контрасте с датским королевским болотом)
С Рэем они просто няшечки) настоящая семейная жизнь.
И очень умиляет, как Эрик "прятал" своих любимых от мамы и семьи)
М-ль Люсиль, спасибо! Каждый раз как праздник

[М-ль Люсиль]

norakura, у Эрика вообще были и с Датским балетом и с самой Данией очень бурные отношения. Этакая любовь без особой взаимности: датчане его обожали, а Эрик вечно норовил сбежать из Дании со всех ног.)) Ну оно и понятно, он искал, где ему самому лучше и можно творчески развиваться, а в Дании ему таких условий создать не могли.
А на них с Рэем я сама умиляюсь. Они удивительно милые и гармоничные, и чувствуется, что им было хорошо. Вообще складывается ощущение, что если бы их не разбросало по разным компаниям после закрытия АБТ, то они бы еще могли довольно долго жить-поживать вместе.

И очень умиляет, как Эрик "прятал" своих любимых от мамы и семьи)

Да-да, здравствуй, мама, это Рэй (или Рудик), он будет у нас жить. Ну да, можно ему выделить отдельную спальню ради приличия, хотя все это ерунда и вовсе не нужно.))) И с Рэем мама, судя по всему, еще хоть как-то ладила, а вот с Рудиком... мда. Злая свекровь в полный рост.)

Я ужасно рада, что вас эти пересказы радуют и развлекают. И спасибо за то, что отзываетесь, мне очень-очень приятно.)))