[М-ль Люсиль]

Чувствую я, что никуда мне не деться, надо написать подробнее о последней главе, успокоиться - и вернуться к началу книги. А пока не напишу, пока не перескажу эту последнюю главу, так она меня и будет тревожить и грызть. Хотя это странное чувство, не совсем тревога, и не то чтобы печаль, и уж конечно, не жалость. Скорее всего, это зависть. Зависть к той самой легкой смерти, которую надо бы просить, к легкой смерти, которая выпала Эрику. Или, вернее, он сам как будто заставил себя легко умереть.
Последняя глава называется "Af jord er du kommet" - "Из праха ты пришел". В качестве иллюстрации к ней Мейнерц выбрал снимок со съемок "Жизели" 1969 года: на фоне декораций и прожекторов Эрик в костюме Альбрехта идет, опустив глаза, и несет букет полевых цветов - как будто идет на свою могилу, а не на могилу Жизели. Странный выбор, но что-то в нем есть. Эрику подходит такая фотография - открывающая главу о его смерти.
Летом 1985 года Эрик прошел обследование в госпитале в Копенгагене из-за болей в затылке. Врачи опасались инсульта, но диагноз не подтвердился; тем не менее, здоровье Эрика оставляло желать лучшего. Он был очень худ, и врачи пришли к выводу, что он недоедает. Эрик пообещал, что будет регулярно питаться и станет пить вместо водки белое вино, с тем и уехал в Канаду. А незадолго до отъезда встретился со Сьюз Уолд. Сьюз вспоминала, что они заговорили о Тони Ландер (Мирте в "Жизели" 1969 года), недавно умершей после долгой борьбы с раком легких, и Эрик сказал: "Если у меня будет рак легких, я хочу умереть за три недели. Я хочу суметь умереть за три недели".
Когда осенью Эрик вернулся в Торонто (задержавшись еще в Нью-Йорке), Джереми Рэнсом, один из танцовщиков в Национальном балете Канады, обратил внимание на то, что Эрик стал курить другие сигареты. "Он сказал: "Да, у меня бронхит". Он очень мало ел". А через несколько дней, во время представления "Тщетной предосторожности" Рэнсом, исполнявший роль Алена, забежал в гримерку, где был Эрик. "Мне уже пора было идти... я оглянулся и увидел его в гримерке. Он кашлял. И курил. И я внезапно подумал: "Это не просто бронхит". Он улыбнулся, кашляя, и помахал мне рукой".
Рождество 1985 года Эрик встретил в Дании - впервые с 1962 года, в своем старом доме на Фиалковой улице. Он давно хотел продать этот дом, но никак не мог решиться, как не мог и решиться окончательно порвать с Данией. Тогда он в последний раз видел своих датских друзей и свою сестру Озу. Люкке Шрам вспоминала, что Эрик сказал ей, будто собирается пройти серьезное обследование, когда вернется в Торонто. "Врачи нашли у него в легких какие-то затемнения, и он очень волновался". Он попрощался с Сьюз Уолд, с Эббе Мёрком, и уехал в Канаду.
10 января Эрик написал Рудольфу письмо, ставшее последним. В нем говорится о смерти Люсии Чейз, о гибели в автокатастрофе молодого дирижера Национального балета Канады, и Эрик, еще не предчувствуя, что в каком-то смысле станет третьим в этой цепи, писал (привожу цитату из Каваны, в оригинале, по-английски): "Death is very confusing and upsetting but something that we must accept". Можно сказать, перефразируя Бродского, что для Эрика смерть была даже не тем, что бывает с другими, а тем, что бывает со всеми, с ним в том числе.

Дальше еще много

1 марта балерина Надя Поттс, уходившая в отставку (не без влияния со стороны Эрика), в последний раз выступила на сцене Национального балета Канады - в "Тщетной предосторожности". Эрик присутствовал на спектакле и на приеме после, это была его последняя встреча с компанией. Через несколько дней (точную дату Мейнерц не указывает) у него диагностировали рак легких. Он взял отпуск для лечения и больше уже не появлялся в театре, поддерживая связь с компанией через Валери Уайлдер (она и еще Линн Уоллес были фактически со-руководителями компании, наряду с самим Эриком), лишь 19 марта он прислал прощальное письмо, адресованное всем сотрудникам театра (Нойфельд полностью приводит его по-английски, Мейнерц - соответственно, по-датски, если кому-то будет интересно, я могу переписать английский вариант).
Леннарт Пасборг вспоминал, как ему позвонила Ингрид Глиндеманн и сообщила о госпитализации Эрика. Пасборг немедленно связался с Эриком, сообщил, что приедет, собрал альтернативные лекарства, некогда продлившие жизнь его отцу (у Пасборга-старшего тоже был рак легких), и помчался в Канаду. Эрик был не в больнице, дома. "Он надеялся, что я приеду, и попросил Константина зажечь свечи", чтобы создать "праздничную" атмосферу.
Пасборг начал делать Эрику инъекции омелы (да, именно омелы), которые когда-то помогли его отцу, но прекратил через три дня, понимая, что уже слишком поздно. Эрик оставался совершенно безучастным к лечению. Он позволил Патсаласу и Пасборгу решать за него, какое лечение ему требуется, но сам уже не пытался бороться. Все это его как будто не касалось. При этом, как вспоминал Пасборг, "мы и представить себе не могли, что он так силен". Он не был лежачим, нет, он вставал и ходил, и, по словам Пасборга, ходил очень легко.
20 марта Эрика положили в больницу. К нему не пускали посетителей - да он и не хотел никого видеть, и лишь Джереми Рэнсом и молодая танцовщица Ким Лайтхарт все-таки смогли добиться встречи с ним. Рэнсом вспоминал, что Эрик был небрит, печален и мрачен. "Когда я вошел в палату, он сказал: "Я так и знал, что ты упрямец". Или что-то в этом роде. Я не помню, о чем мы разговаривали. Кажется, я лег рядом с ним на кровать, но может быть, этого не было на самом деле, я только хотел это сделать. <...> Мне кажется, я обнял его, я шагнул к нему, едва открыв дверь. Он стоял молча и ждал, когда я подойду к нему. Он был худой. Жесткий. По-прежнему сильный. <...> Он был невероятно силен. Пугающе силен. Тогда я видел его в последний раз". Ким Лайтхарт, сверстница Рэнсома, которой Эрик доверил главные роли в "Жизели" и "Сильфиде" (несмотря на ее молодость), вспоминала: "Он сидел на краю кровати, похожий на свою тень, и читал газету. Я помню, что я спросила: "Зачем ты читаешь газеты? Новости только тебя расстроят". А он ответил, что должен не отставать от жизни, и сказал, что сегодня к нему пришли его самые любимые люди".
Пасборг вспоминал, как когда-то гостил у Эрика на Ибице. Тогда они сидели на веранде, смотрели на море, слушали Брамса или просто молчали, пили водку с апельсиновым соком. За четыре или пять дней до смерти Эрик вместе с Пасборгом ездил в другой госпиталь на рентген. Они молча сидели в такси, и вдруг Эрик сказал: "Я вспоминаю тот день, когда мы были на Ибице". И добавил, помолчав: "Хотел бы я снова там оказаться".
Пасборг говорил, что Эрик умирал "с поразительной силой". Как будто изо всех сил ускорял процесс умирания. И все больше затихал и погружался в себя, как бы Константин Патсалас ни старался его подбодрить. Однажды Константин включил запись "испанской музыки", и Пасборг вспоминал, что "Эрик приподнял свои удивительные руки", задвигал ими в такт музыке. "Это было так трогательно. Поразительно. Прекрасно. Живой жест среди умирания".
28 марта в Торонто прилетел Нуриев и сразу отправился к Эрику в больницу. Пасборг вспоминал, как они встретились вчетвером - он сам, Константин, Рудольф и Эрик. "...я подумал, что вот стоим мы, трое темноволосых мальчишек (он употребляет слово "dreng", "мальчик", хотя они все были уже не мальчиками) - и он, светловолосый северянин. Двое были его возлюбленными. Я - нет, но нас связывала поразительно близкая дружба". Эрик еще вставал с постели и ходил. Константин и Пасборг оставили их с Рудольфом наедине. Пасборг думал, они проговорят минимум час или два, но Рудольф вышел из палаты уже через пятнадцать минут. Потом он обмолвился Шарлю Жюду, что Эрик "уже умер для него", у них не было контакта. Тем не менее, на следующий день, 29 марта, Рудольф снова пришел к Эрику - но Эрик бредил под морфием, и Рудольф мог только "лечь рядом с ним и обнять его".
Когда Рудольф уехал, рядом с Эриком остались только Константин и Леннарт. "Эрик становился все тише и неподвижнее". Он умер во вторник, первого апреля, в 14.45. Пасборг вспоминал: "Я сидел рядом и держал его за руку. В какой-то момент я заметил, что его рука слегка дрожит... это было утром". Перед обедом Константин сменил Пасборга, чтобы тот мог поесть. "В это время еще бывают морозы, но тогда был поразительно теплый день. Я снял футболку и сел прямо на газон, поел, а потом пошел обратно. Я опоздал. Эрик умер всего несколько минут назад. Константин был совершенно раздавлен. Жаль, что меня не было рядом. Мне казалось, Константин для этого не годится. Эрик боролся с удушьем... Наверно, это недолго длилось".
Люкке Шрам вспоминала, что воскликнула: "Но Эрик, ты должен вернуться домой!" - когда он позвонил ей и сообщил, что тяжело болен. Но Эрик ответил спокойно: "Я дома здесь, в Торонто". И все-таки после смерти он вернулся в Данию: его кремировали, а прах в мраморной урне (купленной за счет Национального балета Канады) Пасборг привез на родину Эрика. 20 апреля урну с прахом похоронили на кладбище в Гентофте, в неотмеченной, "неизвестной" могиле, в стороне от могил его отца, матери и тетушки Минны. И все-таки это был еще не совсем конец истории. Перед похоронами прах Эрика пересыпали из мраморной канадской урны в деревянную датскую, а мраморная урна до лета стояла на комоде в доме на Фиалковой улице. И лишь однажды летом несколько друзей Эрика пришли к нему домой, "слушали музыку, пили вино и ужинали", а на закате забрали эту урну и бросили ее в озеро Гентофте, окончательно простившись с Эриком Бруном.
Не могу больше ничего писать. Сама не думала, что так расстроюсь, а вот все-таки расстроилась. Простите за все корявости перевода.

@темы: Александр Мейнерц "Erik Bruhn – Billedet indeni", Rudolf Nureyev, Erik Bruhn, Constantin Patsalas

Comments

[norakura]

Действительно, есть одущение, что Эрику повезло. Лёгкая, в чём-то желанная и ожидаемая смерть да ещё и в окружении близких людей. Что-то во всём этом есть такое, что можно обобщить словами "в стиле Бруна"))
Спасибо за подробный пересказ!

[М-ль Люсиль]

norakura, да еще и похороны в стиле Бруна - конечно, он выбрал безымянную могилу, с его-то любовью к анонимности и неизвестности.) Да, очень легкая ему выпала смерть, даже завидно. Хотя при этом все равно тяжело читать о том, как он уходил. А может, это мне передаются эмоции Пасборга, основного рассказчика, которому явно очень не хотелось отпускать Эрика.
Не за что, я рада, что вам было интересно.))

[norakura]

все равно тяжело читать о том, как он уходил
М-ль Люсиль, бесспорно. Когда каждый день наполнен частицей жизни кумира, он становится как родной) А когда ещё биограф явно любит своего героя и не хочет отпускать... эх, если б я читала не ваш пересказ, а саму книгу, то давно бы уже в слезах сидела (как это у меня каждый раз с Рудольфом )

[М-ль Люсиль]

norakura, ну нет, Эрик не мой кумир, просто он мне по-человечески интересен.) Ну и когда читаешь подробное описание смерти, то это всегда производит впечатление потяжелее, чем когда читаешь, что такой-то умер тогда-то - ну, умер и умер. (О смерти Рудольфа мне было читать страшновато - наверно, именно потому, что он так хотел жить и так отчаянно боролся за эту жизнь. Ну и вся эта обстановка, в которой он умирал, кажется довольно-таки макабрической. Помню, мне стало не по себе, когда я прочитала, как к нему пришли с вопросом: на каком кладбище вы хотите лежать? Конечно, вопрос житейский и деловитый, и надо было что-то решать, потому что дело явно шло к концу, но все равно... ужас, наверно, именно в том, что такой вопрос задали человеку, который безумно хотел жить.)

[norakura]

М-ль Люсиль, "кумир" это я слово не то выбрала, оно мне ой как не нравится в принципе, но не знаю, какое другое подобрать. "По-человечески интересен" это вы хорошо сказали)
У меня помимо тоски и горести ещё иррациональная злость порой проскальзыает. И в случае Эрика, и в случае Рудольфа. На их образ жизни, эти "пороки" и "зависимости", приведшие к относительно ранней смерти. По своему самоубийцы оба((

[М-ль Люсиль]

norakura, эх, бедному Рудольфу не повезло заболеть СПИДом в то время. Я бы, наверно, не назвала его образ жизни совсем уж "самоубийственным", сначала он, как говорится, не знал, что будет землетрясение, то есть СПИД, потом еще какое-то время не знал, как этот вирус передается (да и никто этого тогда наверняка не знал), вот и не менял своих привычек, игнорируя сигналы организма. А потом получилось что-то странное: с одной стороны, он действительно начал буквально сжигать себя, а с другой стороны - цеплялся за жизнь изо всех сил (и ведь протянул дольше многих из тех, кто заразился примерно в одно время с ним). Поразительная сила воли и желание жить. У Эрика этого не было, и вот он-то как раз производит впечатление латентного суицидника: тут и алкоголизм, и депрессии, и явные пищевые расстройства (он ведь еще задолго до смерти, по свидетельствам знакомых, ел так мало и плохо, что можно сказать - ничего не ел), да еще и из-за своего курения он был постоянно в группе риска - и наследственность у него в этом плане была нехорошая: и отец умер от рака легких, и мать, кажется, тоже. А Рудольф... если бы не СПИД, наверно, и сейчас был бы жив.

[norakura]

М-ль Люсиль, насчёт Рудольфа я с вами соглашусь, но "незнание закона не освобождает от ответственности", поэтому и о нём тоже говорю как о "самоубийце". А о его желании жить нужно лекции читать в целях профилактики и моральной поддержки ) но это же у него и раньше проявлялось, когда он молодой ещё выступал с температурой под 40° или с ужасными повреждениями. Наверно, действительно, горячая татарская кровь не давала просто сложить руки/ноги и смиренно ждать, чего там судьба припасла)
если бы не СПИД, наверно, и сейчас был бы жив.
И это самое прискорбное (
А Мейнерц как-то более подробно пишет об алкоголизме Эрика? Помимо того, что это у него ещё с молодости.

[М-ль Люсиль]

norakura,

Наверно, действительно, горячая татарская кровь не давала просто сложить руки/ноги и смиренно ждать, чего там судьба припасла)

Не иначе.) К тому же, он с детства накрепко усвоил, что если так смиренно ждать, то можно остаться без рук и ног, а только с носом.) И к концу жизни он уже уставал иногда (да и болезнь давала о себе знать), но в молодости он и вправду был неутомим... даже зависть берет.) Но жаль Эрика - нелегко ему приходилось с этим вечным двигателем!)))

Что касается алкоголизма Эрика - пока больше ничего не нашла, но думаю, когда начну читать сначала, подряд и всерьез, то что-нибудь отыщу. Пока ясно одно: пил с юности, пил именно крепкий алкоголь - виски, водку, и иногда у него были натуральные запои (как в 1972 году). Если найду еще информацию, то напишу, конечно.)

[norakura]

"Уставал ИНОГДА"
М-ль Люсиль, очень мне понравилось это "иногда"
Эх, сколь сколько энергии было в человеке! Как будто бы детский голод по еде трансформировался в голод по активности и движении вообще. А Эрик оказался в эпицентре этого урагана)

[norakura]

и небольшая иллюстрация вечного двигателя))

[М-ль Люсиль]

norakura, Я думаю, сам бы Рудольф не согласился бы даже на "иногда". Никогда - и все тут!)))
А Эрика этот энергичный смерч подхватил, закружил и заморочил.) Но впрочем, кто сказал, что Эрику от этого всегда было плохо? Вовсе же нет.))

[М-ль Люсиль]

norakura,

и небольшая иллюстрация вечного двигателя))

Ай, какая же это прелесть.)) Прям не знаю, кто тут лучше - теряющий халат Рудик или смеющийся Эрик. Оба хороши.))

[norakura]

М-ль Люсиль, меня умиляет, что у них халаты парные

кто сказал, что Эрику от этого всегда было плохо

надеюсь, что хорошо было намного чаще, чем плохо

[М-ль Люсиль]

norakura,

меня умиляет, что у них халаты парные

Интересно, вдвоем покупали, или кто-то один запасливый ухватил сразу два халата?))
А меня еще здесь умиляет Рудольф - он так искренне, так радостно резвится, как ребенок или даже как щенок. Но и понятно - спасибо Каване - почему он так радуется: еще один кризис с Эриком позади, и будущее кажется безоблачным.)

[norakura]

М-ль Люсиль, оба варианта очаровательны)))
щенок, дворняжка)) и такой щупленький, на голове как всегда не пойми что, и счастлииивый)) оба счастливые)) а дальше стоп-кадр и пока подождать с развитием событий) пусть насладятся покоем, вот как раз халатик почти свалился приглашающе

[М-ль Люсиль]

norakura,

пусть насладятся покоем, вот как раз халатик почти свалился приглашающе

Только пусть наслаждаются покоем где-нибудь за закрытыми дверями.))) А то тут ребенок, тут Арлетта Кастанье с камерой... неудобно получится.) И да, в кои-то веки можно увидеть - пусть всего на секунду! - счастливого Эрика. Это вообще запредельная редкость.
Эх, хочу эту видеозапись целиком, а то видела только куцый огрызок в каком-то клипе. Маловато будет.)

[norakura]

М-ль Люсиль, секунда счастливого Эрика - главная ценность этой записи!!
в том клипе много всего интересного( куча вопросов: откуда, где, с кем, когда?? хотя бы малюсенких комментариев туда)
эту гифку вырезала из передачи Понасенкова о Нурееве, качество хотя бы получше)

[М-ль Люсиль]

norakura, мне кажется, какие-то видеоотрывки могли перекочевать в тот клип из неуловимой документалки про Эрика. Вот где ее взял автор клипа - это уже вопрос поинтереснее. А может быть, конечно, ему пришлось собирать все по кусочкам из разных документалок про Рудольфа... и это тоже адская работа.
А хочется-то все эти документалки целиком, да в хорошем качестве, чтобы смотреть, не торопясь, и наслаждаться.)
А в этой передаче Панасенкова случайно нет еще чего-нибудь с Эриком? И стоит ли вообще ее скачивать и смотреть?

[norakura]

М-ль Люсиль,

могли перекочевать в тот клип из неуловимой документалки про Эрика

скорее всего, потому что кусочки с Эриком в д/ф о Нурееве всегда одни и те же, а многих из тех что в клипе, в них нет. надо умолять ноосферу, чтоб этот фильм всё же оцифровали(
что касается "Поэзии судьбы", то я бы сказала, что это рассказ фаната для фанатов)) видно, что ведущий плотно и ответственно изучил всё, сам общался с очевидцами (с Фраччи, например), ну и видно, что восхищается героем) очень много имел что сказать, но еле умещался в рамки 40 минут). ничего принципиально нового там нет, с Эриком только вот эти кадры. но впечатление очень положительное))
относительно Эрика самый "открытый" фильм - Контракт со смертью, хотя тоже ничего такого нового. есть фото, если я ничего не путаю, со времени, когда они вчетвером (с Фонтейн и Аровой, кажется) пытались группу сделать

[М-ль Люсиль]

norakura, а еще лучше - чтоб этот фильм выпустили на двд. Впрочем, на рип VHS я тоже согласна, пусть только предложат.)
Спасибо за информацию про "Контракт со смертью", надо будет скачать и посмотреть. Пусть ничего нового там и нет, а все равно приятно, что там Эрика не забыли.) Вот только тут я не очень поняла:

есть фото, если я ничего не путаю, со времени, когда они вчетвером (с Фонтейн и Аровой, кажется) пытались группу сделать

Просто если мне не изменяет память, в 1962 году они и создали эту группу, только не с Фонтейн, а с Розеллой Хайтауэр (ну и с Соней Аровой). Наверно, там фото именно того времени, да? В конце шестидесятых Рудольф пытался уговорить Эрика еще раз сформировать такую концертную группу, уже с Фонтейн и с Карлой Фраччи, но ни Эрику, ни Фонтейн (ни, вероятно, Карле) эта идея не понравилась.))

[norakura]

М-ль Люсиль, да, с Хайтауэр, точно) у меня уже все смешались) но теперь я даже не уверена, что правильно рассмотрела фото)

в фильме про роман их очень душевно рассказали))

[М-ль Люсиль]

norakura, ну, Эрика и Рудика я точно узнаю, а вот Розеллу и Соню, каюсь, не могу идентифицировать.) Но наверняка это они, не припомню другого такого квартета с участием Эрика и Руди.
Все, побежала качать.))))

[norakura]

М-ль Люсиль, приятного просмотра!)

[М-ль Люсиль]

norakura, спасибо.))