У всех книжный флэшмоб здесь, а я его перетащила в фейсбук, да еще и поделила на две части: фикшн и нонфикшн. И нонфикшеновую часть выложу и здесь. Все-таки я читаю ощутимо больше нонфикшна, чем фикшна, и чаще нонфикшн мне ближе. Хотя вот в этом году был у меня Пруст - и это было невообразимо прекрасно, ну и "Песнь Ахилла" Мадлен Миллер тоже оказалась замечательным открытием в разделе "фикшн". Но все равно - нонфикшн мне милее.
Если интересно, я могу рассказать, что тут и откуда.
1. А. "Если ты говоришь А и видишь, что ошибся, то говорить Б не обязательно", - говорит персонаж у Брехта (кажется, в "Ja-Sager").
- Не надо делать культа даже из верности самому себе. Впрочем, еще раньше говорилось: сказав А, не будь Б.
2. It has been said that "There is good dancing, there is great dancing, and then there is Erik Bruhn."
3. Я начала писать эту книгу, не ставя перед собою никакой художественной задачи. Да и вообще никакой четко определенной задачи. Это не статья, не повесть, не лирика, не публицистика... Что же это? Воспоминания? Быть может. Мне хотелось попросту вспомнить и записать все, что я знаю о моем муже, физике-теоретике Матвее Петровиче Бронштейне, погибшем в 1937 году.
4. В этой тетрадке из Торгсина, Юрочкиной тетрадке, когда он дарил ее, когда привез сюда, он говорил: "Вздумается что-нибудь написать, набросать мысли, стихи". Как будто это возможно, как будто я живой и как будто (и это главное) ему этого уж так хочется...
5. 21 августа 1929 года от "Гранд Отель де Бэн" на Лидо отплыла гондола в сторону Сан-Микеле, островка, на котором с начала XIX века находится кладбище города Венеция. Лежащее в гондоле тело предстояло захоронить в греческо-православной части этого кладбища. При жизни покойного звали Сергей Павлович Дягилев.
6. Henning Kronstam was a dancer of uncommon beauty, musicality, and grace. He was tall - six foot one - and darkly handsome, with a viril elegance and a body ideally suited to ballet. The long, strong thighs gave his jump its power; the foot, with its high arch, gave that power an eloquent sensitivity. The hands were especially beautiful, alive with implied movement even in repose; the open, mobile face, with its enormous brown eyes, easily reflected a thousand emotions.
7. Умерла мама, и образовалась такая пустота, что казалось, разорвется сердце. Мне все время хотелось с ней говорить, что-то объяснить, спросить, вспомнить. Вдруг оказалось, что не хватило прошедшей жизни. Это толкнуло меня к белому, как снег в день маминых похорон, листу бумаги. День смерти, кладбище, поминки.