А вот на "Похождения повесы" я теперь двумя ногами и всех с собой зову. Это вам не Титель. Это вам не Вустин. Это копродукция с Экс-ан-Провансом и музыка Стравинского, это блестящие исполнители - и приглашенные, и свои, это два с половиной часа чистейшего наслаждения, не один глоток, а много глотков свежего воздуха. Почувствуй себя в Европе. Посмотри на европейскую оперную режиссуру. Забудь обо всяких там скрепах, пропагандах, особой духовности и идентичности, а главное - о "как бы чего не вышло". От этого спектакля веет свободой - западной свободой слова и мысли, которой нам здесь очень не хватает. И очень хорошо это видно по тому, как работают исполнители - не приглашенные, а свои, стасиковские, тот же хор, например. В сцене аукциона, например, хор откровенно отрывается, просто чувствуешь, какое наслаждение получают хористы, изображая восторженную толпу под предводительством вальяжного Аукционщика. И в борделе Матушки Гусыни хор тоже отжигает на славу - и при этом не переходит границы, не пережимает, все получается легко, остроумно, не столько эротично, сколько гедонистично, и очень весело. Вся опера - казалось бы, "трагическая и поучительная история о мальчике
Но я буду с нетерпением ждать возвращения Волкова в спектакль. Он прекрасен - и визуально, и аудиально, все при нем - и голос, и внешность, и драматическое мастерство. Он очень тонко играет бесхребетного, ленивого, наивного, бесконечно обаятельного Тома, можно понять, почему Энн все же пытается его вытащить, несмотря на его измены и свое разочарование. Любит ли он сам Энн, умеет ли он любить - это другой вопрос, вот в его способность к любви не очень верится: в трудную минуту он цепляется за любовь, потому что ему больше не за что цепляться, но нужна ли ему Энн именно как объект любви, а не как спасительница, этакая mother figure, вытаскивающая непутевого мальчишку из передряг, - вот это вопрос, я не знаю, как на него ответить. Мне кажется, Том способен привязываться, но не любить. Но это не делает его хуже, он все равно очень мил.
И у Волкова-Тома прекрасная сценическая химия не только с Макеевой-Энн, но и с Ником Шэдоу - Дмитрием Зуевым. Вот так и хочется сказать о них с Томом: какая парочка! Хоть никаких особых намеков на неуставные отношения Тома с Ником в этой постановке нет, но все-таки искрит между ними очень хорошо. Зуев изумительный Ник: ехидный, худой, ломкий, скользкий, этакий "эффективный менеджер" в костюмчике и начищенных остроносых ботинках, в элегантных очочках, он вьется вокруг Тома, завораживает, заморочивает, а потом так разыгрывает его душу в три карты (Том выигрывает, но утрачивает разум), что в какой-то момент ловишь себя на мысли: полно, а так ли уж хотел Ник выиграть душу Тома и погубить его? Хотя погубил так или иначе. Но до этого момента они знатно покуролесили вдвоем. И вот опять же: хоть я и говорю, что, в общем, никаких значительных намеков на более чем дружеские отношения Ника и Тома здесь нет (да, да, слэшер везде слэш найдет, но это другое дело), но вся постановка сбрызнута прекрасной квирностью, и поэтому в контактах Ника и Тома, в их взаимном языке тела можно разглядеть определенную двусмысленность. А можно и не разглядывать, и так хорошо. Меня еще поклоны порадовали, когда Зуев очень хорошо с Волковым обнимался.
Что касается квирности - ну, начнем с Бабы-Турка, жены Тома. Вообще Стравинский писал эту партию для меццо, но в этой постановки Бабу-Турка поет контртенор Эндрю Уоттс - и как поет! Получается очень обаятельный, забавный, прелестно-живой персонаж: вполне себе добродушная, но и решительная Баба, которая и Энн поддержит в трудную минуту, и нахалу Аукционисту спуска не даст, и вообще всех построит на подоконнике (вот разве что Ника не построит, хотя может попытаться). Чего стоит только трио в финале первого действия: пока Энн и Том грустно поют о том, что все кончено (ведь Том женился), Баба-Турок капризно подает реплики из лимузина (из бумажного лимузина!): мол, да помогите ей выйти, сколько ей тут торчать, а это еще что за девчонка, нет, ну безобразие, Баба не привыкла, чтоб с ней так обращались, - и так далее, и так далее. Это очень смешно - и это здорово смягчает пафос дуэта Энн и Тома. Ну и во втором действии Баба сияет - сначала демонстрируя кучу диковинок, привезенных из разных путешествий (о, как эти диковинки - вроде чучела жирафа! - вдвигаются в комнату, прорывая бумажные стены), потом переругиваясь с Томом (так что Том ее пытается удушить, а потом аккуратно укладывает в постель и прикрывает одеялком, и на резонный вопрос Ника: а жена-то где? - отвечает с хохотом: я ее похоронил!), а потом разгоняя к чертовой матери аукцион и утешая Энн. Причем - вот тут еще немного квирности! - Баба очень душевно поет о том, что Энн должна прийти на помощь Тому, Энн и посетители аукциона слушают ее чуть ли не со слезами на глазах, и на заднем плане на ящике сидит парочка аукционных служащих в обнимку и тоже чуть ли не рыдает. И вот это именно парочка, я сейчас даже фотографию покажу. Прелесть в этом совершенно спокойном показе гомосексуальности. Вот просто здесь, как и в нашей жизни, есть гомосексуальные пары и есть гетеросексуальные пары, и это нормально, и никто на это не обращает внимания.
Ну и сохранили мизансцену из оригинальной экс-ан-провансовской постановки - с пробегом разнополых любовников через постель Тома. Причем ничего не зацензурили, все точь-в-точь так же, как в Экс-ан-Провансе. И это тоже приятно. Пусть и понимаешь, что на самом деле - господи, да что там цензурить? там эти мужчины, проходящие через постель Тома, едва к нему прикасаются. Но все же намеки вполне прозрачные, и приятно, что их не стали убирать.
А еще, конечно, надо отметить изумительно стильную сценографию. Учись, Титель, как надо с видеопроекциями работать (да, блин, это я опять "Влюбленного дьявола" вспомнила). На стены белой бумажной коробки проецируются то идиллические пейзажи, то виды лондонского человейника, то кладбище, то пустынные дороги, то биржевые сводки, то бесчисленные фотографии Бабы-Турка - звезды инстаграма. И в этих белых стенах возникают все новые и новые дыры, и в конце спектакля безумный Том пытается залатать их, но это бессмысленное занятие, разорванную жизнь уже не склеишь.
И оркестр тоже был, по-моему, очень хорош. Единственное нарекание у меня, пожалуй, к акустике Стасика - с моего места было слышно не идеально, особенно поначалу. Потом пошло лучше, но все же чувствовалось, что временами звук западал. С другой стороны, теперь я точно знаю, что на эти места лучше в оперу билеты не брать. Хотя видно было прекрасно.
Уф. Все, первый отзыв сезона - готов. Теперь надо бы еще написать о Shakespeare - Sonette в Гамбурге, они тоже стоят отзыва, но это точно не сегодня, надо с работой разобраться. А тут еще и надвигаются две "Пиковых дамы" (балет Лиама Скарлетта) в моем любимом КДБ. В общем, сезон открыт, да здравствует сезон.