[m-lle-lucille]

Я ужасно рада, что сумела попасть на "Жизель" Акрама Хана в рамках Чеховского фестиваля. Мой сезон заканчивается чем-то хорошим. И об этой "Жизели" хочется говорить, она так просто не отпускает (загоняет в угол и грозит бамбуковой палкой: пиши, мол, пиши, а то сама знаешь, чем все кончится, посмотри хоть на Иллариона). Смотрю на Иллариона и радуюсь, потому что Илларион в этом спектакле - чуть ли не самый интересный и яркий персонаж, а вчера его еще и танцевал удивительный Кен Сарухаси. Я открыла для себя нового танцовщика и намерена за ним следить по мере возможности. Эх, жаль только, теперь Английский Национальный балет когда еще до нас доберется! А мне самой в Англию ездить не слишком с руки - добро бы там действовали шенгенские визы, но ведь нет. Поэтому лучше уж вы к нам, на Колыму.
"Жизель" Акрама Хана - пожалуй, это своеобразная постмодернистская вариация на тему "Жизели". Не знаю, как ее воспринимают люди, которые классическую "Жизель" не смотрели или смотрели, но ничего оттуда не помнят, кроме общей канвы. Потому что дело не в сюжете, сюжет-то как раз - все тот же самый, несмотря на то, что Жизель теперь - босоногая беженка, не только влюбленная в Альбрехта, но и беременная от него, действие происходит на закрытой швейной фабрике, вилисы танцуют с бамбуковыми палками, а герцог чуть ли не приказывает убить Жизель (чтоб у дочки жениха не увела, стерва). Но все остальное - как в оригинале: Жизель любит Альбрехта, Илларион любит Жизель и ревнует к Альбрехту, Альбрехт притворяется простым работником, герцог и Батильда узнают его, Жизель сходит с ума, Мирта и вилисы убивают Иллариона и пытаются убить Альбрехта, но Жизель спасает его. В общем, если знаешь либретто оригинальной "Жизели" - без труда считаешь все, что происходит в "Жизели" Хана. Но гораздо интереснее видеть, как в его спектакле преломляется оригинальная хореография - вдруг возникают неожиданные цитаты и отзвуки, и такие же цитаты и отзвуки возникают в музыке: знакомые темы из партитуры Адана вспыхивают в новом сочинении Винченцо Ламаньи - причем именно там, где их никак не ожидаешь услышать. И для того, чтобы ловить эти цитаты, нужно, конечно, знать и помнить оригинальную "Жизель". Я сейчас чуть не написала: "знать, помнить и любить", а потом подумала, что кто-нибудь любящий классическую "Жизель" может воспринять "Жизель" Хана как надругательство над классикой. Но с другой стороны - мне-то какое дело, лично у меня вполне хватает любви и на классическую "Жизель", и на "Жизель" Хана.
Одно из главных отличий "Жизели" Хана от классической для меня - это предчувствие трагедии с первых же секунд. Вспомните оригинальную версию: ведь там же поначалу - пастораль, прелесть, над всей Тюрингией безоблачное небо, виноградные лозы вьются, солнце сияет, никто и не знает, как страшно закончится этот сияющий день. В спектакле Хана нет ни сияния, ни солнца, только толстая серая стена с черными отпечатками ладоней, и мигранты-работники - а среди них и Жизель, и переодетый Альбрехт, - напрасно пытаются ее сдвинуть с места. Лучше бы к ней и не притрагиваться - ведь когда в дуэте Альбрехт поднимет Жизель, и она дотянется до одного из отпечатков выше человеческого роста и прикоснется к нему, - то завоет сирена, стена поднимется и перевернется, и из-за стены выйдут владельцы фабрики: больше похожие на кукол, чем на людей, но жестокие, как люди, а не как куклы. Но и до их появления можно ощутить, что все в сером воздухе пропитано несчастьем, рано или поздно случится что-то ужасное. Отчаянно танцует Илларион, раздираемый ревностью, экстатически кружится Жизель - кружась вот так, можно и вправду дотанцеваться до смерти, в танце Альбрехта особенно ярки классические па - они и намекают на его инаковость, и напоминают о вариациях Альбрехта из второго акта оригинальной "Жизели". Но выразительнее всех оказывается кордебалет - и в его ритмичных, постепенно ускоряющихся движениях яснее всего чувствуется смутная угроза: танец делает мигрантов первого акта такими же безжалостными, какими предстают вилисы в акте втором. И те, и другие - способны убить, и те, и другие - убивают. Поразительно, как в относительно - относительно! - жизнерадостном общем танце в начале первого акта, когда не просто танцуют, но танцуют даже с улыбками, и Жизель заражает почти всех своим счастьем, своей любовью к танцу (чуть не написала: и любовью к Альбрехту, но нет, Альбрехта только она и любит, это не передается воздушно-капельным путем), - вдруг возникает оригинальная музыкальная тема затанцовывания Альбрехта: и у меня перед глазами параллельно разворачивались сразу две сцены - одна в реальности, другая в памяти. В реальности мужчины в "Жизели" Хана танцевали в середине между двумя шеренгами женщин, провоцирующих их, подначивающих танцевать, совсем так же, как это делали вилисы в оригинальном спектакле; в памяти я видела сцену из моей любимой кино"Жизели" - где под эту музыку измученный Альбрехт Эрика Бруна танцевал в замкнутом круге, ведьмином круге вилис, и не мог из него вырваться.
И еще страшнее первого общего танца оказывается танец второй, затеянный Илларионом для развлечения богачей. От него уже рукой подать до третьего танца, который станет смертельным для Жизели, и напряжение нарастает, и Батильда напряженно всматривается в танцующих, потому что ей кажется, что она видит там жениха, и Альбрехт безуспешно пытается спрятаться от нее за чужими спинами и даже за спиной Жизели (и снова возникает отсылка к оригиналу - помните, как там Жизель прячется от матери за спиной Альбрехта), и вот уже Илларион сталкивается с Альбрехтом в агрессивном дуэте, чуть ли не перерастающем в драку, а герцог узнает Альбрехта, берет его за подбородок, поворачивает к себе его голову и целует. И кстати, вот это не совсем понятный момент, хотя и очень выразительный: герцог как будто вот так заявляет свои права на Альбрехта, доказывает, что Альбрехт принадлежит к знати. Герцог тут немного Ротбарт, самая зловещая фигура, и относится к герцогу из классической "Жизели" примерно так же, как господин Дюваль-старший из "Дамы с камелиями" относится к маркизу де Сан-Бриё из "Камиль": тот же человек, но роль его гораздо мрачнее и губительнее для окружающих. Именно он в конце концов загоняет безумную Жизель в угол (в условный угол, на самом деле - к стене) и приводит ее к смерти. Правда - вот тут, на мой взгляд, есть небольшая сценическая неудача: на первом плане продолжает танцевать кордебалет (только женщины), герцог стоит спиной к залу, раскрыв руки, спрятав от нас Жизель, и вчера в спектакле я вообще не видела, что там происходит, как Жизель умирает. В видеоверсии видно чуть лучше, что ее, кажется, убивает Илларион, - и в финале первого акта он сидит на полу и держит ее тело в объятиях, ее голова лежит на его колене. Но если б не было видео, я бы так и не поняла, что там случилось, почему Жизель умерла.
И третий танец кордебалета - самый страшный: когда Жизель оказывается внутри сцепленного, кружащегося полумеханизма-полуорганизма из человеческих тел, и приподнимается, пытаясь вырваться, глотнуть воздуха, а потом сдается, обессиленная, - и когда механизм распадается на отдельные части, она сидит на коленях, опустив голову, уже полумертвая. И страшно ее безумие - она мечется по сцене, ищет Альбрехта в пробегающих мужчинах, а женщин отталкивает с отвращением: потому ли, что видит в них Батильду? И кстати, как зловеще ее противостояние с Батильдой: нет тут никакого патриархального умиления милой крестьяночкой, нет восхищения прекрасной знатной дамой. Батильда протягивает ей снятую перчатку - зачем Жизели одна перчатка, что это за подарок? - и роняет на пол: мол, подбери сама. Но подбирает не Жизель - а Илларион, отдает перчатку Жизели, а потом дважды нажимает ей рукой на затылок, пытается заставить ее поклониться. Но она вырывается, и тогда Илларион подбегает к другой девушке, пригибает ее голову, потом к юноше - и проделывает то же самое, и весь кордебалет склоняется перед Батильдой и знатью, только Жизель и стоит прямо (и Илларион - потому что у него особое положение). И оглянувшись недоуменно, она возвращает Батильде ее перчатку. Den Dank, Dame, begehr ich nicht!
Надо теперь, наверно, несколько слов о самих исполнителях сказать. Ну во-первых, конечно, Илларион - Кен Сарухаси. Он невероятный. Пластичный, тонкий, гибкий, потрясающе выразительный, изящный, очень опасный. Дайте ему бамбуковую палку, и он сойдет за своего среди вилис. Мне кажется, Хан вполне сознательно сделал Иллариона более ярким персонажем, чем Альбрехт, - по крайней мере, в первом акте точно. Во втором акте, увы, Иллариону уже почти не приходится танцевать даже в условной сцене затанцовывания - там хороши вилисы, а вот хореография для Иллариона довольно скудна и неинтересна. Но Сарухаси вчера очень здорово сыграл-станцевал в моменты, когда Илларион видит Жизель среди вилис. О первом акте и говорить нечего - там Сарухаси просто сиял, глаз не оторвать. Даже жаль, что в видеоверсии Иллариона танцевал не он, а Джеффри Сирио (тоже прекрасный, но Сарухаси мне теперь милее). И как он во втором акте, в самом начале, просто сидел возле герцога - ну, не совсем возле, на некотором расстоянии, но все же при нем, - на втором ярусе стены, пока внизу Альбрехт танцевал бесконечную (и довольно-таки нудную) вариацию отчаяния и раскаяния. Смотреть на неподвижного Сарухаси было гораздо интереснее, чем на Альбрехта - Джеймса Стритера.
Стритер - ну, я не могу сказать, что он мне не понравился, вовсе нет, он здорово танцевал, да и играл хорошо. Просто опять же - Альбрехт в этой "Жизели" не так интересен, как Илларион. У Стритера он получился таким довольно-таки мешковатым и тюховатым, слабовольным, но добродушным парнем, и не возникает вопросов, почему Жизель предпочла его опасному Иллариону. Он симпатичный, этот Альбрехт. Но в первом акте его затмевают Илларион и кордебалет, а во втором акте - Мирта и кордебалет. И даже та самая длинная вариация в начале второго акта, да и финал, тоже отданный Альбрехту, - ничего изменить не могут. Я бы вообще сказала, что эта вариация Альбрехта мне кажется затянутой и излишней. То, что в оригинальной "Жизели" было выражено в медленном движении - шаг за шагом - Альбрехта к могиле Жизели, здесь проявилось в танце, но вышло не очень: уж больно долго Альбрехт раскаивается, страдает и заламывает руки, хватит, даешь сюда Мирту с вилисами.
Жизель - Тамара Рохо. Все-таки страшно жаль, что я не попала на Алину Кожокару. Мне кажется, что многие сцены тогда произвели бы на меня большее впечатление. Я не могу сказать, что Рохо мне не понравилась, нет, она здорово танцевала, она была трогательна и выразительна, но мне в ней чего-то не хватило, а чего - я сама не знаю. Какой-то особенной жизельной хрупкости, какой-то капли настоящего безумия, танцевального исступления. Но я не знаю, нашла бы я это в Кожокару. Мне кажется, что да, нашла бы, но теперь не проверишь. И даже видео сняли не с Кожокару, а с Рохо (по-моему, зря, надо было все-таки снимать Кожокару). В общем, я очень завидую тем, кто увидел Жизелью - Кожокару, но утешаюсь, что зато мне достался прекрасный Илларион.
И мне очень понравилась Мирта - Сара Кунди. Вот в ней было это удивительное сочетание безжалостной силы и странной хрупкости. И совершенно прекрасно поставлено все взаимодействие Мирты с Жизелью - кроме, может быть, финального самоубийства Жизели и убийства Мирты: когда Жизель сначала "вонзает" себе в живот бамбуковую палку, а потом нанизывает на другой конец Мирту. Это выглядит мощно и выразительно, но все-таки и немножко нелепо. Зато все остальное в отношениях этой пары мне очень понравилось. Само появление Мирты - как она склоняется над мертвой Жизелью, держит ее в руках, и голова Жизели лежит на ее колене, - повторяется финал первого акта, Мирта занимает место Иллариона. И как потом она тянет Жизель за собой, заставляет ее переродиться в вилису, поднимает ее - и просто, и на пуанты, овладевает ею (право, было что-то слегка сексуальное в том, как Мирта укрепляла свою власть над Жизелью), учит ее манипулировать бамбуковой палкой, показывает ей, что это такое - быть вилисой. И еще чудесная деталь: Жизель не сразу поддается силе Мирты, не сразу становится вилисой, то и дело пошатывается и сходит с пальцев, опускаясь на всю стопу, но Мирта снова и снова поднимает ее на пальцы - и это потрясающе. И так же потрясающи выходы вилис под командой Мирты - особенно начало затанцовывания Иллариона: когда вилисы и Мирта начинают отбивать палками зловещий ритм (причем у Мирты-то палки в руках нет). Жаль, что вилисы и уходят вместе с Илларионом - их нет в сценах с Альбрехтом, там лишь одна Мирта пытается убить его - руками Жизели. Но ничего у нее, конечно, не получается.
На мой взгляд, второй акт "Жизели" удался Хану хуже, чем первый. Первый получился более цельным и сильным, там было больше ярких танцев для кордебалета - а Хан здорово умеет работать с ансамблями. Даже подумалось крамольное: вот бы и сделать эту "Жизель" одноактником - где все заканчивалось бы смертью Жизели, и не было бы не посмертия, ни прощения, ни новой встречи. Но Мирту и вилис жаль, они слишком хороши, чтобы от них отказываться. Но второй акт показался мне разбалансированным и скомканным: очень много времени уходит на вариацию Альбрехта в начале, да и дуэт Альбрехта и Жизели пусть и хорош, но чуточку длинноват. И жаль, что вилисы не участвуют в затанцовывании Альбрехта. И заканчивается все очень быстро: как будто Хану вдруг все надоело, и он решил поскорей закругляться. Не ожидаешь такого стремительного финала и только ахаешь: как же так, уже все? Ну да, уже все. И еще пару минут Альбрехт пострадает на фоне угрюмой стены.
А все равно было очень хорошо. Да, пусть не идеально, но оно того стоило и еще как. А послезавтра я иду в Стасик на классическую "Жизель", которую наконец-то решили привести в порядок (давно было пора). Чем больше "Жизелей", тем лучше. Чем больше хороших "Жизелей" - тем лучше, так пусть же и стасиковская "Жизель" меня порадует.
Что касается видеоверсии "Жизели" Хана - то ее можно посмотреть вот здесь.