А Клэггарт все же очень крут. Вот после второго просмотра он мне еще больше понравился. Релье оглушительно хорош в O beauty, o handsomeness, goodness, он там показывает то, что мне так нравится у Сакса: полный душевный раздрай Клэггарта, два противоборствующих желания - желание уничтожить Билли и желание любить этого Билли (и чтобы Билли его любил), и полное отчаяние из-за того, что Клэггарт понимает - Билли его никогда не полюбит. Сакс это делает еще тоньше, и любви к Билли, и отчаяния у него тоже больше, но Сакс это Сакс, он the Claggart и точка, а Релье сам по себе крут. И как он над спящим Билли зависает и нависает - прям и не знаю, что бы дальше было, если б Новичок не явился. Клэггарт хоть и науськал Новичка на Билли, но как будто считал, что Новичок будет еще час собираться с силами, а Клэггарт успеет за это время всласть налюбоваться спящим Билли (и не только любоваться... все матросы в кубрике разумно притворялись спящими и делали вид, что знать ничего не знают). Вот только Новичок справился с нервами быстрее, чем ожидал Клэггарт, и Клэггарт явно был недоволен. Но ничего, ведь Билли в итоге вылез к нему на верхнюю палубу, так что Клэггарт в накладе не остался.
И мне страшно нравится, как Клэггарт контачит с Билли, прикасается к нему - пусть мало этих прикосновений, но все они чертовски выразительны, как играет его платочком, как смотрит на него сверху вниз, когда Билли снимает платок ("сцена с платочком"), стоя при этом на коленях. Очень это горячо. И между этим Клэггартом и этим Билли проскальзывает правильная искра. Беда лишь в том, как уговорить Билли, что ему все это надо. Он тут такой... немножко простой советский человек, не подозревающий о существовании гомосексуалов и однополой любви. Он не гомофоб, он просто не знает, что такое бывает и так тоже можно. Объясните ему кто-нибудь.
Имбрайло меня и во второй раз порадовал, я прям не ожидала. Зря я на нем поставила крест после Глайндборна. Хотя да, да, местами голоса ему не хватает просто до обидного, местами мне не слишком нравятся его интонации, но как он поет: "Dreaming, drowsing... It's a-dreaming that I am - fathoms down, fathoms..." Вот очень хорошо, правда. И у него все же получается интересный Билли. Смышленый, расторопный, симпатичный, смелый и добрый, но с этакой сжатой пружинкой внутри. И когда эта пружинка распрямляется - как в драке с Крысой, например, - тогда понимаешь, что с Билли шутки плохи, он впадает в ярость, и Дональд его еле-еле оттаскивает от Крысы. И потом очень интересно, как Билли пьет что-то горячительное из фляжки (потом эту фляжку принесет ему Датчанин в ночь перед казнью), явно стараясь успокоиться. Эта такая деталька, которая вдруг показывает, что в Билли есть не то чтобы скрытые бездны, но что-то такое... не знаю даже, как лучше объяснить. В общем, он сложнее, чем кажется. И в то же время он очень естественный, без наигрыша. И хоть он уже не юный, но Baby и Beauty в его адрес не звучат нелепо.
После второго просмотра офицеры обрели хоть немножко индивидуальности. Редбёрн скучный и скучно поет мое любимое про Нор, плавучую республику, но у него есть коронный выход: после суда и слов "Gentlemen, the court rises" он бросает окурок на пол и притаптывает его ногой так, что кажется - сейчас и второй окурок бросит и как пойдет твистовать: оп-оп-оп-оп. Флинт самый злющий и постоянно на нерве, и так поет Don't like the French, что ясно: так французов не любит, кушать не может. Рэтклифф спер у Рыжего бороды законные рыжие бакенбарды и щеголяет в них, и в сцене суда выталкивает юнгу взашей. И правильно, еще юнги тут не хватало.
Новичку все-таки удружили, бедняжке, в Come along, kid: раздели до подштанников и выпустили, а подштанники у него какие-то сползающие, и все время хотелось сказать: ну подтяни же их, малыш, ну они же сейчас свалятся. Но пожалуй, в этой сцене он звучал неплохо, лучше, чем в диалоге с Клэггартом и в диалоге с Билли. Хотя в диалоге с Билли интересно то, что вот, например, в БТшном "Билли" Богдан Волков пел так, что казалось: Новичок, разыгравшись, войдя в роль, сам начинает немножко верить в то, что говорит, и становится убедительным мятежником и подстрекателем к мятежу. А вот здесь ничего подобного нет: Новичок не может скрыть, что врет, его слова звучат неубедительно, и ничего удивительного, что даже сонный Билли понимает, что здесь что-то не так.
Еще в Come along, kid идиотский финал: ну зачем, зачем здоровенный Друг взваливает Новичка на спину и уносит с видом: "Дома доем!" - а бедный Новичок только и может простонать: "I'm done for, I'm done for!". Выглядит это нелепо и смешно. Мне очень хочется, чтоб в варшавской версии этого не было. Может, и не будет, там вроде бы Друга будет играть не такой мощный детина.
По-прежнему не могу понять, кто та парочка во втором акте - ну, те матросики, за которыми подсматривает капитан перед Claggart, John Claggart, beware. Мне показалось, что матросик в синей форме - это мальчик, который в первом акте поет: "I'm sorry, sir - hurt me arm", но я не уверена (кстати, в БТшной версии эту реплику отдали Другу Новичка). А кто второй - и вовсе рассмотреть не могу. Может, конечно, это просто рандомные матросы, но мне казалось, что если уж вводить их в действие, то надо как-то раньше их обозначить. Но может быть, я просто не заметила их прежде, надо будет еще посмотреть.
Я бы могла еще чего-нибудь написать, но, наверно, хватит уже. Вот лучше оставлю здесь само видео и заткнусь: