Раймундо с Рудиком пробрались в шорт РСИЯ. Ну да, что Рудик, что Раймундо - они оба такие: куда угодно без мыла и вазелина влезут. В общем, приятно.
Только расслабишься, думая, что спихнула работу, можно лежать на диванчике и почитывать книжечки, а тут - хуяк! и еще N страниц перевода как можно быстрее вотпрямщас.
Перед сном читала Кронстама, в кои-то веки приснился Эрик в рубашке в цветочек. Но Кронстама читать очень интересно, хотя как почетного эрикомана меня уже начинает раздражать явственно прослеживающаяся тенденция: поскольку современники считали Эрика и Хеннинга как бы соперниками и сравнивали без конца, как они исполняют одни и те же роли, то и Томалонис в своей книге идет по тому же пути и сравнивает их - пусть и основывается не на собственном "я так вижу", а на свидетельствах очевидцев, на рецензиях критиков, на воспоминаниях тех, кто видел и Эрика, и Хеннинга на сцене. Но почему-то все время так получается, что Хеннинг был круче Эрика во всех партиях: ладно, оставим РиДж Аштона, потому что у Кронстама там было преимущество - на него и ставил Аштон партию Ромео, а Эрик был вторым исполнителем, и я даже верю, что Хеннинг его затмил (потому что вот скажем прямо: Эрик в роли Ромео - это как-то так... ну, в общем, не его это роль, имхо), но вот когда начинаются рассуждения, что и Джеймсом в "Сильфиде" Хеннинг был круче, и Яном в "Фрекен Юлии" тоже, и вообще Эрик был, конечно, "золотой мальчик" и все такое, и красавец, и классический танцовщик, но в чем-то более-менее современном и "неклассическом" он смотрелся так себе, а Хеннинг смотрелся ого-го, и в классике Хеннинг тоже был ого-го и круче всех, и так далее, и так далее, - вот тут я начинаю возмущаться и раздувать ноздри. Хотя и понимаю, что такая реакция смешна, особенно в исполнении человека, никогда не видевшего вживую ни Эрика, ни Хеннинга.
А еще в книге есть упоительный монолог Кронстама о "Сильфиде". Сама Томалонис заметила, что о других своих ролях он говорил сдержаннее, но "Сильфида" - это было для него нечто особенное. И я его читала взахлеб (может быть, потом кое-что перескажу) и чувствовала, что для меня самой "Сильфида" - это нечто особенное. Есть другие балеты, которые я очень люблю, которые я с удовольствием смотрю и буду пересматривать, но "Сильфида" - это моя любовь. Отрывки "Сильфиды" с Эриком, "Сильфида" с Йеппесен, Хюббе и Энглунд, БТшная "Сильфида" с Шрайнер и Гудановым, и конечно, черно-бело-серая гомоэротичная "Сильфида" Хюббе - все это уже больше, чем балет, чем воспоминания о постановках, я не знаю, как это назвать, но это воплощенное в балете блаженство. Поэзия. Чудо. Э, ладно, что говорить, я просто очень люблю "Сильфиду", вот и все. И вот этого Джеймса среди всех прочих (прости, Кронстам, верю, что ты был хорош, но Эрика я хотя бы немного в этой роли видела, а тебя - ну, увы).
Да, и еще тут подумалось насчет Эрика и "Сильфиды": как странно, что именно "Сильфида" дважды оказалась его последним спектаклем. Перед отставкой в конце 1971 года он в последний раз станцевал именно в "Сильфиде" (а потом провел очередную ужасную ночь и наутро пришел в номер к Карле Фраччи и сказал: "Карла, это был мой последний спектакль", - меня всегда до слез трогает эта фраза); и осенью 1985 года он в последний раз в жизни вышел на сцену тоже именно в "Сильфиде" - в Сиднее, в собственной постановке для Австралийского балета (а Константин был его ассистентом в этой постановке, и это меня радует).
В упор не помню, откуда я это сканировала, скорее всего, из очередного Dance Magazine, но ясно, что это Эрик-Джеймс в телевизионном сильфидном па-де-де.