Из Копенгагена я, рискуя здоровьем собственного чемодана (он стонал, что лопнет, и я буду в этом виновата), притащила огромную и толстую книгу о Кирстен Симоне - датской балерине, с которой, между прочим, часто танцевал Эрик. Это, собственно говоря, нечто вроде биографического фотобука, там больше фотографий, чем текста, что меня вполне устраивает, поскольку текст все-таки на датском, с наскока его не прочитаешь. Книга подстерегала меня буквально в каждом копенгагенском букинистическом и зазывно шептала: "Купи меня, купи, смотри, как у меня много снимков с Эриком, ты их нигде не достанешь, давай, купи меня, не пожалеешь". В трех магазинах я проявляла выдержку и отвечала: "Как я тебя, такую тяжеленную, домой повезу, ты у меня в чемодан не влезешь!", - а в четвертом магазине сдалась и решила, что в крайнем случае повезу ее домой не в чемодане, а в своих крепких объятиях. Но обошлось, в чемодан она влезла, а чемодан ее выдержал. И я ее привезла домой. И сегодня наконец-то отсканировала оттуда для затравки несколько фотографий. Буду их потихоньку выкладывать. И начну, пожалуй, с замечательного группового снимка: 1967 год, слева направо - Флемминг Флиндт (который, увы, наполовину не влез в мой сканер, пришлось им пожертвовать), Эрик, Кирстен Симоне, Ролан Пети (по нему прошла полоса от сканера, и я ума не приложу, как с этими полосами бороться), Рудольф и Вера Волкова. Бедный Эрик выглядит - ну, как часто выглядел на фотографиях конца шестидесятых годов: один нос остался. И все равно поразительно красив. Ну, впрочем, ладно, я пристрастна и необъективна.