Последняя "Жизель" оставила смешанные ощущения. Главная беда - мне жутко не повезло с местом. Вообще я не рассказала, что эти умники в Королевском театре взяли и поставили в партере два дополнительных ряда кресел. Так что места, которые я покупала в августе во втором, первом и третьем рядах, превратились в места в четвертом, третьем и пятом рядах соответственно. Но это была беда небольшая, большая беда восседала сегодня передо мной в виде толстого, квадратного, апоплексического старика. Его проклятая голова закрывала мне весь центр сцены. Я его возненавидела. Я поклялась, что впредь буду брать места только в первом ряду. Эта сволочь испортила мне весь балет. Добрую половину сцен я толком не видела, а лишь угадывала. И это, конечно, отразилось на моем восприятии спектакля в целом. Пожалуй, первый акт мне понравился больше. Джейми Крэндалл играла интересную Жизель - Жизель, в которой уже пробудилась чувственность. Причем сама Жизель это осознает - и принимает ласки Альбрехта с заметным удовольствием и почти без смущения. И сцена безумия в ее исполнении приобрела странный оттенок: Жизель казалась не только обманутой, но и соблазненной, она будто чувствовала себя обесчещенной, испачканной. Очень интересная трактовка, я еще, пожалуй, нигде не видела. Танцевала она очень хорошо и в первом, и во втором актах.
Грегори Дин был интересным Альбрехтом в первом акте, а вот во втором акте ему как будто стало скучно, и он играл холодно и без души. Зато в первом акте он выкладывался - и у него был тоже интересный Альбрехт: Альбрехт, который не меньше, чем сама Жизель, любил танцевать.
Илларионом сегодня был Джонатан Хмеленски - ну, пожалуй, в крестьянском па-де-де он смотрелся интереснее. Илларион в его исполнении получился прям каким-то кавказским ревнивцем: вах, вах, какой горячий!
В роли Мирты сегодня вышла Эми Уотсон. У нее получилась более традиционная Мирта, чем у Киззи Матиакис: не такая печальная и хрупкая, холодная, жесткая, властная. Образ получился, и Уотсон была хороша, но Матиакис, на мой взгляд, интереснее.
Виллисы и сегодня были изумительны. Жизель и Альбрехт во втором акте танцевали хорошо, но без блеска, а вот от танцев Мирты и виллис - особенно всех виллис вместе - у меня мурашки по спине бежали.
И в первом акте кордебалет радовал. Посмешил Магнус Кристофферсен - он как будто еще не вышел из роли Иллариона и поэтому все смотрел на Жизель с самым несчастным выражением лица. Ну, а Себастьян Хейнс опять был моей радостью. Он сегодня не флиртовал с кордебалетными девушками так лихо, как позавчера, зато улыбался Жизели и бросал очень заинтересованные и выразительные взгляды на Альбрехта. Ну право, так бы и зашипперила. Прям какой-то нежный привет "Сильфиде" получился.
Но главный сюрприз был в конце вечера, уже после спектакля. Могенс Бёзен, исполнявший роль герцога Курляндского (и герцога Веронского в РиДж, кстати ой, я дура, я все перепутала, он там был лордом Монтекки), сегодня отмечал 40 лет своей артистической карьеры. Так что после поклонов и аплодисментов вывели его на сцену, зал встал и устроил ему овацию. А потом начал выходить народ, поздравлять его и выносить подарки, и Хюббе тоже вышел (так я еще раз увидела живого Хюббе), а потом еще вывалила на сцену вся балетная труппа и тоже стала Бёзенса поздравлять и аплодировать. И лучше всех был Андреас Кос, радостно прыгавший и хлопавший в ладоши. И благодаря этому чествованию вечер закончился очень хорошо.
И кстати, Бёзенс отлично играл герцога во всех трех спектаклях, что я видела. У него получился такой моложавый, несколько брезгливый и блазированный, пресыщенный герцог. И каждый раз было ясно, что черта с два он выдаст дочь за Альбрехта после скандала с Жизелью. Ему такой зять даром не нужен, он кого получше найдет, поприличнее, не любителя крестьянок и переодеваний.