В эссе Restaging the Classics Эрик очень интересно рассказывает о своей первой "Жизели" с Алисией Марковой. Оказывается, вопреки воспоминаниям самой Марковой и Эрика, известие о том, что их ставят танцевать matinée, пришло не за два-три дня до спектакля, а чуть ли не за две недели. Там была любопытная история с кастингом: планировались три "Жизели" - две с Юшкевичем, главным Альбрехтом АБТ, две с Марковой, приглашенной гест-стар, на которую приманивали восторженную публику, плюс одна "Жизель" с Алисией Алонсо, так сказать, штатной Жизелью АБТ. Юшкевич танцевал один спектакль с Алонсо и вечерний спектакль с Марковой, но решительно отказался танцевать с Марковой еще и matinée (у него в контракте был прописан отказ от участия в утренних спектаклях). Начались поиски Альбрехта для Жизели-Марковой: думали было пригласить Долина - он тоже как раз был в то время в Нью-Йорке и ставил для АБТ Pas de Quatre - тоже с Марковой, но у него тогда были, мягко говоря, очень натянутые отношения с Алисией, и ни о какой "Жизели" не могло быть и речи. Люсия Чейз подумывала было вообще все перемешать и поставить на matinée пару Нора Кайе - Патрик Долин, но тут уж воспротивился Сол Хьюрок: потому что именно Маркова была главной приманкой для зрителя (на "Жизели" с ее участием было продано вдвое больше билетов, чем на "Жизель" с Алонсо и Юшкевичем). Так что в конце концов Чейз предложила Алисии попробовать станцевать с Эриком. Но Алисия благоразумно решила станцевать с Эриком запланированных "Сильфид" - прежде чем соглашаться на "Жизель". Все прошло хорошо, и Алисия дала добро на "Жизель" с Эриком.
При этом - хоть позднее и ей, и Эрику казалось, будто им объявили о совместной "Жизели" всего за пару дней до спектакля, и поэтому у них не было времени на длительные репетиции, - они и вправду репетировали вдвоем буквально несколько часов. Как тактично объясняет Эрик, Алисия, во-первых, вообще не была сторонницей длительных и "углубленных" репетиций, а во-вторых, ей вообще было не до "Жизели", она активно репетировала-вспоминала одну из своих коронных партий - Джульетты в "Ромео и Джульетте" Энтони Тюдора. Так что Эрику приходилось во многом справляться самому. От коллег было мало толку: Патрик Долин посетил одну репетицию (как раз совместную репетицию Эрика и Алисии), но вместо того, чтобы помогать Эрику, старательно говорил гадости Алисии и вел себя так "неделикатно", что его попросили уйти. Юшкевич тоже не принимал участия в репетициях: у него тоже были свои счеты с Марковой, и, как вспоминал Эрик, они так сильно расходились во мнениях относительно исполнения некоторых мест в "Жизели", что на одном из спектаклей их разногласия были заметны даже зрителям. Поэтому Эрику приходилось частично справляться самому, частично полагаться на Маркову, которая в данном случае была совершенно точно - ведущей, а не ведомой, как с Долиным или Юшкевичем, и настаивала на том, чтобы Эрик отыгрывал некоторые сцены так, как хочется ей. Например, в финале первого акта Юшкевич позволял герцогу и свите увлечь себя прочь от тела Жизели; с Юшкевичем Маркова отыгрывала эту сцену именно так: мертвая Жизель лежала в руках Берты, Альбрехт уходил прочь; но на репетициях с Эриком Маркова мягко, но внятно заявила, что ей больше нравится, когда Альбрехт обнимает мертвую Жизель и остается с ней до закрытия занавеса, так что Эрик отыгрывал эту сцену с ней именно так - обнимая мертвую Жизель, пока занавес не закроется. Эрик резонно замечает, что эта сцена - одна из ключевых: Альбрехт, уходящий вместе со свитой герцога Курляндского или остающийся рядом с мертвой Жизелью, - это не один и тот же человек, это, можно сказать, разные Альбрехты, ведущие себя абсолютно по-разному. Хотя мне, признаться, больше всего нравится третий вариант развития событий в этой сцене - запечатленный в "Жизели" с Эриком и Карлой Фраччи: когда Альбрехт и хотел бы остаться с мертвой Жизелью - но селяне отталкивают его, не пускают к ней, и в конце концов он уходит вроде бы и со свитой герцога - но ни в коем случае не с герцогом и не с Батильдой. Так что становится ясно, что как бы то ни было, а "прекрасная Батильда" здесь не простит и не утешит его, как в оригинальном либретто Готье.
Еще Эрик вспоминал, что во время совместных репетиций с Марковой открыл - и был несколько шокирован этим открытием - что Маркова могла танцевать партию Жизели, совершенно не интересуясь, что в это время делает Альбрехт. Когда Эрик задавал ей вопросы типа: "А что Альбрехт должен делать в этот момент?" - она отвечала: "Я точно не знаю, но я в этот момент делаю то-то, так что, наверно, раз я делаю это, то он должен делать то-то и то-то". "Как будто она впервые спрашивала себя о том, что делает ее партнер, - восклицал Эрик, - и спрашивала только потому, что я задавал ей этот вопрос!". Эрик-то считал, что в отличие от классических Зигфрида и Одетты или Флоримунда-Дезире и Авроры романтические Альбрехт и Жизель "должны знать гораздо больше о мыслях и чувствах друг друга, чтобы убедительно выступать вместе". Балерина и танцовщик должны не только выстраивать собственные концепции ролей Жизели и Альбрехта, но и делиться этими концепциями друг с другом, работать над взаимодействием и взаимосвязью персонажей на сцене, а не просто танцевать-играть что-то автономное по накатанной колее.
Эрик довольно любопытно пишет о других своих Жизелях в АБТ и о выступлениях с ними, сравнивая себя с тенором, который должен приспосабливаться к разным сопрано - от легкого лирического до драматического. Нора Кайе и Розелла Хайтауэр, другие его Жизели, были весьма драматическими - по сравнению с нежной и хрупкой Жизелью-Марковой. Правда, добавлял Эрик, на самом-то деле Маркова была вовсе не хрупка и невесома, она вполне могла бы раздробить Эрику руку, сжав ее слишком сильно, да и в высоких поддержках с ней было трудно, она не помогала партнеру так, как это делали Кайе и Хайтауэр (кстати, на то, что поддержки с Марковой были гораздо труднее, чем казалось со стороны, жаловались и другие ее партнеры - и Юрий Зорич, и тот же Патрик Долин). И Эрику самому приходилось играть и танцевать иначе с Кайе и Хайтауэр - чтобы казаться более сильным Альбрехтом под стать менее хрупким-невесомым-фиалочьим Жизелям. За десять лет с лишним лет "жизеленья" Эрик танцевал "Жизель" с полудюжиной партнерш, а то и больше, и даже получал удовольствие и удовлетворение от некоторых спектаклей, но лишь с появлением Карлы Фраччи он начал понимать, в чем были смысл и суть связи Жизели и Альбрехта. И постепенно дело дошло до того, что, как он говорил: "Карла не могла танцевать Жизель без меня, а я не мог танцевать Альбрехта - без нее". Люсии Чейз такое положение вещей не очень-то нравилось, она считала, что все Жизели в АБТ должны танцевать со всеми имеющимися в наличии Альбрехтами. И Эрик добавлял, что, в общем, согласен с такой политикой, особенно в отношении танцовщиков, еще не нашедших идеального партнера/партнершу. Но как только этот идеал найден, как только партнерство создано - тогда эти танцовщики могут творить чудеса вдвоем. А стоит их разделить - и чудес уже не будет.
Какое счастье, черт возьми, что - несмотря на все недостатки этого фильма - есть, есть у нас "Жизель" с Карлой и Эриком, и мы можем увидеть этот идеал. Хотя, конечно, я бы с удовольствием посмотрела с ними и чисто сценическую версию "Жизели". Ну и не только "Жизели", конечно, а всего, что они танцевали вдвоем.