Посмотрела в БТ "Жизель" в постановке Васильева. Было любопытно. С удовольствием бы сходила еще разок-другой, но только когда этот разок-другой будет - предсказать невозможно, уж точно не в этом сезоне. И эти-то два спектакля свалились как нежданная милость, заменив предполагавшееся ранее "Укрощение строптивой". А вообще, граждане, не выпендривайтесь, смотрите "Жизель" Григоровича, или вы забыли, кто тут главный классик в Большом театре?
Васильев, собственно говоря, на хореографического классика не тянет и не претендует. И правильно делает, нельзя отнести его "Жизель" к безусловным хореографическим удачам. Напротив, внесенные им изменения в классическую хореографию выглядят почти всегда неуместно. Особенно это касается всей партии Иллариона (в версии Васильева он снова вернул себе историческое имя, а то все он в российских постановках Ганс да Ганс). Сам Васильев объяснял, что хотел расширить партию незадачливого воздыхателя Жизели, сделав ее более танцевальной, а самого Иллариона - более приятным, даже положительным персонажем. Надо сказать, что Илларион-Ганс и в других версиях далеко не всегда - отрицательный персонаж (ну, разве что не в версии Лавровского, от которой отталкивался Васильев). В западных версиях "Жизели" он вообще очень часто бывает трогательным юнцом, вовсе никаким не злодеем. Да и в "Жизели" в Стасике Ганс в исполнении Сергея Мануйлова может потягаться с Альбрехтом по части романтичности и тонкости чувств. Но вот Васильев решил своего Иллариона сделать совсем хорошим: и завидным женихом, и рубахой-парнем, который с другими пейзанами потанцевать не дурак. Вот только сегодняшний Илларион, вопреки всем этим благим намерениям, был откровенно отрицательным героем. Ну или скажем мягче: героем несимпатичным. Не спасали его танцы в первом акте - вплоть до дуэта с Жизелью, вполне себе качественного дуэта с высокими поддержками. Юрий Баранов играл Иллариона грубо, не без сочности, правда, но без малейшей тонкости. Глядя на него, я вспоминала Мануйлова и вздыхала: вот уж кто делал Ганса-Иллариона выразительным и прекрасным без "танцевальных костылей" в первом акте. В довершение всего Баранов не потрудился снять обручальное кольцо перед спектаклем, поэтому Илларион у него получался каким-то уж совсем подозрительным типом, чуть ли не кандидатом в двоеженцы. Не везло Жизели с ухажерами, что и говорить. Но интересно было - не скажу, что мне это понравилось, но все-таки показалось именно интересным - решение финального пейзанского танца в первом акте (перед сценой безумия): обычно Жизель с Альбрехтом присоединяются к общей пляске в коде - и ревнивый Илларион (Ганс) вбегает на сцену и буквально отталкивает их друг от друга. В версии Васильева Илларион сам пытается вовлечь Жизель в общую пляску, танцует с ней (вот тогда и обламывается ему дуэт с высокими поддержками), потом по ходу танца они расходятся, чтобы встретиться в глубине сцены, но в это время появляется Альбрехт, и Жизель бросается к нему, а чуть замешкавшийся Илларион видит, что с ним уже не танцуют - и взрывается, и начинает обличать Альбрехта при всем честном народе. Это было любопытно, хотя я не уверена, что это хорошо. И в целом мне вообще не понравилась и партия Иллариона в первом акте - хореографически она выглядит грубовато (впрочем, не исключено, что и Баранов нарочно танцевал ее грубовато), и сцена затанцовывания Иллариона в акте втором. Опять Васильев попытался поправить и улучшить то, что улучшать не следовало: фишка ведь именно в том, что Илларион вынужден против воли вторить кабриолям виллис, подчиняться им в танце. А тут, пока виллисы отбивают кабриоли, Илларион крутит гран-пируэт, и получается черт знает что. Напряжение исчезает, хоть виллисы и замыкают кольцо вокруг Иллариона, и кружатся, и танцуют, но смертоносного танца не получается, Илларион остается сам по себе, а они - сами по себе. И зачем, спрашивается, нужен гран-пируэт, если вся сцена из-за него рассыпается?
Еще немного ворчания и немного похвалЕще один минус: вместе крестьянского pas de deux Васильев поставил крестьянское pas de huit - на четыре парочки. И получилась чепуха. Па-де-де, собственно говоря, имеет большое значение: танцующая счастливая парочка противопоставлена Жизели и Альбрехту, несчастным возлюбленным. В версии Национального балета Канады па-де-де было заменено па-де-катром на две пары, но там это еще прокатило: и пары были хороши, и танец тоже, и все как-то получалось в тему. А вот в версии Васильева четыре пары были откровенным вставным дивертисментом. И хореографически этот дивертисмент был не бог весть какой, лучше всего были, пожалуй, мужские вариации, да и те смотрелись неуместно, даром что исполнители (Андрей Болотин, Денис Медведев, Михаил Кочан и Максим Суров) танцевали очень хорошо. В сущности, танцевали все хорошо, некоторые более, некоторые менее, но в целом придраться было не к кому. Только к хореографу.
Но что-то я все бурчу и ругаюсь, а ведь в спектакле было много хорошего. Повторяю: мне хочется посмотреть его еще раз, а вот "Жизель" Григоровича смотреть не хочется совсем, даже даром. Сегодня была чудесная Жизель - Анна Никулина, которую я еще нигде не видела, а теперь с удовольствием буду высматривать в других ролях. Мне приходилось читать о ней довольно прохладные отзывы, но она меня очаровала с первого же взгляда - и с первого выхода. Это была прелестная Жизель: юная, хрупкая, влюбленная не только в Альбрехта, но и в танец - и танцевавшая в первом акте самозабвенно и радостно, а во втором акте - и холодно, и обжигающе. Чувствовалось, что она понимает: сейчас она убивает одну свою земную любовь - Альбрехта - другой своей любовью - танцем. И она ничего не могла с этим поделать, только танцевать и надеяться, что рассвет наступит раньше, чем она убьет Альбрехта. Как трогательно она благодарила небеса, услышав звон колокола, как бессильно вытягивалась в руках Альбрехта, зная, что все кончено, она должна сойти в могилу... Признаться, я расчувствовалась, сама прямо не ожидала. Пожалуй, придраться можно было лишь к сцене безумия, да и не то чтобы даже придраться, а так, пожелать, чтобы в будущем она получалась более выразительной. Но с другой стороны, не было переигрыша и драматического обгрызания кулис, и это хорошо, так даже лучше.
Дмитрий Гуданов сыграл милого, но несколько невыразительного Альбрехта. Хотя опять же - наверно, лучше вот такая сдержанность и даже некоторая невыразительность, чем усиленное хлопотание лицом и телом. И надо делать скидку на его возраст, все-таки он уже не юноша. И тем не менее, Альбрехт у него получился, и лучше всего меня в этом убедил его первый выход во втором акте: он шел к могиле Жизели, чуть ссутулившись, невысокий, хрупкий, очень уставший и потерянный, как будто смерть Жизели отняла у него и молодость, и силы к жизни. В правой руке он нес букет, а левую руку как-то очень устало опустил вдоль тела, и казалось, он и чувствует, что может не вернуться живым, и не хочет возвращаться. И даже патетический "пробег по сцене с плащом" у него получился потом совсем не патетическим и не пафосным. А уж как он опускался на колено при виде Мирты - так, будто не молил о милосердии, а признавал, что заслуживает наказания, и действительно ждал смерти. В этом он чем-то напомнил мне Альбрехта-Эрика. Хотя, конечно, я не увидела такой чистоты танца, какая была у Эрика, ну, что ж поделать, может быть, просто день был не совсем "гудановский". И тем не менее, танцевал он легко и красиво, хотя, по-моему, к концу спектакля сильно устал. И может быть, именно из-за этой усталости он слегка изменил финал. Одна из фишек васильевской "Жизели" - последняя вариация Альбрехта уже после исчезновения Жизели, "диковатый круг жете ан турнан в финале" (из рецензии Татьяны Кузнецовой), последний взрыв отчаяния, когда он понимает, что потерял Жизель навсегда. Я очень ждала эту вариацию, мне было любопытно на нее посмотреть, но, к сожалению, Гуданов не стал ее делать. То ли действительно устал, то ли почти за двадцать лет, минувших с премьеры, она сама по себе выпала из спектакля. Не знаю, надеюсь, что все-таки дело было в усталости Гуданова, а не в чем-то другом.
Очень хороша была Мирта (Юлия Степанова) - властная, невозмутимая, с высоким легким прыжком, с изумительными жестами. Но то, что она уходила со сцены в некоторых ударных моментах, когда по-хорошему Мирта должна была бы оставаться на сцене, - вот это мне не понравилось. Хотя это, я думаю, вина постановщика, а не балерины. Прекрасен был первый выход виллис в погребальных вуалях. Очень люблю эти вуали, жаль, что их нет в версии в Стасике. А вот пролет Жизели над головой у Альбрехта был не так прекрасен - надо, господа, смазывать полетный механизм хоть изредка, а то он жутко дребезжит и скрипит, и нафиг уничтожает всю магию. Впрочем, я вообще не люблю все эти полеты жизелей над гнездом кукушки и считаю, что можно прекрасно обходиться без них. Вся эта машинерия выглядит дешево и ненатурально. То же касается синих елочных огоньков, зажигающихся тут и там, в том числе на могиле Жизели, и жутко пугающих Иллариона в начале второго акта. Я-то думала, что эта "елочка, зажгись" есть только у Григоровича в "Жизели", но нет, у Васильева тоже. И выглядит это идиотски и там, и там. Не мистически, не зловеще, а невозможно тупо.
Кого-то еще забыла похвалить? А, да, изумительны были Батильда (Мария Жаркова) и герцог (Алексей Лопаревич). В григоровической "Жизели" герцог в исполнении все того же Лопаревича (в трансляции прошлой осенью) казался спившимся Дон Кихотом, зато сегодня он был прекрасным герцогом с благородной осанкой, с выразительными жестами и вовсе без тяги к спиртному. Батильда была просто очаровательна: красивая, грациозная, гордая, но не спесивая, она очень живо реагировала на безумие Жизели - нет, сдержанно, конечно, но не равнодушно, а с заметным испугом и жалостью. Очень здорово это было сыграно.
В общем, итог: версия - с недостатками, но и с достоинствами; кордебалет отличный; Никулина и Гуданов - очень хороши; Степанова - прекрасна; Баранов - не ужасен, но и не порадовал. Впрочем, как раз на Иллариона-Ганса я и вовсе не рассчитывала. Гансом я пойду любоваться семнадцатого апреля в Стасик. Надеюсь, Сергей Мануйлов будет так же прекрасен, как был в последний раз осенью. Эх, хотела бы я увидеть его не только Гансом, но и Альбрехтом. Ну, может быть, в следующем сезоне (и Онегиным в "Татьяне"! хотя это уже и вовсе никакого отношения к "Жизели" не имеет).