Ну что ж, а теперь попробую написать о позавчерашней упоительной "Сильфиде" в Копенгагене. Я была настолько уверена, что "Сильфида" тринадцатого февраля станет последней моей датской "Сильфидой" в этом сезоне (дай бог, чтобы ее оставили в репертуаре), - и десять дней спустя, двадцать третьего февраля, я чувствовала себя время от времени нереально, как во сне, когда сидела в зале и смотрела ужасно близко, из второго ряда, все ту же "Сильфиду" - в четвертый, незапланированный раз. И у меня даже не осталось программки, я решила, что не стоит покупать очередной иллюстрированный буклетик за сорок крон (у меня уже два таких лежат), понадеялась, что после спектакля выложат в фойе распечатки с составами, - но нет, почему-то их не выложили. Жаль. Хотя надо признать, что на этот раз на сайте своевременно выкладывали все составы с изменениями, неожиданных замен не было: я получила и Джеймса-Дина, и Сильфиду-Уотсон, и Мэджа-Хейнса, и Гурна-Бозиноффа, в последний момент только Эффи заменили - вместе заявленной ранее Стефани Чен Гундорф поставили опять Киззи Матиакис. Так что ее я увидела аж четыре раза: в каждом спектакле. Но она так прекрасна, что я на нее смотрела бы и смотрела. Потрясающая актриса, каждый раз добавлявшая в образ Эффи новые нюансы и краски, замечательно контактировавшая со всеми своими партнерами на сцене: и с Джеймсами, и с Гурнами, и с Аннами, и с подружками.
В ансамбле я разглядела новые лица, которых не было в трех предыдущих спектаклях: например, вместо прекрасного лохматого верзилы, которого я уже отмечала (сначала он одним из первых бросался к Мэджу, чтобы Мэдж и ему погадал, а не только девчонкам, а потом отгонял Гурна от своей девушки), был другой мальчик, не такой выразительный и колоритный, но тоже хороший. Кстати, я не рассказывала о прелестной пантомиме в начале спектакля? Сильфида улетает в дымоход, потрясенный Джеймс садится на скамеечку, пытаясь осмыслить произошедшее, в это время комната начинает заполняться народом: приходит Гурн с букетиком, в другую дверь влетает радостная Эффи, выходит на сцену мрачная Анна, две девицы садятся на лавочку и плетут веночки, а два оболтуса - так называемые "друзья Джеймса", продрав глаза, выносят на сцену ведро и швабру и принимаются сосредоточенно оттирать пол - видимо, убираясь после вчерашнего мальчишника. Это сыграно очень смешно и выразительно, жаль только, все время отвлекаешься на других персонажей, хочется увидеть всех - и что-то постоянно упускаешь. Так, например, я в трех спектаклях из четырех следила вполглаза за сольной вариацией Эффи - потому что боялась пропустить появление Мэджа на сцене; и хоть Киззи Матиакис танцевала прелестно и заслуживала абсолютного внимания, но я не могла оторваться от Мэджа (особенно в исполнении Хейнса), медленно входящего, вкрадывающегося на сцену, и грациозно опускающегося в кресло у камина, стягивающего перчатки, заметно напряженного - несмотря на грацию и элегантную небрежность движений.
В спектакле двадцать третьего февраля первый акт был сильный, но не головокружительный, зато второй был действительно упоительным от начала до конца. Я повнимательнее рассмотрела Сильфиду Эми Уотсон - и могу признать, что она мне понравилась даже больше, чем в паре с Ульриком Бирккьяром, и больше, чем Сюзанна Гриндер. Все-таки Гриндер, как и Себастьян Клоборг, немножко страдает от партнерства с Марсином Купински, недостаточно выразительным Джеймсом. Эми Уотсон повезло с партнерами гораздо больше - и за ее кокетливой Сильфидой наблюдать даже интереснее, чем за лирической Сильфидой Сюзанны Гриндер. Ее Сильфида - это веселое бездумное дитя, лукавая и порывистая хитрюга, может быть, не влюбленная в Джеймса самозабвенно, но очень увлеченная. Ей с Джеймсом весело, потому что он, в сущности, такой же ребенок, как она сама, и им обоим нечего делать в серых холодных комнатах, им надо на волю, к сестрам-сильфидам, где можно резвиться и танцевать. Сильфида Эми Уотсон не думает ни о последствиях - смешно сильфиде рассчитывать, чем обернутся ее порывы! - не стыдится, не смущается, а просто делает, что хочет, и не понимает, почему это может быть плохо, почему ее желания могут причинить другим боль. Опять она прелестно подглядывала из-под локтя в первом акте: когда сначала запугала Джеймса - мол, если ты на Эффи женишься, я умру! - а потом смотрела: ну как, он понял? поверил? проникся? И когда понимала, что понял и проникся, то, просияв, начинала танцевать для него и немножко прихлопывать в ладоши - хотя, опять же, недостаточно внятно показывала это "прихлопывание", не так внятно, как Лиз Йеппесен в старой "Сильфиде". А как она манила Джеймса и соблазняла его сигануть в окно - это тоже было неотразимо и очень по-детски: девчонка-сорванец тащит хорошего мальчика к приключениям. А он хоть и упирался, хоть и смотрел на обручальное кольцо с видом "не могу, меня мама заругает", но было ясно - Сильфида добьется своего, и Джеймс сбежит из дома, несмотря на маму, Эффи, свадьбу и мнение окружающих.
Как обычно - многобуков