Перечитываю мемуары Фрэнка Аугустина. Любопытно, как он рассказывает о внутреннем конфликте в НБК после смерти Эрика: сжато и емко излагает все основные факты (создание триумвирата, состоящего из Константина Патсаласа, Линн Уоллес и Валери Уайлдер; разногласия между Константином с одной стороны - и Линн и Валери с другой стороны, из-за претензий Константина на должность худрука; уход Константина из НБК в ноябре 1986 года; общий разброд и шатания), дает свою оценку Линн и Валери (Линн давала хорошие классы, проводила репетиции, но у нее не было художественного чутья; Валери была эффективным административным работником, но, как и Линн, никак не подходила на должность художественного руководителя), но ни слова не говорит о своем отношении к Константину. Ни намека на то, как сам Фрэнк относился к Константину как хореографу и потенциальному худруку, ни одной личной, субъективной обмолвки, ничего. Удивительное умолчание - тем более странное потому, что Фрэнк вообще-то очень охотно рассказывает о своем отношении почти ко всем людям, которые появляются в его мемуарах, особенно к тем, с кем он довольно долго работал. Но в данном случае просто невозможно понять, что сам Фрэнк думал о Константине и его притязаниях, как относился к нему, сожалел или нет о его уходе. Надо заметить еще, что Фрэнк сам не был свидетелем того, как разворачивался этот конфликт, тогда он восстанавливался после травмы и вернулся в НБК лишь в апреле 1987 года, "в компанию очень несчастных танцовщиков". Но я сомневаюсь, что он был совершенно не в курсе того, что творилось в НБК после смерти Эрика, - и наверняка он имел свое мнение по этому поводу, но не поделился им, а жаль. И повторяю, он очень выразительно, почти демонстративно не пишет ничего "личного" о Константине. И явно не из-за того, что о мертвых либо хорошо, либо ничего, о том же мертвом Эрике Фрэнк не стеснялся писать не только в восторженном тоне. Но с Константином все совсем по-другому, чувствуется намеренное умолчание. Может, конечно, я и сгущаю краски, не знаю.
Ладно, перепишу еще абзац про то, как Эрик проводил класс в НБК. Очень интересно, по-моему (и тут хорошо прослеживается сложное отношение Фрэнка к Эрику).
"Erik's character was written on his class. He was always very clear, but what he gave us to do was very difficult. The combinations were intricate, entertaining mind-twisters - the more intricate and difficult they were, the more he got a kick out of seeing us take on the challenge. More often than not, we would collapse in confusion, but it was all great fun. Erik, the mad inventor, the real-life Dr. Coppelius, was inventing things just to see if we could do them. The one problem with all this was that I never felt physically prepared after his class, or that I had worked all my muscles in the way they should be worked. Class with Erik had an abstract, intellectual quality to it. I didn't always feel it readied me for the next six or eight hours of work".