Перелистывала книгу Грюна и опять почувствовала, какой там... даже не знаю, не то чтобы приукрашенный, но очеловеченный Эрик. Он там нормальный: да, может быть, с непростым характером, но у кого характер простой? Но там почти не видны его демоны, его перекрученность, его комплексы, его тяжелый нрав, припадки депрессии и отчаяния, я уж не говорю про алкоголизм и гомосексуальность. И не сказать, чтобы все это совсем замалчивалось: нет, проскальзывают кое-какие намеки. Но их мало, а в общем получается довольно привлекательный портрет, парадный, приглаженный... и не то чтобы искаженный, но неполный. И читать эту книгу интересно, но все равно чувствуешь, что Эрик ускользает, что его невозможно постичь, если читать лишь книгу Грюна. Какое счастье, что есть Мейнерц. И Кавана. Не только из-за писем Эрика, которые она обильно цитирует, но и в целом - Каване, как и Мейнерцу, удалось лучше "поймать" и "раскрыть" Эрика. В их книгах он живой и непарадный, сложный, противоречивый, несчастный, иногда почти отталкивающий, но все равно - очень привлекательный и трогательный, и очаровательный. А у Грюна он все-таки чуточку "хороший мальчик". Причем это ощущение складывается не из-за монологов самого Эрика - когда звучит его прямая речь, то все равно чувствуешь, какой он на самом деле, совсем не "хороший мальчик", - и не из-за монологов других людей, окружавших Эрика и вспоминавших о нем (там тоже далеко не всегда "парадные" воспоминания, и там видно, что Эрик был та еще зубастая акула), - а из-за авторского текста Грюна. Он все-таки приглаживает и причесывает своего героя - понятное дело, что с самыми лучшими побуждениями. Но именно поэтому от его текста - повторяю, не от прямой речи Эрика, не от голосов других людей, - остается какой-то сладковатый привкус. А Эрик и сладость - это все-таки не вяжется друг с другом, по-моему.
Вот пишу это и думаю: и чего мне надо, и что я придираюсь? Ведь все равно хорошо, что эта книга есть. А сладкий привкус можно перебить Мейнерцем или письмами самого Эрика, или еще кем-нибудь. Хоть тем же Аугустином - вот уж него Эрик совсем не милый, а скорее вредный. И поэтому сразу Аугустину веришь.