Закончила перевод, ай да я. Теперь самое время написать пару слов про Мейнерца. Он все-таки странный. Вот он размышляет об Эрике и среди всего прочего ("страх, депрессии, социофобия, бесприютность, ненависть к себе самому, стыд") говорит о его "неясной сексуальности" и о том, что Эрик очень резко разделял "чистую любовь" и "сексуальную любовь". Вот сижу и думаю: а собственно говоря, что такого "неясного" было в сексуальной ориентации Эрика? По крайней мере, в книге самого Мейнерца складывается вполне себе ясная картина: влюблялся в мужчин и не только влюблялся, но и стремился выстроить с ними семейные отношения. В молодости у него была - все-таки, скорее всего, романтическая, несексуальная - связь с Соней Аровой, и еще Мейнерц упоминает совсем уж мимоходом явно столь же мимолетную связь Эрика с датской танцовщицей Метте Моллеруп, да и то тут же переходит к гораздо более подробному описанию связи и совместной жизни Эрика с Реем Баррой. Что с Реем, что с Рудольфом, что с Константином - Эрик (по выражению того же Мейнерца) "хотел жизни вдвоем, дома, где можно по очереди готовить еду и вместе гулять перед сном". В общем, хотел жить во вполне обычном, нормальном гражданском браке, только вот не с женщинами, а с мужчинами. Что ж тут неясного-то? Что же касается разделения "чистой любви" и "сексуальной любви" - ну, тут вообще можно долго размышлять и ничего не выразмышлять (главное - не поминать Афродиту Уранию и Афродиту Пандемос, иначе вовек не выберешься). Ну, судя по всему, Эрик просто не испытывал потребности в сексе ради секса, в сексуальных связях без любви. "Чистая любовь" для него, по-видимому, не была любовью без секса, любовью несексуальной - но это была любовь, где, так сказать, интеллектуальное влечение и сексуальное влечение существовали на равных. А "сексуальная любовь" - видимо, была даже не столько "любовью", сколько "страстью" чисто физического толка. И такую любовь он не понимал и не воспринимал, и считал физические измены - полноценными изменами, а не "ну это же просто секс, а так я люблю тебя одного". И ждал от своих возлюбленных еще и физической верности, а не только душевной. По крайней мере, можно сделать такой вывод, опираясь и на Мейнерца, и на письма Эрика, и на обрывочные свидетельства современников.
И к чему я все это написала, сама не пойму. Наверно, просто захотелось немножко поболтать об Эрике, а то ведь день без поста об Эрике - потерянный день. Ну и фотографию вывешу, только сегодня это будет опять не Эрик, а Константин. Все из той же серии: репетиция "Натараджи" в 1979 году. Тут хорошо видно, какой у Константина резкий и в общем-то не очень красивый профиль. И что-то птичье в этих раскинутых руках, в напряженной шее, да и во всем теле.