Я с этими дягилевскими книгами точно с ума сойду. Но это будет исключительно счастливое безумие. Ночью взахлеб читала Лидию Соколову, не могла оторваться. Она прелесть, но ей я посвящу отдельный пост. А сегодня утром встретилась с букинистом и наконец-то овладела Сержем Лифарем - ну хорошо, Лифарем не во плоти, а книгой "Серж Лифарь: красота от дьявола" Жана-Пьера Пастори. Это тоже пермское издание, из той же серии, что и Линн Гарафола, безумная редкость и все такое. Название ужасно безвкусное, но в стиле самого Лифаря, который так любил "пишность". Но кажется, сам Пастори не ослеплен своим героем, и это очень хорошо. Довольно и того, что сам Лифарь был о себе самого высокого мнения и расхваливал себя напропалую.
В общем, пока не дочитаю Соколову, всерьез за Пастори не возьмусь. Но кое-что потрясающее оттуда выпишу прямо сейчас. Эта информация имеет к Лифарю лишь косвенное отношение, зато напрямую касается последней любви Дягилева - Игоря Маркевича. Ну, что сказать? Прозорливый Прокофьев был прав.
Во-первых, Пастори приводит цитату из письма Маркевича Дягилеву - к сожалению, без указания даты. Это письмо хранилось у Бориса Кохно и было выставлено на продажу на аукционе Сотбис в 1991 году. Где оно сейчас - поди-ка узнай! Но тем не менее, отрывочек очень выразительный:
"Сереженька должен сохранять спокойствие. Игорь послушный, верный и очень любит своего Сереженьку, скучает по нему и посылает множество нежных... поцелуев..."
А во-вторых, вот цитаты из воспоминаний самого Маркевича "Être et avoir été" - и тут уже все прозрачнее некуда:
"Возможно, он пагубно повлиял на меня, но влияние это было наполнено такой любовью, что оно невероятно обогатило меня, и по прошествии времени моя память сохранила лишь это богатство".
Пастори "обрамляет" еще одну цитату из Маркевича:
"Не кривя душой, Игорь Маркевич признавал, что уступал физическим желаниям Дягилева 'не только потому, что был очарован им, но и так, как подчиняются требованиям ритуала. Помогало и то, что эротика в его понимании была скорее наивной, чем извращенной. <...> Можно сказать, что вкусы его ничем, кроме той страсти, что была в них вложена, не отличались от игр, которым мы предавались иногда в коллеже, пока были детьми'."
О смерти Дягилева Маркевич узнал из газет, письмо Бориса Кохно (с которым у Маркевича были очень хорошие отношения) пришло позже. В то время Маркевич был в Швейцарии у своей матери. Как он сам вспоминал потом, он провел бессонную ночь, а на рассвете отправился на озеро Леман и бросился в воду, но рыбаки спасли его и вытащили на берег.
Ну и что мне теперь делать? И Маркевича заказывать, что ли? Да, он на французском, но будет повод подтянуть и французский. А ведь я вчера уже заказала себе Ричарда Бакла (очередную биографию Дягилева), воспоминания Нинетт де Валуа и "Ballet go round" моего любимчика Долина (понятия не имею, что это за книга, но интересно же). Жить я когда буду? Хотя... зачем мне жить, когда я читаю?