Все-таки женщины, знавшие Дягилева, писали о нем очень нежно - хоть и страдали от его нрава не меньше мужчин. Но взять хоть Карсавину, хоть Брониславу Нижинскую, хоть Мисю Серт (хотя Мися - это отдельная песня) - они вспоминают не только приятные, но и весьма неприятные моменты общения с Дягилевым, и все равно прощают ему очень много и не сводят с ним счеты так, как это делал, например, Бенуа. Теперь, начитавшись всевозможных мемуаров, я еще острее ощущаю, до чего же хороши "Ранние воспоминания" Брониславы Нижинской. Удивительно умная, тонкая и тактичная книга, в которой автор всем отдает должное и для всех находит доброе слово. Впрочем, и сама Бронислава была очень обаятельна (а еще чертовски умна, талантлива и с большой силой воли) - даже Бенуа в дневниках пишет о ней с явной приязнью:
Вена, 11 февраля 1912 года.
<...> В музее встретил Броничку Нижинскую, которая в ребяческом от всего восторге. Удивительно милая девушка и что за восхитительная артистка. <...>
А еще в записи за тот же день Бенуа добавил пару ласковых о брате Брониславы:
<...> Мне под впечатлением виденного в музее приходит в голову поставить в духе "Пиров" Веронезе балет. Но как это будет реализовываться - все еще пока разброд! С этим бебешкой Вацой, который клокочет амбицией! Покамест, впрочем, довольно милый, ибо ребячлив.<...>
Зло, но метко сказано: судя по всему, Нижинский и вправду вел себя при Дягилеве как этакое балованное bébé, ни в чем не знающее отказа. Вот и Гарри Кесслер писал в 1911 году: "При более близком знакомстве он производит впечатление изнеженного и избалованного ребенка". Впрочем, кто только не вспоминал об инфантильности Нижинского "в быту", не на сцене. Разве что Бронислава... хотя даже в ее мемуарах видно, что почти всегда она ведет себя как старшая сестра при младшем Вацлаве, а не наоборот.