14:24

Живи, а то хуже будет
Королевский датский балет отправился на гастроли по стране с "Сильфидой" и "Темой с вариациями". Вчера состоялся первый спектакль, и на моем любимом балетном форуме уже появился большой и ужасно интересный отзыв. Автор отзыва всем отдает должное и так зажигательно рассказывает о господине Мэдже в исполнении Себастьяна Клоборга, что я уже вся изнываю от нетерпения и жду не дождусь, когда наконец увижу его своими глазами. И радуюсь, что увижу его целых два раза, а не один. Кажется, он и в самом деле прекрасный Мэдж - не хуже, а может быть, даже и лучше Мэджа-Хюббе. Впрочем, нет, не лучше, не хуже, а просто он другой - и явно замечательный.
Выложу пару цитат из форумного отзыва:

However much that I loved Susanne Grinder’s Sylph when the production opened last season and however much Birkkjær opened my eyes to James as a character, seeing him tonight with a new Madge finally tied together this new production into a whole. Last time, however admirable I found Hübbe as Madge and the entire concept behind his creation, I found Hübbe himself somewhat uneasy to watch. Larger than life, but also just slightly uncomfortable – a feeling I didn’t have at all when I later saw Sebastian Haynes in the role. Tonight, I saw Sebastian Kloborg in the role for the first time and all my great, great expectations were met and more. He was the glue that made everything fall into place. As his Madge skilfully manipulated the sense out of James’ head, he made certain not to let it go to waste. He led the audience through the story from start to finish. Because of him, La Sylphide turned into a universal tragedy. When the metaphorical rocks had fallen and left James as well as his Sylph dead, Kloborg’s Madge alone was standing, left behind to stare at his own hands and wonder how it came to this. It was masterly.

The cauldron scene that had seemed so awkward when I first saw it was spectacular tonight. Very different from Haynes’, too, although I liked his as well. Kloborg’s Madge is more mature and more consciously manipulative and the way he used his companions felt less erotic (though still decidedly gay) and more obsessively controlling, my girlfriend even used the word “sadistic” about him which I think fits rather well. Kloborg is a master of the subtle gestures and constantly directed his companions with small waves of his hands. He looked so gaunt and bitter and as the cauldron disappeared off stage, the background turning white, he simply stood there. Rubbing the veil against his face. It established a very clear connection not only to the plot, but to both the Sylph and James. As if they were both a part of his past, in some way. In this version, it might not make sense to literally assume that Madge was once a sylph, but the chase on which he sends James to capture her felt too close to home. Perhaps Madge, in this version, once chased a sylph of his own and lost her, the pattern cursed to repeat itself over and over. Maybe, if James were to open his eyes again after curtain fall, he’d wake up to become someone else’s Madge.


О боже мой, дайте мне хотя бы побольше фотографий с Мэджем-Клоборгом, а то ведь я не доживу до февраля!

@темы: Не только Дягилев или "вообще о балете", "La Sylphide", Royal Danish Ballet

00:35

Живи, а то хуже будет
Карла и Эрик в "Жизели" 1969 года. Уже пора бы привыкнуть к тому, что они были прекрасны, а я никак не привыкну, каждый раз поражаюсь, будто впервые, что они так хороши в этом балете (и в этом фильме) вдвоем.
И что мне безумно нравится в Альбрехте Эрика - даже и на фотографии это заметно - сдержанность, подавленность эмоций, полное отсутствие драматического "нажима", "приглушенность" жестов. Я не имею в виду, что более "драматичные" Альбрехты хуже или что они меньше мне нравятся, - вовсе нет, ничего подобного, они тоже хорошие и они мне нравятся. Но трагичный, легкий и очень сдержанный Альбрехт Эрика - это нечто особенное, он мне ближе всех.



@темы: Erik Bruhn, Carla Fracci, "Giselle", Erik Bruhn - photos

13:22

Живи, а то хуже будет
В общем, за 2015 год у меня, похоже, проеба потерялись пять посылок. Два сборника эссе Бродского, купленные в разное время в разных магазинах, "The Real Nureyev" Каролин Сутар, "Æreskunstneren Erik Bruhn" и шесть номеров Dance and Dancers за 1980 год. И это очень хреново, честно говоря. Мне не только жаль потраченных денег, меня бесит, что ебаная таможня и ебаная почта России не выполняют своих обязанностей, теряют мои посылки, потрошат их, отправляют обратно, в общем, делают все, что угодно, лишь бы потрепать мне нервы. И совершенно фиолетово, выбираешь ли ты дорогую или дешевую доставку, брошюрка "Æreskunstneren Erik Bruhn" должна была дойти мне дней за десять - из Дании, не с другого конца света, - ну и где она? И журналы тоже должны были дойти быстро, еще, блядь, в ноябре. Где они? Нет их. И вероятно, уже не будет. И мое абсолютное бессилие в этой ситуации - я не могу отследить перемещение своих посылок, я не могу понять, где они теряются, я не могу подойти к сукиному сыну (или сукиной дочери), потрошащему и переупаковывающему мою посылку в Калининграде, и дать ему в морду, - мое бессилие доводит меня до исступления. Ненавижу. Убить готова.

13:51

Живи, а то хуже будет
То, что я бы очень хотела увидеть: моноспектакль "Бродский - Барышников", осенью шел в Риге, только что был показан в Тель-Авиве. Будут ли еще спектакли и где они будут - бог знает, вернее, в марте будут гастроли в Америке, а потом смутно обещают то ли гастроли в Италии, то ли возвращение в Ригу. В любом случае, хоть в Италии, хоть в Риге, но я должна это увидеть.



@темы: Не только Дягилев или "вообще о балете"

19:27

Живи, а то хуже будет
Кому кусок Мейнерца? Он маленький, но зато я наконец-то разделалась с шведской историей, она у меня шла со скрипом. Впрочем, у Эрика тоже, как мы теперь все знаем, не сложились отношения с Швецией, с шведами, а пуще всего - с шведской прессой. Не сошлись они характерами. А вот с канадцами - сошлись, но канадцы будут еще нескоро, только в 1983 году. До канадцев еще надо дожить. А пока - на дворе год 1968.

Эрик как худрук Королевского шведского балета пробуждал у публики интерес к этой труппе: по воспоминаниям Барбро Карлеса, Джеки Кеннеди и Кристина Онассис, приезжая в Стокгольм, приходили теперь на балетные спектакли - именно потому, что Эрик был худруком КШБ. Он принялся укреплять артистические, "репертуарные" связи труппы с Северной Америкой, начав с балетов Гранта Стрэйта, канадского хореографа (не помню, был ли он еще в то время штатным хореографом НБК или уже ушел). Правда, на генеральной репетиции Эрик пришел в ужас и сказал Гёрану Гентеле, что так не пойдет, мы не можем включать это в репертуар (дело было еще в том, что на остальных репетициях Эрик не присутствовал, так что труппа репетировала эти балеты не то чтобы совсем самостоятельно, но без его надзора), а после этой генеральной, сконфуженный результатом, написал Селии Франке, что "сегодня видел его балеты в первый раз" и что "хотя трудно судить по одной оркестровой репетиции, но я по-прежнему чувствую, что он (Стрэйт) не развивается так, как я рассчитывал". Мейнерц не дает никаких объяснений, но я предполагаю, что Эрик заказал Стрэйту именно новые балеты, специально для шведской труппы, а не приобрел у него права на постановку уже известных ему работ, поэтому-то полученный результат и стал для него определенным шоком: он не ожидал, что все будет... ну не то чтобы так плохо, но не настолько хорошо.
С другим североамериканским репертуарным приобретением Эрику повезло больше - и был он доволен этим приобретением гораздо больше: в 1968 году Джером Роббинс поставил в КШБ свою "Свадебку", с энтузиазмом встреченную труппой. Мейнерц цитирует, по-видимому, Барбро Карлеса, своего главного шведского информатора: "Он создал такой балет, какого мы никогда еще не видели. Это был настоящий новый мир!". А Эрик внес свой "классический" вклад в репертуар труппы, поставив "Жизель", причем сумел в процессе вдохновить и увлечь всю труппу, так что даже старая гвардия "стала танцевать лучше". По воспоминаниям Карлеса, Эрик стремился развивать в танцовщиках индивидуальность, и "никогда не говорил о том, какие мускулы ты должен использовать, он всегда прибегал к художественным терминам". "Но, - добавлял Карлес, - это было рассчитано на меня, а не на всех, конечно. Я уже мог танцевать, теперь мне разрешили рисовать".
Герд Андерссон вспоминала, что это было трудное время для Эрика. "Он был так болен. У него была язва желудка, которую не могли обнаружить. Мне кажется, ее нашли намного позже, а тогда все говорили: "Ох, Эрик, он так нервничает... Вот, у него опять болит живот". Все вокруг считали, что эти боли были чисто нервного происхождения, и сам Эрик в это верил. Он всегда был склонен к самокопанию и самогрызению, и с годами это только усиливалось. Он все глубже погружался в себя, и во время работы в его сознании рождались "внутренние картины", связанные с балетом, с его личными отношениями, с внутренней, духовной жизнью и с его искусством.
Эти "внутренние картины" отчасти были перенесены на бумагу в книге Beyond Technique, которая задумывалась как пара к вышедшей в 1961 году книге Bournonville and Ballet Technique. Но Лилиан Мур, с которой Эрик написал Ballet Technique и с которой предполагал написать и Beyond Technique, умерла от рака, и ее место в качестве соавтора Эрика заняла Сельма Джин Коэн. Она вспоминала, что работа над этой книгой превратилась в "цепь диалогов" между нею и Эриком. Можно даже сказать - в цепь монологов, произнесенных Эриком, потому что в первый же день работы Эрик "проговорил два часа", и "это повторялось несколько раз". "Я помню, как спрашивала его о чем-нибудь и думала: "Cколько вопросов я успею ему задать за два часа?". А потом проходили два часа, и я понимала, что успела задать ему только один вопрос". Можно только гадать, сколько из "наболтанного" Эриком не вошло в книгу - все-таки, скорее всего, там были известные ограничения по листажу и объему. А Эрику было что сказать - и в Beyond Technique чувствуется, как много у него накопилось, даже наболело, если можно так выразиться.
В книге Эрик очень внятно и логично рассказывает о своем подходе к исполнению тех или иных партий - Джеймса, Альбрехта, дона Хосе, слуги Яна. Но на сцене иногда эта внутренняя логика могла ускользнуть от непосвященного зрителя. Арлин Кросс, например, - не то чтобы совсем непосвященный зритель, мягко говоря, - и та порой бывала сбита с толку, глядя на то, как Эрик, исполняя партию Альбрехта, сопровождает свою игру какими-то личными и загадочными "ритуалами". Она описывала, как он лихорадочно передвигался по сцене в мимических сценах, как он стоял один, "то резко вытаскивая меч, то застывая в любезном оцепенении". "Мы спрашиваем себя не о том, хорош ли он, а о том, что он вообще делает".
В 1970 году, вернувшись на сцену после травмы (судя по описанию, приведенному у Мейнерца, что-то там у Эрика случилось с шейными позвонками), Эрик танцевал в "Сильфиде" в Копенгагене. В интервью датской газете он сказал, что не вынес бы "официального прощального спектакля": "Лишь когда занавес закрылся, я подумал, что это было прощание".
И еще немного

@темы: Александр Мейнерц "Erik Bruhn – Billedet indeni", Erik Bruhn

20:14

Живи, а то хуже будет
Он и в третий раз пошел за елкой... в смысле, в третий раз она отдала Bold Steps на оцифровку. На этот раз честно предупредила: кассета старая, выпущена в Канаде, на ней стоит защита от копирования и отгрызает всем голову. Взяли и пообещали чего-нибудь попробовать с этим сделать. Уже боюсь надеяться, а все-таки очень хочу, чтоб все сработало. Ужасно хочется и самой посмотреть, и поделиться редкостью с народом. Ведь там интервью с Эриком и Рудольфом (а еще с Барышниковым и с Карен Кэйн), там всякие отрывки из репетиций и спектаклей, там, может быть, и Константин где-нибудь на репетициях мелькает, в общем, хочу-хочу-хочу. Пусть в третий раз все получится!
В предыдущем посте мы с  norakura и  gr_gorinich вспомнили па-де-де из "Дон Кихота" в исполнении Эрика и Марии Толчиф и сошлись на том, что все-таки они вместе не смотрятся - слишком уж у них габариты разные. А на gettyimages лежит хорошая фотография - тоже из ДК и тоже с этой парой. По-моему, тут прекрасно видно, что Мария чересчур высока и массивна для Эрика. Но по-своему все равно хороша, а Эрик так и вовсе очарователен. Просто с партнершами более хрупкого сложения он смотрелся гораздо лучше.



@темы: Erik Bruhn, Erik Bruhn - photos

14:33

Живи, а то хуже будет


Маленький пикспам на две картинки. Во-первых, Эрик в "Дон Кихоте" - забавная фотография: в таком ракурсе голова Эрика кажется очень большой, лицо - широким, шея - массивной, а вот талия тоненькая, да и ноги тоже очень тонкие и стройные, несмотря на белое трико. Ну и во-вторых - невообразимо прекрасная Карла в балете Энтони Тюдора "Сиреневый сад". Хороша, как ангел.

@темы: Erik Bruhn, Carla Fracci, Erik Bruhn - photos

19:22

Живи, а то хуже будет
Опять пошла маета с текстом: бросить - не вариант, а то, что получается, кажется мне ужасным. Я и раньше писала манерно, а сейчас что-то уж совсем. И хоть "успокаиваю" себя тем, что все равно никто этот сумбур вместо музыки читать не станет, добро если найдутся один-два читателя, но это тоже не лучшее утешение. Мне перед собой стыдно за то, что я плохо пишу. Не исключено, конечно, что когда я этот текст все-таки закончу и вынырну из него, отдышусь и опомнюсь, то через какое-то время он мне покажется более-менее сносным. Но не исключено, что он и покажется, и окажется отвратительным. В общем, как-то так все, брат Пушкин, и писать очень трудно.
Почти тридцать восемь тысяч слов, почти шесть авторских листов. Теперь уже ясно, что потом, когда буду редактировать, придется делить все написанное на главки. А пишу сплошь, единым текстом (но не духом), но то и дело появляются дыры, требующие заполнения. А вообще я понимаю, почему стала его писать: от нехватки информации о Константине и о его отношениях с Эриком. Когда нет достаточного количества достоверных сведений, начинаешь с горя фантазировать. Но остатки стыда еще сохраняются, и чувствуешь себя неловко оттого, что тычешь своей фантазией в когда-то живых людей. А остановиться уже не можешь.
Ладно, мне просто захотелось в очередной раз поныть. У меня всегда так бывает, когда я влипаю в текст, особенно в большой текст. Где-то ближе к концу выдыхаюсь и начинаю заламывать руки и причитать. Не обращайте внимания.

@темы: фики, Constantin Patsalas

02:27

Живи, а то хуже будет
Перечитывала у Каваны страницы о смерти Эрика и поняла, что теперь, после Мейнерца и Карен Кэйн, совершенно по-другому воспринимаю фразу из последнего письма Эрика Рудольфу (от 10 января 1986 года): "Death is very confusing and upsetting but something that we must accept". Кавана называет это последнее письмо Эрика пророческим, хотя и утверждает, что тогда Эрик еще понятия не имел о своей смертельной болезни. Но может быть, права Карен Кэйн, считавшая, что Эрик знал о своем диагнозе еще тогда, когда все вокруг ничего не подозревали, и в таком случае эта фраза из письма приобретает дополнительный смысл: Эрик говорит не только о смерти Люсии Чейз и о смерти молодого дирижера НБК, погибшего в автокатастрофе (об этих смертях идет речь в письме), но и о своей собственной грядущей смерти, которую Рудольф "должен принять". Может быть, это в самом деле так. Может быть, нет, и это действительно лишь совпадение. Мейнерц в своей книге приводил свидетельство Ликке Шрам: когда она видела Эрика в последний раз, на Рождество 1985 года, он рассказал ей, что врачи нашли у него в легких какие-то затемнения, и добавил, что пройдет серьезное обследование, когда вернется в Торонто. Не исключено, что он успел пройти это обследование в конце декабря - начале января и уже знал о своем диагнозе, когда писал Рудольфу письмо, ставшее последним. Все это домыслы, конечно, но тут - как в случае с Константином, сжигавшим какие-то бумаги Эрика якобы в припадке безумия, а может быть, и вполне в здравом уме, - тут все может быть не так очевидно, как кажется на первый взгляд. А может быть, я умножаю сущности и ищу связи и подтексты там, где их нет. Тоже не исключено.
О, кстати, о Константине. Поразительно, как у меня вылетел из головы крохотный эпизодик с ним же, который Кавана описывает со слов Мод Гослинг (ну, а Мод, само собой, опирается на рассказ Рудольфа). Даже перепишу его, чтоб не забыть снова: "The following day he went to the hospital again, where Constantin was in the room with Erik. "Don't worry," Rudolf heard him whispering. "It will be wonderful up there. You'll find lots of friends." "Rudolf was shocked by that," said Maude. "It was the sort of thing he would never said." Erik, however, was now oblivious to anything and anyone". Ну, и так далее. Что я хочу сказать по этому поводу? Что Константин, похоже, был совершенно раздавлен болезнью и умиранием Эрика. И это он себя, а не Эрика, пытался вот так бессмысленно утешать. И однако же крепко поразили Рудольфа эти случайно подслушанные слова, раз он их запомнил и потом пересказал Мод.
А в общем... не знаю, что в общем. Опять всех жалко. И Эрика, и Рудольфа, и Константина, и всех остальных участников этой истории, того же Леннарта Пасборга, например.

@темы: Rudolf Nureyev, Erik Bruhn, Constantin Patsalas

18:56

Живи, а то хуже будет
Ну что такое не везет и как мне с ним бороться? Не очень удачно у меня начинается годик. И хоть понимаешь, что все это фигня и временные трудности, но здорово раздражает и выбивает из колеи. Ладно, я уже молчу про почту, которая плюнула в меня одной программкой (ибэевский продавец отправил ее позже остальных трех программок, потому что забыл положить в общую посылку, и вот одна программка пришла, а остальные - нет) и заткнулась, это уже неприлично - жаловаться на нее. Но продолжаются мои мучения с оцифровкой Bold Steps. Попытка быстро оцифровать этот фильм перед новым годом закончилась ничем: мне сказали, что формат там странный (NTSC), мы такое не едим. Ладно. Я нашла другую контору, которая утверждала, что лопает любые форматы и только добавки просит. Сегодня отвезла им кассету, на обратном пути встало метро. Я вышла и по снежку пошла от Новокузнецкой к Павелецкой, чтобы там сесть на трамвай и доехать до дома. У самой Павелецкой мне позвонили из оцифровывающей конторы и сказали что? правильно, что не могут они мне ничего оцифровать, на кассете стоит защита. Да твою же канадскую мать. Ну вот что делать? Хорошо еще, поезда пошли, и я доехала до дома на метро, не пришлось еще трястись в трамвае кружным путем. Но вот теперь поеду завтра забирать эту несчастную кассету. Сейчас погуглила, нашла еще одну контору, которая обещает оцифровать даже кассеты с защитой. Попробую завтра к ним обратиться, что мне еще остается? Холера, в двадцать первом веке живем, а не можем вскрыть допотопную защиту восемьдесят шестого года. Или же эти зубры и мастера оцифровки просто не хотят связываться со сложной задачей.
Но я очень расстроена. Сплошные разочарования, черт побери. Что тут делать, спрашивается? То есть, понятно, что: продолжать искать и надеяться на удачу. Дайте мне немножко удачи, что ли? Спасибо.

Вопрос: Мне удастся оцифровать Bold Steps без потери качества и нервов?
1. Да!!! 
14  (100%)
Всего:   14

@темы: антисоветский роман

02:11

Живи, а то хуже будет
Включила "Жизель" с Карлой и Эриком. На пять минут, ага. Я не могу, что эти люди со мной делают: смотрю как в первый раз, в полном восторге и обалдении. И плевать мне, что Эрик, может быть, прыгает не так высоко, как какие-нибудь современные танцовщики, а Карла не закладывает ногу за ухо, плевать мне, что технически они оба, может быть, не так совершенны, как опять же - современные танцовщики. Как же они танцуют, господи боже, и как они играют. У Карлы получается такая лукавая, нежная, задорная и все-таки хрупкая Жизель - не умирающая слабая былинка, но прелестный цветок; а Эрик - ох, этот Альбрехт Эрика со сдержанными движениями, с печальными глазами, с предчувствием трагедии - и с осознанной неспособностью что бы то ни было изменить. И какой же чистый, какой отточенный у него танец. Да, разумеется, это фильм, а не запись спектакля, тут можно делать несколько дублей и "оттачивать" каждую вариацию, но в том-то и дело, что тут неважно количество дублей, дайте Эрику одну попытку - и он станцует изумительно чисто, легко и тонко. Ай, я знаю, я пристрастна, но как не быть пристрастной, когда он так прекрасен и когда Карла так прекрасна? И как не завидовать черной завистью тем, кто видел эту пару не только в фильме, но и на сцене - как, например, видела ее Анна Киссельгоф? Причем она не только видела, но и оставила рецензию, благодаря которой мы тоже можем отчасти "прочувствовать" тот спектакль. Итак, Нью-Йорк Таймс, номер от 18 декабря 1968 года:



@темы: Erik Bruhn, Carla Fracci, "Giselle"

14:27

Живи, а то хуже будет


Просто красивые балетные мальчики: Себастьян Клоборг (господин Мэдж, которого я очень скоро увижу на сцене) и Бенджамин Буза (не знаю, увижу ли его, если он и танцует в "Сильфиде" или в "Теме с вариациями", то только в корде) репетируют балет Клоборга "Strangers".

@темы: Не только Дягилев или "вообще о балете", Royal Danish Ballet

18:10

Живи, а то хуже будет
В блоге у Евы Киструп нашла ее старое, 2005 года, интервью с Арно Виллумсеном из КДБ, одним из двух Альбрехтов (вторым был Иб Андерсен), танцевавших в "Жизели", которую Эрик поставил в КДБ в 1979 году. Я когда-то пересказывала рецензию Dancing Times на эту постановку. Виллумсен тоже вспомнил эту "Жизель" в своем интервью и мимоходом внес свои пять копеек в вечный спор о том, кто придумал ввести в вариацию Альбрехта тридцать два антраша-сис: Эрик или Рудольф. Виллумсен считает, что это был Рудольф, но я где-то встречала информацию, что первым антраша-сис в этой вариации стал исполнять Эрик. В общем, как бы там ни было на самом деле, а все равно интересно.

Were you and Ib colleagues or rivals?


“We were colleagues – and rivals, but mostly colleagues. Although we shared a great number of roles, we were essentially different types and dancers and we respected each other’s strengths.

When we shared Albrecht in Erik Bruhn’s production of “Giselle”, - he made us do the Nureyev version with the 32 entrechats. And we hated it. Erik Bruhn had done it himself once for a film, which was post edited. When Erik Bruhn left Copenhagen, we agreed to scale down. Yes, we could do them, but we would put ourselves at risk. I remember Nureyev once said that if he was not applauded after the first eight, he simply stopped.


А на ибэе выставили на продажу невиданную прежде фотографию: Эрик и Жаклин Додж в балете "Елена Троянская". Год не указан, но я предполагаю, что это 1949 год, постановка Ballet Theatre, будущего АБТ. Очень хочется похихикать и спросить, кто же тут Елена Троянская, но я честно пытаюсь сдержаться. Эрик со своим юношеским взбитым хохолком ужасно забавен и мил.



@темы: Rudolf Nureyev, Erik Bruhn, "Giselle", Royal Danish Ballet, Erik Bruhn - photos, Erik Bruhn - articles

01:07

Живи, а то хуже будет
По наводке  norakura почитала мемуары Марии Толчиф, потом по собственной инициативе заполировала ее Каваной, а с утра еще приняла дозу Мейнерца, пересказывая очередной кусочек, - все, теперь мне хорошо, хочется петь, плясать и пикспамить. Хоть пикспамить-то и нечем, нет новых фотографий, истощились запасы. Приходится выкладывать всякое старье - но старье интересное. Вот на этом снимке Рудольфа еще можно узнать, а Эрик то узнается, то нет, но так приятно считать, что это все-таки Эрик, а не кто-то другой. Да и похож, в конце концов. И ситуация подходящая. Так что пусть уж это будет Эрик, пока не доказано обратное.



@темы: Rudolf Nureyev, Erik Bruhn, Erik Bruhn - photos

12:52

Живи, а то хуже будет
Та самая лилия на могиле Дягилева:



@темы: Дягилев и все-все-все, веницейской жизни, мрачной и бесплодной

13:25

Живи, а то хуже будет
Хоть мне и по-прежнему очень жаль, что я не увижу Николая Хюббе в роли господина Мэджа в "Сильфиде" в феврале, но благодаря рецензии Евы Киструп на январские спектакли мне все сильнее хочется увидеть в этой роли Себастьяна Клоборга. Киструп вообще очень хвалила второй состав (который я увижу дважды - 10 и 13 февраля), отметив и Сюзанну Гриндер - Сильфиду, и Марсина Купински - Джеймса, но Клоборгу она посвятила целый абзац своей рецензии - и надо сказать, абзац вдохновенный и вдохновляющий. Да и рецензия в целом весьма благосклонна, даром что Киструп, как и в прошлом году, поругивает Хюббе за второй акт, ставший "белым" в прямом смысле этого слова - потому что происходит он не в зеленом лесу, как обычно, а в белой коробке сцены. Охотно верю, что это не лучшее сценическое и визуальное решение, но прежде хочу увидеть все своими глазами и составить свое мнение. И Клоборга тоже очень хочу увидеть скорее. Да и как не хотеть, когда о нем пишут вот так:

The real and positive change was Sebastian Kloborg as Madge. When recently taking on Drosselmeyer, Kloborg succeeded by making the role more active. As Madge he presents a totally different strategy, not only from his former success, but also from the production history and the other three Madge’s seen so far. It is the triumph of quietness. Kloborg’s Madge is not an aggressive, outreaching baddie. Instead he reminds of the tragic Henrik Ibsen characters, who are facing death because of their fathers depravities. It is a sort of “If I got to go, I will take someone with me”. It created a strong focal point, but it also makes room for James and the Sylph and it makes the tragedy even bigger. In short an outstanding performance by a truly outstanding character dancer.

И вот как выглядит Клоборг в этой роли - вовсе не такой хиппи, каким казался на репетиционных фотографиях, но и не такой зловещий господин в сером, как у Хюббе. Датчане! Ладно! Не хотите выпускать двд с Хюббе - выпустите хотя бы двд с Клоборгом. Хотя лучше бы все-таки с Хюббе, это просто было бы прикольно: подарочный двд-бокс из двух "Сильфид" - 1988 года с Хюббе-Джеймсом и 2015 года с Хюббе-Мэджем. А Клоборга я согласна посмотреть вживую - и не просто согласна, а с удовольствием посмотрю.



@темы: Не только Дягилев или "вообще о балете", "La Sylphide", Royal Danish Ballet

15:07

Живи, а то хуже будет
Забронировала отель в Копенгагене. К захвату города готова. Предлагали мне отель в Гентофте, я над ним повздыхала, но решила, что это невыгодно: мне-то нужно быть ближе к центру, чтобы спокойно топать пешком по вечерам в театр и обратно. А в Гентофте я просто съезжу, пошляюсь по Фиалковой улице, поищу там дом номер шестнадцать, где жил, пил, курил и работал Эрик Брун. И на кладбище, где он похоронен, тоже непременно наведаюсь. Лишь бы погода не подвела.
Какое потрясающее платье я купила на Бурано! Осталось к нему купить сапожки, пальто и шапочку диван и спутницу жизни - и можно сводить с ума собственное отражение в зеркале.
Вообще теперь, когда я выспалась, мне по инерции хочется опять куда-нибудь уехать. А то в Москве очень уныло, делать нечего, снег я не люблю. Ладно, займусь все-таки оцифровкой Bold Steps, надо же мне закончить с этим прошлогодним хвостом.
Кто-нибудь посмотрел "The Dancers' Story"? Что скажете, посмотревшие?
И давайте любоваться Эриком! Он здесь дыханиезахватывающе красив.



@темы: антисоветский роман, Erik Bruhn

14:56

Живи, а то хуже будет
Дома, уже пять часов проспала, чувствую себя почти свеженькой. По инерции хочется пойти куда-нибудь и что-нибудь посмотреть, но за окном, извините, не Венеция с Болоньей, а суровая снежная Москва, которую я и так знаю. Дайте мне, пожалуйста, ящик водки и отправьте меня в Италию обратно. Спасибо.
Шесть видов транспорта за последние сутки: вапоретто от Сан-Марко до "ферровии", она же вокзал, потом на поезде от Венеции до Болоньи, потом пешком полдня по Болонье, потому что больше делать нечего, только мотать километры по галереям, ныряя в церкви и магазины. Лучше в церкви, там народу меньше. Потом на автобусе в аэропорт (хороший, кстати, в Болонье ходит "аэробус", удобный, быстрый, довозит до аэропорта минут за двадцать - ну, правда, вечером, когда и дороги почти пустые). В аэропорту было весело - нет, на самом деле, там было тихо и просторно, московский рейс уходил одним из последних (был бы последним - но занзибарский рейс задержали, так что московский самолет его обогнал), так что можно было не спешить. Но перед выходом на посадку, в "чистой зоне", я увидела в зале сумку. Вот просто сумку, классически-российскую: большую, тканевую, набитую доверху непонятным барахлом. И стояла эта сумка в гордом одиночестве, без хозяина. И стояла. И стояла. И стояла. И никто не признавал эту сумку своей. И я решила поиграть в бдительного паникера и пошла искать каких-нибудь сотрудников аэропортовских сил безопасности или кого-нибудь в этом роде. Обошла всю чистую зону - ни-ко-го! Только продавцы в дьюти-фри и в одном гордом кафе. А все доблестные охранники то ли спать пошли, то ли ужинать, то ли что. А сумка стоит. И народ на нее никак не реагирует: ну, подумаешь, сумка самостоятельно путешествует! Авось не взорвется. В общем, не получилось проявить бдительность, пришлось забить и расслабиться. Но во время посадки, кстати, сумка исчезла. То ли хозяин объявился, то ли она раньше меня на посадку прошла. Ну, тем не менее, долетели мягко, без происшествий. И в Москве оставалось только быстренько проехаться на аэроэкспрессе и на метро - и домой, спать.
А в последний вечер в венецианской гостинице я поиграла в нервного постояльца. Хотела завалиться спать пораньше - ан фигушки, именно в этот вечер вдруг активизировались люди из соседнего номера. Кто они такие были - черт знает, может, арабы, может, еще кто. Язык их я не опознала. Но от большого ума или от очень хорошего настроения они галдели, как сумасшедшие, ржали, как кони, да еще и пели. Ладно, до полуночи я терпела, надеясь, что они угомонятся. Но после полуночи не выдержала, ссыпалась вниз, на ресепшен, и начала жаловаться мальчику-портье на шум. Причем смешно еще получилось: я с ключом от номера в руке, объясняю, что эти проклятые типы в соседнем номере ужасно шумят и спать не дают, а мальчик испуганно кивает и спрашивает - мол, я теперь что, хочу куда-то уйти (ну, раз с ключом в руках)? А я объясняю, что хочу спать, ужасно спать хочу, а они мешают. Ну, мальчик понял, позвал своего напарника, пожилого и очень спокойного товарища, тот позвонил буйным моим соседям и сообщил, что вот-де другие постояльцы жалуются на шум, будьте добры, ведите себя потише, уже поздно. И когда я через две минуты вернулась в номер, там уже наступила мертвая тишина. Так что соседи у меня оказались хоть и шумные, но и дисциплинированные: их попросили заткнуться, они и заткнулись. Ура.
Залезла в Венеции в букинистический, присмотренный еще в первую поездку, но ничего там так и не выкопала, к сожалению. Там довольно большие разделы англо-, немецко- и франкоязычных книг, но для того, чтобы найти там что-нибудь, нужно, наверно, копаться целый день, не разгибаясь, а столько времени у меня не было. В общем, как-то не сложилось у меня с книгами, я надеялась почему-то найти там Watermark Бродского, но конечно, не нашла. А вообще, жаль, что я не знаю итальянского, знала бы - было бы мне в этом магазине полное раздолье и счастье.
И еще я поняла, что только в Венеции чувствую себя по-настоящему хорошо и спокойно. В других итальянских (и неитальянских) городах мне может быть интересно, мне нравится там гулять, рассматривать все, мне и там хорошо, но в Венеции - да еще, пожалуй, в Ла Верне, хотя там я была всего один раз и недолго - я ощущаю себя так уютно, как нигде больше.

@темы: веницейской жизни, мрачной и бесплодной

20:11

Живи, а то хуже будет
Стою на Сан-Микеле под проливным слепым дождем, слушаю нагло мяукающих чаек, смотрю на даты жизни и смерти Дягилева, и вдруг до меня доходит: он умер в пятьдесят семь лет, совсем как Эрик. Потом мысль перескакивает на Константина: умри он в Венеции - лежать бы и ему на Сан-Микеле, в греческой части кладбища, там, где Дягилев. А Эрика похоронили бы в лютеранской части, там, где Бродский - и не только Бродский. Датчане там тоже есть.
Хотела купить на Сан-Микеле лилию Дягилеву, в прошлом году там продавали цветы. А в этом году никого нет, всех цветочниц дождь разогнал. Пошла без цветов, подхожу к могиле - а там лежит свежая белая лилия, именно такая, какую я и хотела принести Дягилеву. Я так обрадовалась, как будто сама ее принесла.
К столбикам памятника опять привязаны пуанты, старые, грязные, с какими-то надписями. В прошлом году мне это казалось ужасной пошлостью, а в этом году я растрогалась. Страшно подумать, что будет в следующем году! Наверно, сама начну украшать дягилевскую могилу пальцевыми туфлями.
А когда уже ушла с кладбища на остановку вапоретто, выяснила, что где-то посеяла проездной. Ума не приложу, когда и как умудрилась! Туда ехала одну остановку, точно помнила, что положила билет в сумку. Собралась обратно - нет билета. Так и не нашла. Ну не Дягилев же его утащил!

@темы: Дягилев и все-все-все, Erik Bruhn, Constantin Patsalas, веницейской жизни, мрачной и бесплодной

11:33

Живи, а то хуже будет
В Венеции опять дождь, но Венеции это не вредит. И я не об этом. В свободное от перемещений по городу время читаю всякие новости, да и балетный форум стороной не обхожу. Хотя и получаю от его чтения изощренное мазохистское наслаждение. Как в свое время не провели толком десталинизацию (и это очень плохо), так и в девяностые не провели дегригоровичизацию в балете. Вернее, пытались было развенчать этого кумира, но остановились на полпути, а потом и вовсе повернули вспять и начали это чучело прославлять. Поэтому когда я сейчас читаю балетный форум, мне кажется, я совершаю путешествие во времени, из 2016 года попадаю куда-то в семидесятые, когда наши балетоманы, распропагандированные по самые гланды и слаще морковки ничего не жравшие, были уверены, что Григорович - венец творения, и все остальные - сынки рядом с ним. Этот народ искренне уверен, что оригинальные балеты Грига великолепны, а его редакции классики - так и вовсе гениальны. Я офигеваю, мама. Приди, приди, времечко желанное, когда в репертуаре БТ оставят пару балетов Грига на развод и чтобы заткнуть пасти, а все его редакции классики уберут куда подальше. Потому что ну невозможно, все сплошь редакции Григоровича, прям долбанный авторский театр. На хуй! - сказал интеллигентный любитель балета. - Сразу на хуй.
Простите. Что-то у меня наболело, захотелось выругаться. Пойду мокнуть под венецианским дождиком, авось остыну.:)

@темы: Не только Дягилев или "вообще о балете"